Замужем по ошибке (СИ) - Окишева Вера Павловна "Ведьмочка". Страница 4

— А если она вернётся? — расстроено уточнила она у мага, который, кажется, ничуть не огорчился и не злился на неё. Мужчина снял с вешалки тёмно-изумрудный корсет и подошёл к девушке, продолжая всё так же сладко улыбаться.

— Не вернётся, иначе бы тебя здесь не было, милая. И поверь, она мечтает избавиться от меня, так как есть одна проблема.

— Какая? — поторапливала Таня мужчину, ей было важно узнать ответ. Законно ли заявить права на сумасшедшего женатого, от которого отказалась собственная жена?

— У нас нет разводов. Только смерть разлучит супругов.

Таня села, просто упала на кровать, вылупившись на брюнета. Тот постоял с минуту, рассматривая потрясённое лицо девушки, а потом присел рядом с ней.

— А умирать мне не хочется, и ей, как видишь, тоже, — добил окончательно Таню брюнет.

— А при чём тут я? — в шоке уточнила девушка, понимая, что совершенно не вникала в суть бреда Аарона.

— Если бы ты умерла, то меня казнили за убийство жены. Возможно, я и смог бы доказать, что я не травил жену, но я целитель, а значит, обязан спасти. А на тебе ещё и смертельное проклятие, то есть ты бы всё равно умерла, и умрёшь, если не будешь меня слушаться и делать так, как я сказал.

Таня икнула и вылупилась на мужчину, который теперь уже не казался сказочно прекрасным, наоборот, невероятно опасным! Он ей явно угрожал. Он всё же маньяк-убийца, ещё и извращенец до кучи, судя по платью и обстановке. Но главное сейчас — не паниковать, не показывать своего страха, со всем соглашаться, как гласили статьи в журналах, предостерегающие от подобных встреч, а потом не упустить шанс и сбежать. Да, так она и должна поступить. Только бы не поддаться панике! Но как это сделать, когда руки трясутся от мысли, что в любой момент она может умереть? А жить так хотелось! Сильно-сильно! Таня готова была даже разреветься.

— А почему я не помню никакой Дарины? А точно это именно она меня подкинула? — решила прощупать, насколько Аарон верит в свой собственный бред. Ведь она абсолютно точно помнила, что пила одна, а подливал ей бармен — мужчина! И никаких женщин рядом не было!

— А больше некому, Танюш. Память, наверное, стёрла, чтобы я не смог ничего доказать. Но не переживай, — бодро выдал Аарон, видя, что перегнул палку и сильно запугал Таню. Он встал, помогая девушке подняться с кровати. — Я обязательно докопаюсь до правды, и Дарина ещё пожалеет. Сильно пожалеет, — пообещал он и за руку легко, как в вальсе, развернул её к себе спиной.

Корсет плотно сел, обхватив талию, а Танюша, закусив губу, пыталась справиться с паническими мыслями, которые били тревогу в голове, вереща и приказывая немедленно бежать от этого психа и подальше. Слишком уж кровожадно он обещал расправу некой Дарине. Даже жалко стало женщину. Ведь, по словам Аарона, чтобы им развестись, кто-то должен умереть.

Сглотнув, девушка зажмурилась. Мысленно она уговаривала себя потерпеть. Жена и жена. Хочет, чтобы она была женой — побудет. А потом сбежит. Юбки задерёт до колен и задаст стрекоча до ближайшего полицейского участка, а может, и до самой границы. Дело-то за малым: определиться, в каком направлении Русь-матушка, а там её никто не остановит, никто не догонит! Прямо как в песне поётся!

Застегнув последний ремешок корсета, Аарон вернулся к шкафу, открыл выдвижной ящик и достал оттуда чулки.

— За завтраком будет только отец, — решил подготовить Татьяну к знакомству с роднёй мужчина, рукой предложив ей сесть на кровать. — А вот на ужине будут родственники жены. Через морок видят лишь сильнейшие маги, такие, как отец.

Татьяна почесала голову, в недоумении рассматривая сетчатый нейлон в руках мужчины, слушая его внимательно. Получалось, у него был сообщник. Отец. То есть держать её здесь Аарон планировал до вечера. И только тогда появятся те, с кем можно поговорить о побеге.

— А в вашей игре предусмотрены сотовые? — отважилась девушка на очередной манёвр, пока мужчина разговорился. — А то сказал об отце, и я про своих родителей вспомнила. Они, наверное, беспокоятся обо мне.

Мужчина легонько обхватил Татьяну за талию и насильно усадил на кровать, тихо шепнув:

— А лгать нехорошо, Танюша. Особенно мне. Нет у тебя родителей, как и других родственников. Ты одна одинёшенька на всём белом свете, — знакомо запричитал Аарон, повторяя слова Татьяны, которыми она умоляла его не бросать. — Бросили тебя родители ещё в детстве, а бабуля, что растила тебя, умерла давно. Ни парня у тебя нет, ни мужа, ни детей, даже собаки и той нет, а кошка ушла и не вернулась.

— Бли-и-ин, — сокрушённо выдохнула Таня.

Да, была за ней такая дурная привычка, как выпьет, так и жалуется всем на свою долю. Может быть, держала бы язык за зубами, подруги и приглашали бы чаще в гости, да и мужики не разбегались, как тараканы от вспышки света.

— Не переживай, просто не понимаю твоего недоверия ко мне, — мирно, ни капли не рассердившись, попытался успокоить её Аарон, легко, по-домашнему поднимая подол платья до самых колен.

Девушка сначала дёрнулась, чтобы прикрыться, а затем и вовсе взвизгнула, когда мужчина, будто не чувствуя сопротивления, взял её ножку за пятку и поставил себе на плечо.

— Ты чего делаешь? — возмутилась Татьяна, хотя и так поняла, что он собрался надеть ей чулки.

Очень мило и галантно с его стороны, да только как-то слишком смущающе и волнующе смотреть на мужчину, стоящего перед ней на одном колене и с невозмутимым видом собирающего в гармошку нейлон.

— Тебе самой неудобно нагибаться, подол пышный.

— А сразу нельзя было сказать, что надо чулки надеть? — ворчливо буркнула девушка, пряча улыбку. Нет, в такие моменты Аарон само совершенство.

У него были такие сильные руки, ласковые пальцы, что волна возбуждения рождалась от прикосновения горячих ладоней к голени, от ласкового поглаживания, когда мужчина натягивал нейлон до самых колен. Ажурный край резинки с силиконом плотно обхватывал бедро. Синева глаз Аарона манила своей глубиной. Его руки чувственно касались обнажённой кожи бедра под подолом. И Танюше очень хотелось. Просто сил уже не было терпеть. Так бы и прилечь на спину, да ощутить тяжесть мужского тела, а может, даже горячие губы на коленке, и чтобы они так осторожно всё выше прокладывали дорожку, выше и выше, смелее и соблазнительнее.

— Мне кажется, тебе так приятнее, — шепнул Аарон, переложил руки на другое бедро и медленно погладил его, спускаясь вниз к колену.

— Да, — кивнула Таня, а затем закусила губы. Между ног уже пылало, казалось бы, всё. И самое неприятное, что мужчина делал всё это нарочно, специально возбуждал её. Маньяк…

— Сексуальный… — прошептала Таня, наслаждаясь этой чувственной пыткой.

Аарон, смущая, улыбнулся и опустил взгляд, а Татьяна смогла вздохнуть полной грудью, но лишь до тех пор, пока мужские руки не сомкнулись на её голени, и опять искушение повторилось. Огонь всё сильнее разгорался в крови девушки, и она еле сдерживала дрожь, охватившую её с головы до ног.

— Если бы не отец, — тихо шепнул Аарон, а затем нагнулся и поцеловал колено, продолжая поглаживать обнажённую кожу внутренней стороны бедра. — Я бы занялся с тобой любовью, Тань. Голова идёт кругом от тебя. Ты такая нежная, сладкая, милая, такая светлая и добрая. В тебе столько восторга и мне хочется подарить тебе ещё одно чудо. Хочу, чтобы ты кричала моё имя, открылась мне, показала бы мне себя всю. Но отец ждёт. Давай поскорее представлю тебя ему и …

— Аарон, остановись, я не выдержу, — взмолилась Таня, у которой от невообразимо чарующего шёпота даже слёзы выступили на глазах. Девушка уже злилась на мужчину. Она готова была сама изнасиловать его, и, возможно, её бы тогда отпустило. Но что же будет с ней, если вдруг ей понравится секс с ним, а он женат? Что тогда?

Татьяна погладила Аарона по волосам, а он ловко обхватил её за талию и на удивление легко поставил на ноги.

— Думаю, отец будет от тебя в таком же восторге, как и я, — напоследок шепнул Аарон Татьяне, вводя её в замешательство.