Его личная звезда. Разрушая преграды (СИ) - Кистяева Марина. Страница 23
- Рад, что тебе понравилось.
Богдан встал за спиной Ириды и положил руки на её талию. Девушка поздравила себя с тем, что не дернулась. Как быстро она привыкла к Богдану! Неожиданно.
- Откуда ты обо всем знаешь, Богдан?
- Ирида, я четыре года провел в этом долбанном лабиринте, - усмехнулся мужчина и легонько подул на волосы Ириды. - Мне пришлось выучить, если не всё, то многое. Подозреваю, что обо всех тайнах данного «колизея» не знают даже его владельцы.
- Звучит мрачно.
- Так и есть. Батлас - так его между собой называют бойцы - не развлекательный центр. В его катакомбах томятся в неволи сотни пленных. Здесь ежедневно совершаются убийства. Без оружия в Батлас может зайти только самоубийца. Если ты пожелаешь встретить ублюдков всех мастей, то, добро пожаловать, в Батлас. Но! - Богдан сделал акцент, давая возможность Ириде осознать его слова. - Тут есть свои правила, которые никто не смеет нарушать. И первое из них - женщина другого мужчины неприкосновенна. Поэтому я допустил, чтобы ты прибыла со мной. В открытом космосе тебе оставаться было опаснее. На тебе мой запах, он самая лучшая защита в Батласе. Единственное, что ты должна четко запомнить - никому не открывай дверь. Никому! Кто имеет право войти в нашу комнату, тот сам войдет. Будут ли стучаться, барабанить, требовать открыть дверь - не открывай. Ты меня поняла?
- Да, - ответила Ирида и более решительно добавила: - На этот раз я тебя поняла, Богдан.
- Звезда...
Богдан сильнее прижался к ней, и она ощутила каждую мышцу его тела. Его тепло... Его силу...
Ирида не хотела разбираться, что с ней происходит. Слишком сильны были потрясения. Сейчас главное - адаптироваться. А то, что ей начинают нравиться прикосновения Славинского, так это - физиология, её проснувшаяся чувственность, не более.
Отдаленный удар гонга долетел до их слуха и заставил Ириду вздрогнуть. Она попыталась повернуться, посмотреть на Богдана, но тот не позволил, усилив захват рук.
- Ирида, я должен идти, - глухо проговорил он ей на ухо. - Знаю, что втянул тебя в нехорошую историю... Очень сожалению. И... - мужчина шумно сглотнул, словно ему было трудно говорить, трудно подбирать слова. - И я тебя прошу, звезда, будь со мной всё это время.
Поцеловал в макушку и ушёл.
Ирида так и осталась стоять в купальне. Обхватила плечи руками, пытаясь подавить нарастающее волнение.
Она поняла, о чем попросил Славинский. Именно попросил. И здесь не шла речь и физиологии.
глава 8
Глава 8
Время тянулось бесконечно долго. Когда ты находишься в четырех стенах без окон, когда нет возможности выйти, узнать, что происходит, когда вокруг одна тишина, постепенно теряешься.
Ирида первое время ходила по комнате, едва не врезаясь в стены. Потом сидела на полу, скрестив ноги, мысленно отсчитывая минуты. Ни звука. Ни шороха. И снова вставала и ходила.
Беспокойство за Богдана нарастало. Хотела ли Ирида покинуть комнату вместе с ним и видеть бои? Она не знала. С одной стороны, она бы видела, что происходит. С другой - слишком неоднозначен был контингент зрителей. И предупреждения Богдана были не случайны. Он знал, о чем говорил.
Что она испытывала в те минуты, кроме беспокойства? Наверное, ничего. Смотрела на дверь, гипнотизируя её и повторяя:
- Открывайся... открывайся...
Она не открывалась.
И снова шли минуты.
Ирида устала ходить, устала ждать. Безвольно прислонилась к стене, что напротив двери, и сползла по ней. Села, положив голову на согнутые колени.
Ей даже показалось, что она задремала. Потому что, когда дверь открылась, пропуская Богдана, она испуганно моргнула, слегка дезориентированная.
- Богдан!
Она вскочила и замерла, не зная, броситься ли к мужчине или остаться на месте.
Он пришёл к ней в боевой ипостаси. Огромный, злой. Продолжая угрожающе скалиться и рычать. Забрызганный кровью - своей! - и непонятной зеленоватой вязкой жидкостью. Но не это было самое страшное. Страшным оказались шипы, что в огромном количестве торчали из тела Богдана. Разной величины, они воткнулись в него, пронзив даже железные пластинки.
Богдан поднял голову с затуманенным взглядом и скривил губы.
- Встречай победителя, звезда.
Ёрничал, чтобы скрыть боль. Ирида бросилась к нему, остановившись в полушаге и негромко, стараясь выровнять вдруг сбившееся дыхание, спросила:
- Чем... чем мне тебе помочь?
Ведь она должна же была ему помочь?! Должна...
Взгляд темно-синих глаз не с первой попытки, но всё же сфокусировался на ней.
- Давай в купальню... Откроешь?
- Да! Да, конечно!
Ирида подбежала к выгравированной картинке и начала искать выступ. Но тот, как назло, куда-то подевался.
Легкая испарина выступила на лбу Ириды, от волнения руки стали сами не свои. Пальцы не слушались.
- Звезда, ты снова меня не внимательно слушала? - в его словах не было упрека. Лишь усталость. И оттенки, похожие на доброту.
Ирида до боли прикусила нижнюю губу и сосредоточилась. Черт! Вот и этот проклятый выступ! Теперь нажать и повернуть вправо! Два раза...
Невидимый механизм скрипнул, поддаваясь. Ирида не стала дожидаться, когда дверь отъедет в сторону полностью, бросилась к Богдану.
Тот, оценив её порывистость, выставил руку вперед.
- Не подходи близко, - рыкнул он, - шипы могут быть отравлены.
- Отравлены? - стены вместе с полом пошатнулись.
- Не факт. Но могут.
- С кем же ты бился?
- А хрен его знает, - честно признался Богдан и криво улыбнулся. В его глазах плескалась боль, Ирида видела, как по его лицу и шее катились крупные капли пота.
Она тоже постаралась в ответ улыбнуться.
- Содержательный ответ.
- Правдивый.
- Чудо-юдо невиданное?
- Ага.
Пошатываясь, Богдан направился в купальню. Ирида, не отрывая взгляда, следила за ним. Какой же долг он выплачивает Чужому, что тот волен заставить Богдана выступать на ринге? Стас как-то обмолвился, что в Зоне Отчуждения устраивают бои без правил, активно работает тотализатор. И что среди зрителей встречаются не только отбросы общества, осужденные. А те, кто стоит на верхушке власти. Мол, там, где кровь и смерть, всегда водятся большие деньги.
Славинский в деньгах не нуждался. Тогда что двигало им?
Ирида поспешила за Богданом, и замерла, стоило ей только войти в купальню.
Богдан перестал её стесняться, решил, что она должна привыкать к нему истинному. Со всеми вытекающими последствиями. Он, тяжело дыша, сгорбившись, глотая кровь и давя в себе рык, приводил тело в привычный для человеческого глаза вид. Запускал внутри себя особые механизмы, прятал железные пластины, что служили лучшей кольчугой. Заставлял мышцы сжиматься, уменьшаться в объемах.
Было больно.
Привычно.
Он видел, что Ирида за ним наблюдает. И затаенно, с придыханием, ловил любые оттенки чувств, что отражались на её лице. Страх, волнение и... отсутствие брезгливости. Она смотрела на него, сопереживая.
Непривычная теплота пробралась к сердцу Богдана и заполнила его. Пришлось прикрыть глаза, чтобы справиться с незнакомыми ощущениями, которые сейчас могли сыграть злую шутку. Внутри него ещё бушевала злость, агрессия, выплескиваемая во время боя, и тот, другой Богдан, что привык отбирать жизни, ломать кости, раздирать руками податливые тела соперников, оскалил пасть. Латунцев с рождения учили бороться со второй сущностью, с темной стороной своего дара. Богдану кровь латунцев удавалось сдерживать благодаря постоянному контролю. Да и хвала Небесам, не так часто приходилось выпускать на волю своё приобретенное второе "я".
Когда Богдан полностью вернул человеческий облик, шипы врага, что были пущены в него в избытке, почувствовались острее. И, сцепив зубы с такой силой, что послышался скрежет, Богдан полез в купальню.
- Что ты делаешь?
Ирида присела на корточки рядом с водой, источающей пар.