Проникновение - Суржевская Марина "Эфф Ир". Страница 60

Из задумчивости меня вывела высокая фигура, выросшая передо мной так неожиданно, что я споткнулась. Ирвин, а это был именно он, не протянул руку, чтобы поддержать.

— Раньше лазутчиков отдавали диким зверям, а головы отправляли их хозяевам, чтобы каждый знал, как Нероальдафе поступает с такими чужаками, — растягивая слова, произнес а-тэм риара.

— Спасибо, обязательно учту эту важную информацию, — с благодарностью произнесла я.

Ильх вспыхнул, сжал губы.

— Думаешь, тебе можно больше, чем другим, Оливия? — процедил он. — Ты ошибаешься. В этом мире ты чужая.

— Если хорошо подумать, я и в свой не очень вписывалась, — задумчиво протянула я. И вскинула голову, в упор глядя на ильха. В конце концов, я устала от его подначек. — Слушай, я оказалась здесь не по своей воле. Так решил Сверр. И я просто пытаюсь вас понять! За что ты меня так ненавидишь? Я не сделала ничего плохого ни тебе, ни Нероальдафе!

Ирвин вдруг усмехнулся. Как-то совершенно по-другому.

— С чего ты взяла, что я тебя ненавижу, чужачка? — голубые глаза блеснули, у губ залегли складки.

Он сделал шаг, и я против воли попятилась, лихорадочно анализируя его поведение. Все это недовольство, ехидство, желание зацепить… могло ли это быть признаком не антипатии, а… интереса?

Моя спина прижалась к стене, а ладонь Ирвина уперлась в камень. И я увидела голод в его глазах, на этот раз неприкрытый.

— Не могу забыть, как ты болталась в воде, чужачка… Такая нежная и беззащитная…

— Ты ко мне не прикоснешься, — сказала я, твердо глядя в его глаза.

— Не прикоснусь, — согласился хёгг. — Ни сейчас, ни потом. Я не Сверр. Я понимаю, как ты опасна, Оливия Орвей. Ты вызываешь чувства, сильные чувства… Желание присвоить и сделать своей. А это плохо. Женщины из-за тумана обладают особой магией, риар прав. Вас надо уничтожать не глядя. — Он наклонился ниже, в упор глядя в мои глаза. — На празднике риар укрыл твои ноги шкурами и напоил из своего кубка. И все это видели. С тобой он меняется. Но не надейся на его чувства, чужачка. Сверр воин, и между тобой и Нероальдафе он всегда выберет второе. Ни одна женщина не может стать дороже родного гнезда. Запомни это хорошо, а лучше запиши на своих бумажках! Ты чужая, ты дитя Конфедерации, ты пришла из-за тумана. За одно это тебя могут растерзать, если узнают. Нероальдафе тебя не примет. Никогда.

Ирвин усмехнулся и сделал шаг назад.

— А после слов Вещей Вельмы ходи и оглядывайся, Оливия. Дети фьордов скоры на расправу.

Развернувшись, он зашагал к лестнице, я же покосилась на стражников, стоящих в сторонке и глядящих в другую сторону. Удержалась от желания сделать гадость, например, плюнуть на темные доски, и пошла искать Сленгу, надеясь, что обещанный суп и правда улучшит мое настроение.

Обедать я устроилась в небольшой зале, где ели служанки, кухарки и младшие воины — по сути мальчишки. Присела с краю, поблагодарила за тарелку горячего супа и пирог с сыром. Дружное и восторженное «риар» прокатилось по комнате, и я увидела размашисто шагающего Сверра, остановившегося передо мной.

— Почему ты здесь? — отрывисто спросил он. — Я велел Ирвину отвести тебя наверх!

— Наверное, он забыл, — хмыкнула я, жуя хлеб. Махнула рукой: — А кормят и здесь неплохо, кстати.

Риар усмехнулся и сел рядом.

— Дайте мне тарелку супа, — сказал он кухарке. Та выглядела так, словно собирается упасть в обморок. А потом подхватилась и кинулась исполнять. Мальчишки таращились на риара, как на божество, забыв про обед. Впрочем, думаю, для них Сверр и был божеством.

Когда огромная, исходящая паром тарелка появилась перед ильхом, все замерли в напряжении. Он опустил в похлебку ложку, съел, облизнулся.

— Вкусно.

Повариха засияла, стирая со лба нервную испарину. И наконец снова вернулась к своим делам, бросая на нас косые взгляды. Сверр подтолкнул ко мне золотистую лепешку с мясом, которую мне не предложили. Я улыбнулась и молча откусила. Слушая перестук ложек и треск в печи, мы ели свой обед.

— Я сегодня гуляла по городу, — негромко начала я. — Нероальдафе прекрасен. Ты был прав.

Сверр медленно кивнул.

— Это лучшее место на земле, Оливия. За него не жаль отдать жизнь.

«Между Нероальдафе и тобой он всегда предпочтет первое…» Слова Ирвина кольнули внутри, и я поморщилась. Нам принесли тяжелые кружки с ягодным напитком и травами, я с удовольствием сделала несколько глотков.

— Ты любишь свой дом, — утвердительно произнесла я.

— Ты свой тоже, — повернув голову, бросил ильх.

Я кивнула. Сверр не спускал с меня глаз, а потом протянул руку, взял кружку из моих рук, отпил. Служанка уронила тарелки, и они разлетелись осколками.

— Простите, простите! — испуганно пробормотала девушка.

— Идем, лильган, — приказал Сверр, не глядя на прислугу. Поднялся и пошел к выходу, твердо печатая шаг.

Я послушно двинулась следом, к тому же и выбора-то особого не было. Стражники, повинуясь приказу риара, остались за столами. Правда, далеко мы не ушли. За лестницей Сверр развернул меня и прижал к себе, торопливо провел ладонями по телу. И тут же приподнял, впился в губы, уже уверенно лаская языком.

— Я соскучился, — хрипло прорычал он. Но ответить не дал, снова целуя. Развернул меня к стене, рывком задрал подол.

— Сверр! — возмутилась я. — Стой! Не надо!

— Хочешь, чтобы я снова тебя укусил? — он коснулся зубами моей шеи, пощекотал языком. Волна горячей дрожи прокатилась вниз по позвоночнику.

— Мы стоим в коридоре!

— Ну и что? — искренне удивился он.

— Здесь ходят воины и служанки!

— И? — кажется, он реально не понимал!

— Сверр! — я схватила ладонь, настойчиво поглаживающую мой живот и спускающуюся все ниже. — Не здесь! Прекрати!

— Ты такая порочная в постели и такая невинная за дверью спальни, — промурлыкал он, лаская мне грудь сквозь ткань.

Я облизала губы, пытаясь отрешиться от разгорающегося внутри пожара. Бороться и с ним, и с собой было слишком сложно.

— Ты пил из моей кружки. Это что-то значит, ведь так?

Ильх на миг замер и прикусил мне мочку уха.

— Это значит, что я хотел пить, — насмешливо хмыкнул он. И вздохнул. — Идем, моя скромная лильган. Покажу тебе кое-что.

Я поправила платье, испытывая одновременно облегчение и разочарование. Сверр заметил, поднял бровь.

— Идем, — улыбнулась я и протянула ему руку. Ильх, нахмурившись, уставился на мою ладонь, и я была уверена, что он просто развернется и пойдет вперед, как раньше. Но он удивил. Сжал мои пальцы, золото глаз расплавилось от внутреннего огня. Я застыла, не в силах даже вдохнуть. И понимая, что в этом коридоре, где пахнет хлебом и говяжьим супом, а свет узкими лентами стелется из дальнего окна, что-то происходит между нами.

Но длилось это слишком недолго, Сверр снова нахмурился, развернулся и пошел к лестнице. Но мою руку не отпустил. Подниматься пришлось долго.

— Куда ты меня ведешь?

— Скоро увидишь, — обнадежил Сверр, когда я уже вознамерилась усесться на ступеньках. Толкнул дверь, и мы оказались на открытой площадке. Кажется, совсем рядом лениво ползли облака, а внизу…

Я ахнула, увидев раскинувшийся в гнезде скал Нероальдафе и море, облизывающее подножие города.

— Невероятно… — прошептала я. Город был черный, красный и зеленый, он казался нереальным со своими мостами, домами, крепостями и водопадами. Я никогда не видела ничего прекраснее. Ничего волшебнее. Ветер взметнул мой подол, растрепал волосы, и Сверр прижал меня к себе, обхватил, согревая.

— Я люблю смотреть на него сверху, — негромко сказал он. Стоя спиной, я не видела лица ильха, но слышала улыбку в его голосе. — И иногда жалею, что лишь я вижу его таким.

— Нероальдафе восхитителен, — искренне сказала я. Устроилась уютнее в руках ильха. — Сегодня я видела, как делают посуду из железа и оникса. Мне сказали, что все в этом городе слышат камень и металл. Но как? — повернула голову. Сверр выглядел задумчивым.