Его личная звезда. Разрушая преграды (СИ) - Кистяева Марина. Страница 27

- Злорадствуете?

- Нет. Восхищаюсь.

Ирида не стала разбираться, глумится он или говорит правду. У неё было лишь два желания - чтобы Богдан встал на ноги, и чтобы они убрались с этой поистине проклятой планеты.

- Что с ним? Он ранен? Я не вижу кровотечения, - она ни к кому конкретно не обращалась.

- Он не ранен. И область его повреждений мне не известна.

- Тогда, почему он упал без сознания?

- Скоро придет в себя.

- Как скоро?! - Ирида сдерживалась из последних сил, чтобы не сорваться на крик.

- Не знаю. Скоро. Это же Богдан Славинский. Если раньше он был просто элитным бойцом, то теперь, после битвы с Кеем, он стал легендой.

Ирида стиснула зубы.

- А вы мне поможете эту легенду транспортировать на наш корабль? - Ирида сделала акцент на слове "наш".

- Помогу, - вздохнул Шард. - Жаль, что его долг выплачен.

Ирида снова оторвала взгляд от темной макушки Богдана и пристально посмотрела на лицо-маску Чужого.

- Что за долг у него был перед вами?

То, что можно было принять за губы, растянулось в акульем оскале.

- Спросишь у него сама, пара. Про амулет Сируса и про его добровольное рабство.

- Спрошу. Обязательно. А пока... - Ирида тоже вздохнула. - Долго он будет лежать на полу?

***

Несмотря на предвзятое отношение Ириды к Шарду, тот организовал всё быстро. Бесчувственное тело Богдана с помощью гравитационных полей погрузили в корабль Чужих, откуда уже транспортировали на звездолет, способный совершать пространственные прыжки.

- Управлять им умеешь?

Забота Шарда была неуместной.

- Нет.

- Придется научиться.

Ириде захотелось заорать: "Как?", но в последний момент она сдержалась.

- Задайте программу полета на Латунию. Это сделать можно? Или прыжок собьет программу?

- Я задам. Покажу тебе как. После прыжка введешь повторно. Всё поняла?

- Да.

Всё происходящее воспринималось Иридой, как в тумане. Все её мысли вертелись вокруг Богдана, который так и не пришёл в себя. Он не бредил, не стонал, не метался на кровати. Просто лежал и мирно дышал. Если бы Ирида не знала, что пару часов назад он бился на арене, что получал удары не совместимые с жизнью, решила бы, что он прилег на кровать и уснул от усталости. Его лицо выглядело безмятежным.

И это пугало.

Ирида плохо помнила, как их увозили из Батласа, не видела местных жителей и приезжих. Не чувствовала отвратительных запахов. Всё проходило мимо её сознания. Включился защитный механизм, не позволивший ей поддаться отчаянию и сломаться. Она же была на грани...

Слишком много событий. Слишком много переживаний.

Как она выдержала - непонятно. Но выдержала. И стоя внутри шарообразного звездолета, смотря, как медленно поднимается шлюз, навсегда отгораживая её от Чужих и их планеты, она знала, что справится и со звездолетом, и с непонятной болезнью Богдана.

Справится.

Во время прыжка, о приближении которого оповестил бортовой компьютер, Ирида находилась на Богдане. Благо кровать на звездолете была с ремнями безопасности (техника Чужих Ириде, определенно, нравилась), которыми девушка и пристегнула их, чтобы не травмироваться во время прыжка.

И в этот раз тряхнуло знатно. У Ириды свело мышцы лица, и зубами она клацнула ощутимо. Заложило уши. Звездолет несколько раз перевернуло, кинув из стороны в сторону.

На Богдане прыжок не отразился никак.

Ирида, расстегнув ремни безопасности, расплакалась. Смотреть на спокойное лицо Славинского не было сил. Ни эмоции, ни гримасы. Точно он умер. И лишь его чуть слышное дыхание удерживало ее от нервного срыва.

Вернувшись к панели управления, она с точностью повторила действия Шарда и, когда тот же бортовой компьютер оповестил, что курс взят на Латунию, выдохнула и опустилась на холодный пол. Силы покинули Ириду. Она, сжавшись в комочек, позволила себе заплакать. Слезы бесконечным потоком струились из глаз, принося облегчение.

Только здесь, на хромированном полу, она четко осознала, что этот кошмар закончился. Что осталось в прошлом сумбурное нападение Чужих, перелет в другую галактику, таинственный Батлас, который хранил в себе столько загадок. Бои. Жестокие и непонятные. Страшные по своей сути.

Её тревожило, что Стас ничего о ней не знает и, наверняка, сходит с ума от беспокойства. Она тоже соскучилась по брату, захотелось, чтобы он сейчас оказался рядом и взял на себя часть обязанностей. Ирида никогда не делала вид, что относится к числу сильных женщин. Она - слабая, домашняя. И всё, о чем она мечтала - это о счастливой семье, уютном домике с небольшим садом и тихой жизни без потрясений.

Кир... Ирида внезапно осознала, что за все эти дни на Йетлэ она ни разу не вспомнила о нем. О мужчине, которого любила. Или считала, что любит.

Теперь он казался таким далеким. Точно и не было между ними ничего. Ни чувств, ни встреч под Луной. Время окутало дымкой воспоминания об их связи, и Ирида, стыдясь, призналась сама себе, что образ Кира в её воспоминаниях стал смазанным, нечетким. Она уже не могла с достоверностью воспроизвести их диалоги, его смех. Она даже не помнила, как он улыбается.

Слёзы покатились ещё сильнее.

Глупо. И обидно. Сколько она билась за Кира, сколько выслушала нелицеприятного в адрес его отношения к ней, чтобы в конечном итоге признаться, что... заблуждалась? Что сама себе придумала любовь? Что не было ничего серьезного? Нет, если бы они поженились, то, скорее всего, прожили бы нормальную жизнь, родили бы деток. Он бы занимался бизнесом или политикой, она была бы примерной женой. Всё. Он так бы в ней и не пробудил настоящую женщину, а она бы не узнала, каково это, когда всё твое тело превращается в огненную пружину, вся твоя сущность устремляется ввысь, чтобы потом, нет, не упасть, а воспарить ещё выше, чувствуя сумасшедшую феерию во всем теле. Они были бы счастливы, каждый по своему, и никогда - обоюдно.

Размазав слезы по красным щекам, Ирида откинула голову назад и приоткрыла рот, точно ей не хватало воздуха. Так просто и одновременно так сложно. Краем сознания она догадывалась, что у неё посттравматический шок, "отходняк". И слезы были не самым плохим вариантом избавиться от него.

Сколько Ирида просидела, плача и пытаясь систематизировать свою жизнь - она не отслеживала. В какой-то момент заметила, что слезы высохли, а ей пора возвращаться к Богдану. Вот что с ним делать... Тут она терялась в догадках. Как его лечить? От чего? Как возвращать к жизни?

Бортовой компьютер сообщил, что до Латунии они будут лететь двое суток. Много.

Теперь девушка не боялась ни латунцев, ни всего, что связано с ними. Для неё в приоритете стояло выздоровление Богдана. Остальное... не важно.

Ирида, кое-как оттолкнувшись от пола, чувствуя себя разбитой старухой, поднялась на ноги и, пошатываясь, пошла в спальный отсек. Надо будет приготовить ещё бульон, чтобы напоить им Богдана. Она надеялась, что сможет его накормить хотя бы им.

Она толкнула стеклянную дверь и обомлела.

Богдан сидел на кровати и хмурился.

Ирида, не веря своим глазам, не веря счастью и волшебному исцелению, замерла в дверном проёме. Грудь сдавило от охватившего счастья.

Которое длилось меньше минуты.

Первое, на что она обратила внимание - глаза Богдана. Полностью черные, лишенные белка, похожие на две огромные дыры, зовущие, притягивающие, гипнотизирующие. И абсолютно её не видящие.

Что-то не то. Богдан не пришёл в себя, нет...

- Девочка...

Если Ирида раньше думала, что знает, что такое жар - она сильно ошибалась. От его тона, от его голоса, её пробрало до костей. Каждый нерв, каждая мышца завибрировала, заиграла, словно к каждой из них прикоснулась искусная рука мастера. Дыхание пойманной птицей забилось в груди, затрепыхалось, силясь вырваться наружу. Но самое удивительное, поражающее, было то, как живот Ириды сжался от спазма, от горячей, тянущей книзу тяжести. И было в этой тяжести нечто сумасшедшее, обещающее.