Мартини для горничной (СИ) - Воронцова Маргарита. Страница 25
– О! – восхитилась я.
– Подписывай, подписывай. Красиво, правда? Давно присматривалась.
– Присматривались? Почему же сразу не купили? Неужели вы не можете позволить себе любую вещь, какую захотите? – удивилась я.
– Ох, Рита. У меня же два студента. Знаешь, сколько институту отваливаю каждый семестр? Давно могла бы купить персональную подводную лодку.
– Я думала, ваши парни на бюджете.
– Что ты! Для каждой специальности – всего десять бюджетных мест. И на них длинная очередь из льготников. Десять мест, ты представь! Государству образованные люди не нужны, они же думать будут, вопросы задавать. Гораздо легче манипулировать необразованным быдлом. В нашем военкомате, знаешь, какой висит плакат? «Зачем тебе высшее – иди служить!». Что ты, Маргарита, остановилась? Вот тут ещё подпиши. Быстро, быстро!
– Получается, с детьми так трудно, – вздохнула я и вновь взялась за ручку. – Послушаешь, посмотришь… И сто раз подумаешь, надо ли своих заводить.
– Безусловно!
У меня перед глазами пример подруги. Как же Света мытарится со своими близнецами!
– Но дети – это счастье, – сказала Василиса. – Только на это счастье надо очень много денег. А мне бы теперь ещё для корпоративчика какой-нибудь наряд прикупить. Желательно, убойный. Ох, и повеселимся! Только бы обошлось без драки, как в прошлом году.
Да уж. Мордобой устроили знатный. Виноват, безусловно, Михаил Иванович, заладил – конкурсов побольше, конкурсов побольше. Ну и вот. Отпраздновали День строителя очень душевно, счёт от ресторана за сломанную мебель, битую посуду и испорченный интерьер приближался к стоимости банкета. А банкетное меню у нас было – закачаешься! Очень, можно сказать, изысканное.
Надо отметить, активное участие в корпоративном побоище приняла моя бабуля. Куда ж без неё! Носилась с гиканьем, подзуживала участников, страстно вопила врежь ему, вот так, да, супер, ещё, ещё! Прыгала по поверженным телам, размахивала ножкой стула…
Да, профессиональный праздник – это всегда весело.
– Ты себе уже что-то купила? Вот тут ещё автограф, смотри, ты пропустила.
Что ж она столько бумаг накопила! Обычно подписываю гораздо меньше.
– Нет, не купила. Но у меня есть чёрное мини.
– Мини, – расстроилась Василиса и со вздохом пощупала свои пышные сдобные бока. – Конечно. С твоей-то фигурой! Наденешь какую-нибудь тряпочку с двумя завязками и будешь королевой вечера. А тут хоть страусиными перьями себя укрась, всё равно останешься старым жирным окороком.
– Ладно вам на себя наговаривать, Василиса Николаевна, вы красивая женщина! И молодая, – похвалила я.
Конечно, молодая. У неё великолепная кожа, блестящие карие глаза, сказочный естественный румянец и ни одной морщинки…
Я с грустью подумала о том, что Василиса приблизительно того же возраста, что и… Моя мама тоже прекрасно выглядела – зелёные глаза, длинные тёмные волосы, точёная фигура. Обожала гонять на машине, ходила в тренажёрный зал, любила шопинг и театр.
Теперь на её красной «тойоте» езжу я. Мы с мамой были как сестрички-близнецы, окружающим приходилось долго всматриваться, чтобы понять, кем мы приходимся друг другу. Но нет, незнакомым людям эта загадка была не по зубам.
И вот в сорок два года моя красивая, похожая на двадцатипятилетнюю модель, мама умерла от инсульта. Перенервничала на работе, вернулась домой с давлением двести сорок… На этом её короткая история закончилась. Так несправедливо. Словно ты начал читать безумно интересный роман, а он оборвался на десятой главе…
И в тот же год не стало отца – не пережил горя. Обширный инфаркт.
Я часто фантазирую, а что если в нашей семейной истории не было бы ни инсульта, ни инфаркта, и мои родители по-прежнему были бы рядом со мной. Эти грёзы волшебны, они наполнены маминым смехом и пронизаны ощущением солнечного счастья.
Моя жизнь, безусловно, сложилась бы иначе. Родители ни за что не позволили бы дочке взять сначала один кредит, потом второй. Нашли бы нужны слова, уговорили. Я прислушивалась к их мнению, ценила наши отношения. А мама и вовсе была моей самой близкой подругой…
Но увы, всё сложилось именно так, а не иначе.
Вот почему Василиса временами называет меня несчастной сиротинушкой. Так оно и есть, я сирота. А самой Василисе повезло – в свои сорок лет она пышет здоровьем, несмотря на лишний вес и пристрастие к сигарете. Более того, у неё живы родители, и даже ещё работают, хоть и пенсионеры.
Но зато у меня есть бабуля, шило и электровеник. Это мой главный козырь, мой ответ превратностям судьбы. Вот только Соня отлично знает, насколько она мне дорога, и постоянно меня этим шантажирует!..
– Так, с бумагами мы расправились, умница, – Василиса быстро собрала со стола бухгалтерские документы и спрятала их в папку. – Конвертик-то свой не забудь. Небось, сразу всё на кредит и истратишь.
– Зато в августе не придётся выдёргивать эти деньги из зарплаты, – я с завистью рассматривала сиреневую сумку. Вот бы и мне такую!
Если честно, то я собиралась аккуратненько наехать на этот пухлый пончик – Василису. Ведь директор по продажам так и не упомянула о моей роли в реализации зависших квартир в «Султане». А она, между прочим, обещала! Нет, если судить по её выступлению на совещании, отличился в этой эпопее только отдел продаж. А я просто мимо пробегала.
Обидно!
Однако солидный денежный куш компенсировал моральные издержки. Вот если бы и с премией Василиса меня прокатила, тогда бы я молчать не стала…
***
Пристраивая машину во дворе, со страхом смотрела вверх, на наши окна. Вроде бы, всё в порядке. Кажется, наша квартира уцелела.
Я поднялась на этаж, открыла дверь и сразу же услышала радостное:
– Та-дам! – и увидела бабулю.
На ней было… моё испорченное изумрудное платье.
Удивительно, но Соня нашла выход из положения. Как же я сама не догадалась? Бабуля резанула подол платья чуть выше фатальных повреждений.
Хм… Кажется, даже и не «чуть».
Сейчас она предстала передо мной, сияющая, как прожектор, в откровенном мини. Открытые взгляду ноги были обтянуты плотными колготками с туманной искоркой. И, конечно же, бабуля надела каблуки.
– Ну как? Здорово? Это и есть мой сюрприз. Давай-ка, примерь. Рано ему становиться половой тряпкой!
Вскоре я уже облачилась в преображённое платье и подошла к зеркалу.
О-о-о…
– Клёво же? – возликовала Соня. – Ты богиня! С твоими ногами носить длинные юбки – преступление. Эх, ты, глупышка! Рекламой занимаешься, а всему тебя учить надо! Нужно правильно себя позиционировать. Зачем такую красоту прятать? Завтра в ателье отнесу, чтобы край обработали. Коротковато, конечно, получилось, ткань, сволочь, вёрткая, ножницы вбок уехали… Но это лучше, чем совсем без платья остаться. Трусы прикрыты, и ладно! Или вообще трусманы не надевай – тогда и сверкать ими не будешь.
Железная логика!
– Бабуля, ты чудо!
– Есть немного. Ты так плакала из-за этого платья, бедняжка моя… Или давай я сама подошью, и ты прям вот завтра его наденешь.
– Да ты что! В офис в таком коротком нельзя.
– Эх, жаль! Позлила бы нашего сукиного сына. Ужинать будешь? Сырнички остались, а ещё я купила пепси.
– Здорово. Я просто умираю с голоду.
Надо будет объяснить бабуле, что Виктор уже незаметно перекочевал из номинации «сукин сын» в категорию «благородный рыцарь».
Да, удивительно, но так тоже бывает.
***
Ещё один безумно длинный день почти закончился. Для меня он стал удачным, а всё благодаря заступничеству Виктора. Шеф меня спас. А ведь не каждый начальник встал бы на защиту подчинённой. Вполне мог кинуть на растерзание гендиректору, словно в пасть к саблезубому тигру. И тогда Виктору не пришлось бы искать двести тысяч, чтобы компенсировать понесённые типографские издержки.
Ему придётся поколдовать, чтобы вытащить эту сумму из других расходных статей. Конечно, в отделе крутятся огромные деньги, но всё равно для шефа это не только лишние хлопоты, но и определённый риск.