Его личная звезда. Разрушая преграды (СИ) - Кистяева Марина. Страница 34

- Мне надо что-то делать, - Ирида пожала плечами.

Но убираться каждый день тоже невозможно.

Всех сильнее удручала невозможность куда-то выйти, даже на крыльцо. Солнце Ирида видела только через панорамные окна и с затаенной тоской желала погреться под теплыми лучами, поваляться на пляже. Теперь она очень хорошо понимала, о чем говорил Богдан. Проживи ты на этой планете с месяц - и завоешь от тоски. Каждый день видеть за окном невероятное буйство красок, растения, чья зелень завораживала, цветы с невероятно красивыми бутонами, и понимать, что вся эта красота несет лично для тебя смерть. Сколько ты выдержишь в подобном режиме? Месяц, два, год? А что дальше? Чувствовать себя аквариумной рыбкой? Богдан рассказал ей, что большинство латунцев предпочитают не покидать пределы планеты, если того не требует военное положение. Он ещё ей пытался рассказать про Латунию, про устройство жизни на планете, но она покачала головой, давая понять, что пока подобная информация не доступна к восприятию. Смалодушничала? Возможно. Но ей сложно было представить, что она, не появись в её жизни Богдан, не вернись он вовремя с Йетлэ, оказалась бы на месте одной из тех несчастных, которым уготована ужасная судьба. Забеременеть и умереть во время родов. А до этого момента провести девять месяцев в четырех стенах.

- Теперь ты понимаешь, почему большинство латунцев относятся к женщинам с пренебрежением. Они видят в них тело для сексуального удовольствия и сосуд для вынашивания ребенка. Всё.

С беременностью тоже дела обстояли очень интересно. Как только женщина беременела, в ней начинала развиваться новая жизнь, смертельные бактерии становились для нее менее опасны, она даже могла выходить на улицу. На минут десять, но каждый день.

Ириде становилось дурно, стоило только подумать о такой жизни. И она отчаянно стала желать улететь с Латунии. Она перестала замечать красоту за окном. Тишина в доме удручала. Ее нарушало лишь шуршание работающих роботов.

Стас больше не приходил. Так и сказал:

- Не хочу рисковать.

Они общались с братом каждый день по видеосвязи, но это общение не давало Ириде полноту ощущений.

Ситуацию спасал Богдан. Ирида и предположить не могла, что этот человек, этот мужчина, что внушал ужас лично ей, вокруг которого, стоит заметить, не без основательно, копошились сплетни, может быть столь внимательным, заботливым, добрым. Они никогда ничего не забывал. Ни одну её просьбу. Ни одно желание. Старался вернуться домой дотемна и проводил всё время с ней. Они вместе готовили. Вместе смотрели фильмы. Много говорили. И каждый день по несколько раз занимались сексом.

Он подсадил её на чувственные удовольствия. Открывал новые стороны секса, показывал, что в постели не может быть запретов.

И это лишало Ириду воли. Она вновь и вновь стремилась к нему. К его большому сильному телу. К темно-синим глазам, что во время наслаждения покрывались поволокой. Ей нравилась её власть над этим мужчиной. Стоило её пальчиками пройтись по его плечам, как бы невзначай дотронуться до спины, как Богдан мгновенно вспыхивал, стремительно ловил её руку и клал на бугорок хлопковых джинсов.

Богдан был уже возбужден.

- Ты чувствуешь? Чувствуешь, что ты со мной делаешь, звезда?

Она каждый раз краснела.

- Да... - и добавляла: - Но как ты сдерживался? Там, на Ароме?

- А черт его знает. Просто знал, что тебя нельзя трогать. И этот твой проклятый страх, я так и не понял, откуда он взялся.

- И не надо. Я и сама не понимаю.

А потом были жаркие объятия. И она на нём. Или под ним.

И вот так день изо дня он привязывал её к себе, пока однажды она не поняла, что Богдан Славинский стал для неё центром Вселенной.

***

Увидев Ириду лежащей на полу, с раскинутыми врозь руками, точно у подбитой на лету птицы, он рванулся к ней, чувствуя, как останавливается сердце.

Нет...

Не может быть...

Он оберегал её! Сам старался минимально находиться на улице, и точно знал, что их время не вышло! Тогда почему она потеряла сознание?!

- Ирида! - он подхватил её и перенес на диван, с облегчением осознавая, что она дышит.

- Ирида! - снова позвал он её, легко похлопывая по щекам.

Девушка поморщилась и с трудом, но всё же открыла глаза.

- Богдан? Ты пришёл...

Улыбка облегчения появилась на её лице, выворачивая мужскую душу наизнанку.

- Звезда, что случилось? - лицо Богдана изменилось до неузнаваемости - побледнело, на нем отчетливо читалась обеспокоенность.

Ирида облизнула пересохшие губы и несколько раз моргнула, приходя в себя.

- Богдан, не знаю. Я шла, и у меня закружилась голова.

- И всё? - требовательно уточнил он. Малейшие детали в данном случае играли большую роль.

- Вроде бы всё.

Он понимал, что давить на неё нельзя. Нельзя пугать. Поэтому старался говорить менее жестко:

- А горечи во рту не почувствовала? Ноги не дрожали? Пальцы не мерзли? - он сжал её ладонь, поднёс к губам и принялся дуть, пытаясь согреть.

У Ириды ком образовался в горле, и пришлось приложить усилия, чтобы его сглотнуть. Она догадалась, чем вызвана обеспокоенность Богдана. К чему совершенно не была готова, так к его реакции. Она поразила её в самое сердце. Вроде бы Ирида уже привыкла, что он о ней заботится, проявляет терпение и понимание, но то пламя, что билось в его глазах, сказало ей так много, что девушка даже испугалась.

Пришлось приказать себе успокоиться, взять себя в руки.

- Богдан, ничего подобного не было. Просто закружилась голова.

Богдан нахмурился.

- Ничего не знаю. Твоё самочувствие на первом месте. Сейчас полежишь немного, я приготовлю ужин, потом займемся вещами. Мы возвращаемся на Аром. Завтра же утром вылетаем.

Ирида даже порадовалась, что упала в обморок. Наконец-то они покинут Латунию, и она вернется к привычной для себя жизни. Богдан успел ей сообщить, что на Ароме всё же произошло землетрясение, но оно в основном затронуло Зону Отчуждения, полностью погребя в недрах планеты все строение на той территории. Центр Арома тоже пострадал, но значительно меньше. Богдан узнал, что его дом и квартира Стаса избежали участи разрушения. Мобилизацию женщин и детей Загар всё же организовал. Мирам ежедневно проверял сейсмологическую ситуацию на Ароме и накануне смог сообщить, что Аром безопасен. Можно возвращаться.

Богдан не позволил Ириде встать с дивана, пока она в ультимативной форме не заявила, что больше не намерена отлеживать бока, и что с ней всё в порядке. А если он и дальше будет проявлять излишнюю щепетильность в отношении её здоровья, то про это самое здоровье она вспомнит спустя несколько часов, когда они окажутся в спальне наедине. Вроде бы и сказала в шутку, а подействовало.

В спальне же Ирида сама попыталась соблазнить Богдана, но её попытки безжалостно пресекли. Сграбастали в объятия, уложили набок в "кокон" крепких сильных рук и буркнули на ухо:

- А ну, спи.

- Богдан, да всё со мной хорошо...

- Спи, я сказал.

Раз сказал, значит, надо спать. Закрывая глаза, Ирида поймала себя на мысли, что улыбается.

Утром Богдан ей снова выдал комбинезон и платок. Сам же помог облачиться, не преминув задержать руки на груди и ягодицах.

- Богдан, - Ирида бы непременно хихикнула, если бы не почувствовала уже знакомую приятную тяжесть внизу живота.

- Я только помогаю. И всё, - его лицо было сама невинность. Такое озорное. Такое притягательное. Ирида на мгновение замерла. Неотъемлемое Небо, да что же она была такой глупой...

Стас прибыл попрощаться уже на лайнер. Залетел, отфыркиваясь.

- Уф, кажись успел.

- Попробовал бы ты не успеть, - шутливо заметила Ирида, стараясь не показать сожаления, что они расстаются. Хотя, если разобраться, то на Латунии у них не было возможности видеться. - Стас, а ты на Аром не собираешься в ближайшее время?

- Пока ничего не могу сказать. Попробую вырваться на пару дней.

- Вырвись, пожалуйста, я хочу с тобой нормально посидеть, пообщаться, - всё же слезы навернулись на глаза девушки. Что-то она в последнее время чрезмерно чувствительной стала. Чуть что - сразу в слезы.