Только твой (ЛП) - Стейси Шеннон. Страница 47

Однако они уже обсуждали эту ситуацию, и Кэри должна верить, что Джо был честен с ней, соглашаясь на курортный романчик, который закончится, когда она сядет в свой самолёт до Калифорнии. Он сразу знал, что она не останется.

Ей очень хотелось почесать свою грудь: похоже, чёртовы хот-доги вызвали у нее изжогу; но они спускались с очень крутого холма, и ей необходимо было сконцентрироваться на торможении, чтобы не врезаться в Джо.

Переедет ли он в Калифорнию?

Эта мысль пришла так внезапно, что Кэри занесло и она почти врезалась в дерево.

Он написал это в её дневнике. «Почему ты не попросила меня поехать с тобой?» Это было что-то, о чём он, в конце концов, задумывался, хотя и двадцать лет назад. Было нелегко представить Джо в Лос-Анджелесе. Это место, очевидно, было его средой обитания.

И, после наблюдения за ним в кругу его семьи на протяжении нескольких недель, она не могла вообразить его, отделенного от своей семьи целым континентом. Но для этого ведь и нужны бонусные мили, нет ли?

Она изо всех сил пыталась напомнить себе, что было на кону. В конце концов, именно она ввела правило «только интрижка». Но она не могла перестать думать о том, сможет ли она и сохранить свою работу, и удержать Джо.

***

Когда они вернулись в лагерь, Джо выключил квадроцикл и остался там сидеть. Ему не хотелось сидеть вокруг прощального костра. И ему абсолютно не хотелось возвращаться в хижину с Кэри в их последний раз.

Пока семейство отгружало движимое имущество обратно к прицепам, Кэри перегнулась через крыло квадроцикла и положила свою руку ему на колено.

— Что случилось?

— Ещё два часа до закрытия троп на комендантский час, — сказал он. — Не хочешь запрыгнуть ко мне и поехать прокатиться со мной, только вдвоём.

Она посмотрела на него на пару мгновений, как будто пыталась проанализировать его, и пожала плечами.

— Окей. Только сначала я забегу в баню.

Две недели в лесу, а ему так и не удалось убедить ее пописать под кустиком, думал он, усмехаясь над тем, как она рысью бежала к ближайшему туалету. Для городской девчонки она однако держалась неплохо. За исключением не прекратившейся паранойи по поводу енотов, она уже почти полностью привыкла к грязи и репелленту.

— Собираешься обратно? — спросил Кевин.

Он ходили вокруг, собирая потерявшиеся перчатки и очки, которые выронили дети.

— Да, ненадолго.

— Собираешься предложить руку и сердце?

— Господи, Кевин, - Джо поперхнулся, - прошло всего две недели. Рановато, не кажется тебе?

Его брат пожал плечами. Джо покачал головой. Было сумасшествием думать, что две недели изоляции от повседневной реальности были хорошей базой для начала строительства их совместной жизни. Или не было?

— Ты думаешь, стоит?

— Не знаю, — ответил Кевин. — Но может тебе стоит просто подождать и узнать, продаст ли она тебя с потрохами той сучке, на которую работает.

— Она этого не сделает.

— Надейся.

Кевин взглянул через плечо Джо.

— А вот и она. Постарайся не напороться голой задницей на ядовитый плющ.

— Очень смешно.

Он наклонился вперёд, чтобы Кэри могла сесть на сиденье позади него, подождал, пока она наденет шлем, развернул квадроцикл и направился к тропам.

Дорога была гладкой, в её теле не чувствовалось никакого напряжения, пока её бедра обнимали его бедра и ее руки покоились на его талии. Они ехали несколько миль в одном направлении в темноте, которую нарушали только свет их фар и случайные освещенные окна домов вдалеке.

Он выбрал не главную дорогу, а ту, по которой ездили только очень опытные водители, и которая вела к смотровой площадке, где она ещё не была. Всё её нутро переворачивалось несколько раз, пока они ехали по камням и выбоинам. Но, когда они добрались до места и выключили мотор, она поняла, что оно того стоило. В практически абсолютной тишине и темноте они посмотрели на мерцающие огни какого-то отдаленного городка.

— Это стоило того, чтобы чуть не умереть там, на холме, — сказала Кэри, снимая свой шлем.

— Ты бы не умерла. Я — да, если бы ты сжала меня посильнее, но ты была в безопасности.

Они подошли к краю скалы, выдающейся из-под земли и стояли, рука в руке, просто смотрели.

Был ли это подходящий момент? Идеальный, романтичный момент, чтобы спросить, сможет ли она бросить всю свою жизнь в Калифорнии и приехать к нему? Он должен спросить. Он не сможет жить, зная, что он так и не спросил.

Но она вздохнула и прислонилась к нему так, что его рука обвилась вокруг неё и её голова легла под его подбородок, и он не посмел нарушить такой момент. Она, скорее всего, скажет - нет, а он не сможет просто вернуться обратно и провести их последнюю совместную ночь с этим между ними.

И если он хотя бы сейчас не станет раскрывать рта, то у него останется хоть какая-то надежда.

— Я могла бы здесь остаться навсегда, — со вздохом сказала она.

— Хотел бы я, чтобы мы могли, — честно ответил он. — Но мы не можем долго оставаться тут. Мы итак уже почти опаздываем с возвращением в лагерь до наступления тихого часа.

Она только обвила свою руку вокруг его талии и прижалась ближе к нему. Слова были уже на кончике его языка. Ты вернёшься ко мне?

Но он тяжело сглотнул и продолжил молчать, глядя на ночное небо. Он смотрел на звёзды и надеялся, что одна из них упадёт и позволит ему загадать желание.

Он не знал, как долго они стояли там. В один момент он услышал, как Кэри с дрожью выдохнула, и подумал о том, где же находились ее мысли. Думала ли она о завтрашнем дне? Будет ли для неё так же болезненно покинуть его, как ему отпустить ее?

Так или иначе, у него не было другого выбора, кроме как отстраниться и вернуться к квадроциклу. Если он не притормозит, то поплатиться за нарушение правил. Хотя оно того стоило.

Со шлемом, свисающим с его правой руки, он залез на квадроцикл и подождал, пока Кэри окинет последний раз взглядом округу. Но вместо того, чтобы взять свой шлем и залезть на сиденье, она взобралась на пол квадроцикла, поставила свою ногу между ним и колонкой управления и села лицом к нему, зажав его колени.

— Будет тяжело так рулить, — он попытался пошутить, но юмор потерялся в жёсткости его голоса.

Они были одни. Было темно. И даже если другой ездок решит высунуться после положенного часа и направиться в это же место, они услышат его приближение за милю.

Она улыбнулась, и её зубы засияли белым в темноте.

— Помнишь, как мы парковались за старым кладбищем?

— Как я могу забыть?

Он провёл руками по её бокам и накрыл ладонями ее грудь, растирая пальцами ее соски.

— Было жутковато. Тот момент, когда ты пяткой задел клаксон, чуть не убил меня.

— Господи, та машина была ужасной.

Он засмеялся.

— У меня остались приятные воспоминания о той машине, детка.

— Если подумать, очень коричневые воспоминания. Уродливая коричневая машина. Уродливый коричневый диван в подвале у твоих родителей. Коричневое одеяло на твоей кровати.

— Коричневый ворсовый ковёр в гостиной твоих родителей.

Она вытащила конец своей розовой ездовой кофточки из джинсов и потянула её через голову вместе со спортивным лифчиком.

Джо взял ее сосок в свой рот до того, как её одежда коснулась земли, и судорога, прошедшая по её телу, была его погибелью. Сидя с широко расставленными ногами на сиденье, с джинсами, натянувшимися от его эрекции, и придавленный ею, он не смог бы освободиться.

Но он и не жаловался. Он переключился на второй её сосок, в то время как его пальцы пытались расстегнуть её штаны.

— Боже, лучше бы я надела юбку, — сказала она, и её слова превратились во вздох, ведь его рука уже была в ее джинсах и начала ее поглаживать.

Мыслительный процесс Джо немедленно свелся к Горячо. Влажно. Хочу. Он впился сильнее в её сосок, она запустила пальцы в его волосы и стала насаживаться на его пальцы. Её дыхание участилось, она дышала быстро и тяжело.

Её руки опустились ему на плечи, пальцы впились в кожу сквозь футболку, и она поднялась с его руки.