О, Боже! Какие мужчины! Трилогия (СИ) - Яблочкова Наталья. Страница 170

— Ёлки-палки! — рванула в сторону коридора, плюнув на то, что двигаться было больно. — Мне же на работу идти! Я опоздала! — вчера забыла поставить будильник, да и вообще только вскользь вспомнила, что меня работа ждёт.

Отвыкла уже за время своего тэйалийствования вставать не тогда, когда хочется, а тогда, когда надо и мчаться на работу. А в ванной тормознула в дверях, посмотрела на своё бледное с прозеленью лицо в зеркале, и передумала куда-либо идти. Позвоню, отпрошусь. Скажу, что приболела. На денёк-то точно отпустят.

Сползла по косяку на пол, ноги отчего-то отказались меня держать и закрыла глаза. Силы как-то разом закончились и мне жутко поплохело. Сначала ломало тело, потом начало печь кожу, будто бы от ожога. В ушах шумело и затошнило, невероятно сильно… Промелькнула мысль попробовать доползти хотя бы до ванны, чтобы не пачкать пол. Но как промелькнула, так и исчезла. Каждую минуту боль нарастала, а кожу жгло всё сильнее.

— Ева… — донеслось до меня как сквозь вату.

Попыталась отпрянуть, когда Морок подхватил меня на руки. Но не получилось, силёнок было как-то мало. А ведь каждое прикосновение ко мне, вызывало новый всплеск боли и жжения.

— Не плачь… — еле слышала то, что говорил урмыт.

Хотела возмутиться и сказать, что не плачу, но рот открыть даже не смогла. Кто-то тихо-тихо стонал. Жалобно и болезненно. Не сразу и сообразила, что это я собственной персоной.

Прикосновения Морока сначала вызывали усиление жжения под кожей, а потом приходило облегчение. Боль потихоньку успокаивалась и я смогла открыть глаза и дышать свободней. Правда, сколько времени прошло, сказать не могла.

Урмыт был белее стены, когда смогла сфокусировать на нём взгляд, заметила это в первую очередь. Пот нависал на бровях, ресницах — мужчина весь взмок от напряжения. Перестав водить руками по моему телу, Морок коснулся моих запястий, обхватил их ладонями и застыл, закрыв глаза.

Острая резь полоснула по рукам и я заплакала, выгнувшись дугой и раскрыв рот в попытке закричать. Но выдавить из себя ни звука не удалось. Жуткая боль выбила весь воздух из лёгких, только и могла, как рыба, выброшенная на берег, открывать и закрывать рот, в попытках заглотить как можно больше живительного кислорода.

Казалось, эта пытка продлится вечно. Время тянулось как никогда медленно. И когда Морок отпустил мои руки и устало лёг рядом с диваном на пол, я смогла нормально вдохнуть и пошевелить враз ослабевшими пальцами.

Подняться не вышло, только повернула голову, пытаясь рассмотреть, что там с урмытом.

— М-м-морок, — позвала запинаясь.

Не услышав ответа, забеспокоилась ещё сильнее. Попыталась встать. Сил не было. Всё, что могла, только шевелить пальцами рук и ног, да поворачивать голову. Слабость становилась всё сильнее и сильнее. Даже на злость от непонимания ситуации не хватало сейчас эмоций — половичок в коридоре у двери, был способен на большие свершения, чем я.

Сжала зубы и не бросила попыток подняться. Снова и снова пробовала заставить руки и тело слушаться. Повиновались они очень неохотно. Только минут через пять смогла немного сдвинуться с места, используя стиль больного червяка — приподнять колени, оттолкнуться пятками, извиваясь при этом непослушным телом, и ползти, ползти, ползти — не самая простая задача, но я справилась.

Еле-еле перевернулась на живот, борясь с головокружением свесила голову с дивана и шёпотом чертыхнулась. Урмыт лежал на спине, глядя невидящим взором в потолок и сложив руки на груди. Как пить дать покойник. Благо бледный до невозможности. Но дышал. Медленно, надсадно, с трудом. Дышал. Его запястья были обмотаны чем-то до боли знакомым… Напрягла зрение — перед глазами от усилий всё плыло — в попытках рассмотреть получше.

— Леший… — прошептала растеряно, пытаясь справиться с недоумением.

Две знакомые мне лианы, раньше проживавшие в моём теле, до синевы пережали запястья Морока. Я смотрела и не могла понять, что вообще произошло, и почему хищная растительность решила выбраться наружу.

— Морок… — позвала урмыта снова.

Попытка приподняться нормально опять не увенчалась успехом. Штормило жестоко. Голова шла кругом, слабость никуда не девалась. И попробовав привстать несколько раз, я вынуждена была плюхнуться обратно на диван. Так и лежала, повернувшись на живот и свесив голову. Не имея возможности помочь Мороку, сходила просто с ума от собственного бессилия. Он тут умирать, кажется, собрался… А я ничего не могу сделать. Даже скорую вызвать не в состоянии!

— Морок… — вновь попробовала достучаться до мужчины и уловила слабое движение ресниц в ответ.

— Н-н-ну… — выдохнул он, еле-еле шевеля губами. — Н-н-но…

— Что? — чуть не плакала от того, что не понимала, что он хочет сказать.

— Р-р-решь, — справился он с артикуляцией лучше и я смогла разобрать слово. — Н-н-нош… — прошипел он и стиснул зубы.

Силясь понять, что имеет в виду Тарли, нахмурилась и, шевеля губами, проговорила то, что он произнёс только что. Кажется, ему нужен нож. В принципе, логично. Стоит попробовать разрезать спеленавшие его запястья побеги, доставшиеся мне когда-то от Лешего. Но есть одна маленькая проблемка. Тело меня практически не слушается… Но, если я не попробую помочь, никогда не прощу себе бездействия и малодушия.

Аккуратно, борясь с дурнотой, сползла немного вниз. Опустила руки, опираясь о пол, и снова сползла немного вниз. Поза получилась идиотской. Ещё чуть-чуть вниз, и я упрусь головой в пол. Вот только сил, чтобы долго удерживать себя в таком положении, не было. А, значит, мне грозило совершить кувырок и плюхнуться куда-нибудь поверх головы Морока.

Стараясь удержаться в этом дебильном положении на трясущихся и подгибающихся руках, подтянула тело поближе к краю дивана. Медленно, постоянно останавливаясь на передохнуть, опустила левую ногу на пол. Вторую ногу так аккуратно спустить не удалось, тело медленно под собственной тяжестью соскользнуло с дивана — можно было радоваться, первый шаг к кухне удался. Теперь следовало как-то подняться на ноги. Или хотя бы на четвереньки. Так передвигаться будет точно проще.

Четвереньки удались мне отнюдь не с первой попытки, но удались. А дальше я переставляла руки и ноги, прям как в мультике, под мысленный счёт: «Раз, два, три, четыре…» Хорошо, что между диваном и Мороком осталось место для манёвра. Смогла и развернуться, и обползти теперь уже в стиле младенца, голову урмыта, а потом и добраться до кухни. Отдельная песня то, как я поднималась при помощи табуретки, стола и такой-то матери на ноги и доставала нож. Только чудом не поранилась, когда меня штормило по дороге из кухни в комнату. Все стенки успела облапить по пути, это точно.

Рухнув на колени перед Мороком, долго не решалась приступить к делу. Руки тряслись как у нарика во время ломки. Я боялась поранить урмыта. Но выбора не было… Самому ему явно с этой бедой не справиться.

Аккуратно поддела кончиком ножа лиану и попробовала её разрезать. Сил во мне было, как в цыплёнке, поэтому попытка оказалась никакой. Даже малюсенького пореза не появилось. Лиана даже не дёрнулась на прикосновение. И это было странно…

Попробовала снова, пытаясь справиться с накатывающей дурнотой. Чуть не промахнулась и не ткнула ножом Тарли в грудь. Пришлось прилечь, положив голову мужчине на живот. Кажется, так мир перестал качаться перед глазами. Не самая удобная поза, но я почувствовала себя уверенней. Снова и снова подцепляла кончиком ножа лиану. Снова и снова пыталась её перепилить. В какой момент оковы, спеленавшие Морока, стали поддаваться на мои жалкие усилия, сказать не могла бы. Просто время тянулось бесконечно, но не получалось даже приблизительно понять, сколько его прошло. Просто я пыталась и пыталась… И настал тот миг, когда с тихим шелестом лиана просто рассыпалась пылью после очередного моего цепляния её кончиком ножа.

Я закрыла глаза и бессильно уронила руки на пол. Нож выскользнул из пальцев и с тихим звяком упал. Лежала почти не дыша, надеясь на то, что исчезновение лианы поможет Мороку и он придёт вскорости в себя. А там нам обоим станет легче… и мы сможем разобраться в том, что только что произошло.