Защитник? Том 2 (СИ) - Нимфар Антон Александрович. Страница 2

- Просто... ладно. Забьем. - вздохнула я глубоко, прогоняя воздух через легкие, практики в медитации полезны не только для магии.

- Поговорим на более отвлеченные темы. - дождавшись пока она успокоиться, улыбнувшись, начал говорить Кас. - Нам нужно больше положительных эмоций.

- Хорошо, хорошо. - начала я успокаивать свою буйную натуру, многие спартанцы сильно бы удивились, узнай, что я не только та еще матерщинница, но очень резко распаляюсь эмоционально, хоть и успокаиваюсь так же быстро.

Родители называют меня чистокровным холериком, с огоньком в крови. Быстро распаляюсь эмоционально, и так же быстро успокаиваю свой темперамент. В Пустоши почему-то намного проще сдерживать свои порывы, то есть конечно не так уж и "почему-то", причина известна. При Видоке, как-то не хочется, истерить. А если вспомнить как говорят некоторые одноклассники и недоброжелатели, показывать свою натуру бешеной ведьмы. При нем как-то... смутившись от своих мыслей, я переключила внимание на разговор с Касом, он умеет успокоить человека, этого у него не отнять. И терпение у него ангельское, как он еще меня терпит всё это время. Но расслабленный разговор не продлился долго, через двадцать минут пришла расплата за мой яростный темперамент при пробуждении.

- Ерлайн. - произнес тяжелый грозный голос от двери в мою комнату.

- Всё, потом поговорим. - быстро закруглила я разговор с вдохновенно рассказывающим смешную историю Касом.

- Как это понимать? - обвел взглядом разруху в комнате отец. - Ты снова за своё?

Сняв наушники, я аккуратно положила их на стол и чинно поднявшись со стула, состроила как можно более невинное и чуть виноватое лицо, повернулась к отцу.

- Прости. Мне приснился кошмар. - чистую правду сказала я, из-за него же я так разозлилась.

- Кошмар? - вкрадчивым тоном повторил он. - Из-за него ты ругалась как какая-то... безкультурщина. - сдержал он позыв выразиться более ёмко. - Накричала на служанок и превратила свою комнату в настоящее побоище?

Невзначай осмотрев свою комнату, я подметила что побоище не сильно то и напоминает, ни тебе воронок от взрывов, ни трупов существ, ни... боже, в кого я превратилась.

- Мне казалось, что наша прогулка в развлекательный парк тебе пошла на пользу. Я вырвал время из своего графика для этой поездки, и это твоя благодарность мне. - поднял он с пола разорванную пополам игрушку, купленную им к слову в том же парке. Черт, неудобно получилось, да и когда этот парк был, уже и не упомнить.

- Прости, я... кошмар был очень неприятный. В нем..., - я замялась, подбирая слова так, чтобы запрет Калиара не сделал меня временно немой. - умер дорогой мне человек.

От собственно сказанных слов самой же стало как-то неуютно. Прозвучали слова больно уж лично, будто это и правда кто-то сильно дорогой мне. Видок конечно важный человек, друг и всё такое, но блин, нашла время думать об этом.

- Кошмар. - уже задумчивее повторил он. - Думаешь нам снова стоит сходить к психотерапевту?

- Нет, думаю не нужно. - опустила я голову пониже, добавив в голос плаксивости, должно сработать.

- Это. - обвел он пальцем комнату. - Ненормально. Мне нужна спокойная и уравновешенная дочь, которая не будет ломать всё вокруг, материться и... бросаться на людей. - добавил он одно из моих последних прегрешений, Спарта в какой-то степени на меня плохо повлияла, научила драться.

Привычно подавив вспыхнувшее раздражение на слова "нужна", прекрасно понимая подоплеку этих слов, я продолжила его додавливать.

- Я же чистокровный холерик, с огоньком внутри. Ты сам так говорил. - как можно беззащитней помяла я края халата. - Успокоюсь со временем.

- Очень надеюсь на это. - покачал он головой. - И так же я очень надеюсь, что мне больше не будут звонить перепуганные горничные на работу со словами что моя дочь сошла с ума.

Вот это я старым клушам припомню, всего месяц у нас работают, а уже смеют меня психичкой называть. Я конечно не подарок, но такое.

- Такого больше не будет. - подняла я виноватый взгляд на отца.

Пару мгновений посмотрев на меня, не меняясь в лице, он тяжело вздохнул и бросив порванную игрушку на пол пошел к двери.

- Я возвращаюсь на работу. - закончил он разговор.

Как только отец отошел достаточно далеко чтобы звук его шагов утих, я на цыпочках подошла к двери и плотно их закрыла. Вся вина и напускная скромность тут же слетела, явив миру усталую или даже можно сказать несколько замученную последней лекцией девушку. Сдув челку с глаз, что всё это время добавляла моим словам больше драматизма, я рассеяно подумала, что в Пустоши даже живётся свободнее, ни тебе притворства перед кем-то, ни всех этих этикетов-шметикетов. Я конечно не какая-то там дикарка или хулиганка, но строить из себя пай девочку как того требует отец, часто весьма утомительно. И выходит это у меня не всегда, всё этот характер. Побыстрее бы в Пустошь, узнать как идут дела... и что там с Видоком произошло в самом деле. Ну не рядовое же событие. Осмотревшись по комнате, я чуть мстительно улыбнулась и направилась к выходу. Пусть эти предательницы тут всё убирают, чай не первый раз свой темперамент показываю, сразу отцу ябедничать. А я пока пойду душ приму, уже пропиталась этим потом. И одежду в стирку. Весь день насмарку.

Глава 1

Пустота. Черное ничто вновь окружает меня. Я умер от собственной глупости. Но был ли у меня выбор? Умереть в битве с ферусом или всё же иметь шанс пройти дальше? Я сделал свой выбор. Но не такого итога я ожидал. Определенно не такого. По своему прошлому опыту, я знал что меня ожидает. Мой разум будет поглощён воспоминаниями о былом, а духовное тело, медленно пожираемое пространством, изнывает от боли. Так должно было быть...

Мысленно закричав в пространство я изо всех сил задергался, боль в груди, или что оно там сейчас, не исчезла. Она продолжает болеть и жечь огнем. Будто я всё еще был в Пустоши, будто я всё еще горел. Было больно, очень больно. Я не мог терпеть, я пытался кричать. Черт, я даже не знаю кричал ли вообще. Моя оболочка, тем чем я являюсь в Пустоте, кажется дергалась от испытываемой боли. Я пытался кричать, освободиться от боли криком, как когда-то было очень давно. Но ничего не выходило, боль не затухала, не ослабевала. Сознание сконцентрировалось на боли и не могло его отпустить. Я сравнивал это попадание в Пустоту с прошлым? Нет, тогда я был в жестоком Раю, возможно даже в мягком Чистилище. Сейчас же... на меня начала давить моя память, воспоминания поглотили мой разум, но если в прошлый раз воспоминания были за всю мою жизнь, как перемотка урывками по всей моей памяти. То сейчас из-за накрывшей меня боли, в голову лезли лишь худшие моменты, где главенство на себя взяло воспоминание о том миге как я стал калекой. Та боль, физическая и душевная, когда я осознал, что со мной произошло. Воспоминания крутились вокруг этих моих худших моментов, а потом пришла боль внешняя. Пустота начала давить на меня. Я сравнивал это попадание в Пустоту с прошлым? Это был Ад.

Это было больно, очень больно. Физически и душевно. Черт, если бы не было чего-то одного, хоть чего-нибудь. Но всё вместе. Я кричал, я пытался кричать как можно громче. Пытался заплакать, хоть чуть-чуть, хоть как-нибудь уменьшить свою боль. Я звал Калиара, звал неистово и так сильно, как только мог. Если бы он появился, я бы наверное стал его самым преданным последователем, самым верным служителем или слугой, лишь бы он избавил меня от этой всепожирающей боли тела и разума. Но он не пришел. Не было никого, лишь я и боль. Адская боль.

Не знаю сколько времени прошло, не считал, в том состоянии я даже не смог подсчитать сколько не хватало суток до окончания девятого Цикла. Но как-то резко, в какой-то момент я почувствовал твердую поверхность под спиной, мои глаза увидели что-то еще кроме беспросветной тьмы, потолок моей комнаты к примеру. Чувства тела вернулись ко мне - слух, обоняние, то же зрение. Я вновь был в реальном мире. Внешняя разъедающая твоё тело боль Пустоты пропала, нахлынувшие худшие воспоминания не сводят меня с ума, но боль в груди осталась. Она никуда не пропала. Рука напрягшись с силой сжала одеяло, вены от напряжения вспухли на теле, а глаза зажгло болью, скорее всего налившись кровь лопнувших капилляров. А потом я закричал.