Демон (СИ) - Сытник Ирена. Страница 10

В камине бодро потрескивал огонь, пожирая сухие дрова. Приятный смолистый аромат проникал в комнату вместе с дымком – дымоход, наверное, забился паутиной. После вкусного сытного ужина, приготовленного девушкой, демон пребывал в благодушном настроении. Развалившись в кресле и вытянув ноги к огню, он, казалось, дремал. Этси гремела на «кухне» посудой, перемывая чашки и плошки.

Но вот она затихла. За «окном» с задёрнутой шторой синие сумерки переходили в фиолетовую ночь. Первые саливы – ночные цикады – завели звонкие мелодичные песни. Огонь в камине угасал, погружая комнату в приятные сумерки. Единственная свеча на столе не могла справиться с подступающей темнотой и печально роняла слёзы, потрескивая в такт каминным углям.

Занавеска на двери приподнялась и в комнату скользнула светлая фигура. Из одежды на ней был только венок из душистой лианки. Неслышно ступая по толстой шкуре, служившей ковром, девушка приблизилась к дремавшему демону. Прохладные ладони скользнули в вырез рубашки, лаская кожу. Голова наклонилась и подарила мужчине лёгкий поцелуй. Санхаэль не ответил, не пошевелился, даже глаз не приоткрыл. Обойдя кресло, Этси перекинула ногу и уселась на колени мужчины верхом, лицом к лицу.

– Просыпайся, – прошептала с притворной нежностью в голосе. – Я принесла плату… Хочешь посмотреть товар?

– Если бы мне нужна была шлюха, я купил бы в городе шийну, – не открывая глаз, пробормотал мужчина и зевнул. – Твоё тело – не товар. Это сосуд удовольствия, страсти и нежности… Но сейчас он пуст. Я наполню его по капле, и только тогда изопью божественный нектар. А сейчас убирайся и не мешай мне наслаждаться покоем.

Пристыженная девушка вскочила и чуть ли не бегом покинула комнату.

Глава третья

Санхаэль подошёл ответственно к исполнению обещания. С раннего утра до поздней ночи Этси занималась гимнастикой, силовыми упражнениями, прыжками, бегом, лазанием по канату и подтягиванием на руках. Демон соорудил несколько необходимых снарядов и строго следил, чтобы ученица не отлынивала от тренировок. Даже, когда уходил на охоту или уезжал в селение за припасами, он знал, ленится Этси или старательно трудится. Потому что, вернувшись, делал ей выговор или хвалил, в зависимости от ситуации.

Однажды, из очередной отлучки, мужчина привёз… рабыню.

– Досталась по дешёвке, – пояснил, отвечая на немой вопрос ученицы. – Попал на распродажу имущества должника. Говорят, мастерица на все руки: и швея, и повариха, и служанка. Ты слишком устаёшь, а мне надоело у печи стоять – не демонское это дело, – блеснул улыбкой.

В общем, Этси была согласна с наставником, но в частности… Рабыня оказалась чересчур хороша: пышнотела, фигуриста, молода – не больше тридцати. Девушка на её фоне выглядела невзрачной серой мышкой. В душе Этси шевельнулся червячок ревности. Как так? Санхаэль отверг её, когда она откровенно себя предлагала, но купил какую-то шийну? Неужели она так отвратительна? Ну, да, грудь у неё небольшая, фигура не может похвастаться идеальными формами, личико… Обычное личико. Не уродина, но и не красавица. Мужчины говорили, что у неё красивые глаза. Большие и печальные. Как у обиженной собаки… Тьфу. Теперь понятно, почему демон не захотел с ней спать. Она похожа на парня. Недаром ей так легко было одурачить всех, едва натянув штаны и рубашку.

Отвергнутая, обиженная, терзаемая ревностью, Этси с удвоенными, нет, даже с утроенными силами отдалась тренировкам. Санхаэлю уже не надо было её подгонять. Она трудилась до седьмого пота и до умопомрачения. Временами наставник даже сдерживал слишком ретивую ученицу, чтобы она не надорвалась. Но, по всему видно, усердие девушки ему нравилось. Он всё чаще ей улыбался, дружески похлопывал по плечу, смотрел с одобрением. При взгляде на Этси в его зрачках всегда вспыхивал зеленый огонёк, что означало, как уже поняла девушка, усиление каких-либо чувств.

Ещё одна причина того, зачем Этси так себя выматывала, это крепкий сон. Вечером, едва смыв трудовой пот и проглотив кусок, девушка падала на постель и мгновенно отключалась до самого утра. Она не желала знать, как проводит вечера наставник. Меньше знаешь, крепче спишь. А что Санхаэль спит в одиночестве после появления рабыни, Этси сильно сомневалась. Недаром эта грудастая кобыла так масляно посматривала на господина. По-видимому, она не только хорошая повариха и швея, но ещё и отличная шийна. Иногда девушке хотелось врезать ей хорошенько по пухлой мордашке, чтобы она умылась кровавой юшкой. Но сдерживало не столько опасение рассердить наставника, сколько мысль, что рабыня, возможно, и не виновата. Она подневольное существо. И если господин желает её, как смеет она отказать?

– Подготовительный этап закончился. Тело твоё развилось, мышцы окрепли, связки растянулись. Переходим к изучению приёмов. Запомни: драку выигрывает не тот, кто лучше дерется, а тот, кто нанесет первый неожиданный удар. Есть три основных правила: преодоление страха, быстрый переход в боевую готовность, нанесение «невидимого» не отбиваемого удара до начала схватки. Если ты ими овладеешь в совершенстве – победишь, даже если соперник больше и сильнее.

Этот этап обучения понравился Этси больше. Если раньше она тренировалась сама, Санхаэль только приглядывал за ней, то теперь они всё время находились вместе. Он показывал, помогал оттачивать, выступал в качестве соперника или «груши» для отрабатывания ударов, словом, весь день пребывал рядом. И не просто рядом, а, зачастую, довольно близко, в тесном контакте… Глядя в синие глаза, иногда находящиеся в каких-то сантиметрах от её, наблюдая за зелёными отсветами зрачков, ловя блеск одобрительной улыбки, Этси ощущала, как душу заполняет тёплое волнение, как дрожь идёт по всему телу, как рождается желание в низу живота – чувства доселе неведомые, новые и приятные. Ей казалось, что и Санхаэль начал относиться к ней по-иному. Не высокомерно-насмешливо, как вначале, не равнодушно-отчуждённо, как прежде, а тепло и по-дружески. Сидя в тени после очередной схватки и переводя сбившееся дыхание, Этси чувствовала твёрдое мужское плечо, которое поддерживало её тело, едва держащееся от усталости вертикально, а то и дружескую руку на своих плечах.

Вечерами, перед сном, они могли поболтать у камина, распивая бутылочку лёгкого вина, вдвоём, без рабыни, которая в это время мыла посуду на кухне или стелила их постели.

Однажды разговор зашёл о минувших днях. Санхаэль незаметно подвёл его к прошлому Этси. До этого девушка ничего не рассказывала о себе. А демон не спрашивал. А тут Этси словно прорвало. То ли подействовало выпитое вино, то ли атмосфера некой интимности, витавшая в комнате, то ли чувства, которые она испытывала к наставнику в последнее время, но девушка разоткровенничалась.

Этси было пять лет, когда её мать вышла замуж за вдовца, хозяина таверны, куда устроилась прислужницей. Отца у Этси никогда не было. Мать родила девочку вне брака, сама будучи ещё почти девчонкой. Потому партия с преуспевающим, пусть и не первой молодости, зачастую несдержанным в речах и поступках вдовцом, казалась ей вполне приемлемой. Но, обретя положение в обществе, она лишилась нормальной жизни. Сластолюбивый и грубый, мужчина почти насиловал жену, требуя от неё исполнения супружеского долга в самых унизительных формах. Только теперь женщина осознала, что слухи о том, что первая жена трактирщика покончила с собой, вполне обоснованы. Покорная и покладистая, женщина смирилась с насилием и даже как-то привыкла к нему. Терпела унижения, грубость, тычки и оплеухи. Этси росла, глядя на забитую безропотную мать, с глухим протестом в душе. Она не любила отчима, несмотря на то, что к ней он относился неплохо. Не бил и не третировал. Наоборот, часто сажал на колени и сально улыбался, угощая какими-либо вкусняшками.

Так продолжалось до того времени, когда Этси исполнилось тринадцать. Вкусняшки заменились мелкими подарками: дешёвое колечко, красивая лента, серёжки, браслетик, нитка мелкого жемчуга… Подарок не просто вручался, отчим непременно лично должен был надеть вещицу на падчерицу. При этом его руки часто попадали не туда. То облапают шею, то случайно сползут на едва наметившуюся грудь, то задержатся на бёдрах ниже талии. На все попытки девочки пожаловаться матери на непотребства, женщина отмахивалась: «Не выдумывай!».