Поцелуй меня завтра (СИ) - Огненная Любовь. Страница 22

– Нет-нет-нет! – слышал я Женин крик, а сердце сжималось, наливалось болью так, что не вздохнуть.

– Она не простит меня! Она никогда не простит! – хотел донести до них, чтобы поняли, но им было плевать. Видел это по лицам.

Меня буквально разрывало на части. Мельком смотрел через стеклянную стену. Ритка уже подняла Евгешу и вела ее к выходу, а Женя продолжала плакать. Она еле шла, а меня трясло. Трясло от ненависти, от злости, от бессилия. Они просто не понимают… Не понимают!

– Отойдите, иначе я не ручаюсь… – выплюнул сквозь с силой стиснутые зубы.

Боль убивала. Так хотел успокоить ее. До ненормальности хотел прижать ее к себе, отгородить свою девочку от этих чужих бесчувственных людей, от всего злого мира. Она была беззащитна против них, против них всех. Даже Ритка предала ее, соврав ей по указке родителей. Подруга! Наверняка выпросившая у отца новую тачку. Безмозглая сука, которой плевать на всех, кроме себя.

– Ты угрожаешь собственной матери? – воскликнула она, в очередной раз хватаясь за сердце.

– Видишь, что ты наделал? Вот к чему приводят твои необдуманные поступки! Эгоист! Ты не думаешь ни о чем, кроме своих желаний! Матери снова плохо! Где валидол? – обернулся к ней отец, подхватывая на руки, а у меня просто не было времени на то, чтобы смотреть очередной спектакль.

Оттолкнув отца, я протиснулся мимо него, но он все-таки схватил меня за пиджак. Вывернувшись из него, так и бросил его куда-то на пол, бегом направляясь к лестнице. Ритка уже вывела Евгешу из аэропорта, но я мог их догнать. Все еще мог все исправить.

***

Ее нигде не было. Жени нигде не было, сколько бы ни искал.

Последние две недели походили на самый настоящий кошмар. На мой личный ад, в который меня сослали за совершенные грехи. Почти и не спал толком. Круглосуточно караулил Евгешу у ее дома, но она, словно в насмешку, не появлялась.

Маргарита сказала, что отвезла ее к дому бабушки, но от дальнейшей помощи Женя отказалась, хоть и еле-еле стояла на ногах. И теперь ее нигде не было. Она просто исчезла, будто растворилась, словно ее никогда и не существовало. Будто я сам себе ее придумал – в своих мечтах.

На работе о Жене тоже ничего не знали. Официантки молчали, отговариваясь на отъебись, а ее начальника поймать было вообще нереально. Какой-то неуловимый мститель, который приезжал, но уже уехал.

– Евгения здесь больше не работает, – сухо ответила управляющая мне в последний визит, закрываясь в своем кабинете. Больше туда не приезжал.

Ее мать каждый раз скандалила, только завидев меня на пороге квартиры или на улице, но потом и вовсе перестала открывать дверь и замечать. Демонстративно игнорировала, произнося всегда одну и ту же фразу:

– Она уехала к родственникам. Не ищи…

Но как я мог не искать? Как я мог не искать ее, когда вся моя жизнь полетела за один миг, сломалась, потому что в ней убили самое главное? Словно волк, пытался отыскать ее след. Будто ненормальный, помешанный, выискивал взглядом в толпе среди прохожих. Казалось, что вот-вот увижу ее, но из раза в раз промахивался. Готов был выть на луну, делать все что угодно, лишь бы она вернулась в мою жизнь. Лишь бы снова обрести смысл.

Совсем отчаявшись, следил за ее матерью. Уволившись из сауны, она быстро нашла работу в супермаркете. Ходила туда два через два, а потом проведать Аристарха и к любовнику. Женя рядом не появлялась.

Ночью пытался попасть в квартиру к ее бабушке, предполагая, что Женя может прятаться там, но старушка-соседка подняла шум, и пришлось ретироваться. Где еще ее искать, я просто не знал.

За это время все обвинения с меня сняли, но радоваться было нечему. Мою жизнь уже испортили, хотя стоило бы подождать несколько дней. Всего несколько дней, и мы наверняка уже готовились бы к свадьбе, а теперь я даже не знаю, где мне искать сбежавшую невесту. Сожалел о том, что не рассказал ей все как есть. Она бы поняла. Поняла и приняла.

Дома больше не жил, а с родителями не общался. Иногда звонила Ритка, чтобы спросить, как я, но прекрасно знал, что это мать просит ее, обещая дать денег на очередную покупку. Я же спрашивал о Евгеше, но сестра, как и я, до сих пор оставалась в неведении и, кажется, даже не переживала по этому поводу. Ее жизнь шла своим чередом.

Снимал номер в той самой гостинице, но приезжал туда изредка, чтобы принять душ и сменить одежду. На работе тоже не появлялся – там и без меня все идет нормально. Просто… Без Жени все казалось неважным. Серым и пустым. Без нее во мне что-то умерло.

В последнюю нашу встречу Людмила Васильевна даже не стала кричать. Она устало посмотрела на меня и прошла мимо, бросив через плечо:

– Женя больше не вернется сюда. Она знает, что из-за тебя умерла девочка, и ты ей не нужен. Она живет в другом городе, и у нее есть парень. Прекрати преследовать меня…

Это была точка. Огромная жирная точка, которая материализовалась в железную пулю, вышибив мне мозги, спустив все тормоза. Не верил ей. Не хотел верить Жениной матери, но реальность сама наталкивала меня на определенные выводы, потому что человек не может бесследно пропасть на две недели. Он может уехать. По своему желанию.

Она сама отказалась от меня.

И я тоже уеду. Уеду, чтобы больше не искать ее взглядом. Не ощущать аромат духов. Не сидеть как пес перед подъездом. Уеду, иначе просто сойду с ума.

Глава 20. Женя

Сейчас

Мне снова снился тот сон. Давно его не было видно. Мы ведь с ним как старые друзья – он ко мне с болью, а я к нему с открытой душой. Вроде и посидеть вместе можно – просто помолчать в тишине, потому что слез больше не было. Накатывало, конечно, временами, но воспоминания постепенно плавились. Их вытесняли новые – более радужные. Туману становилось все больше.

Но сегодня я будто вновь перенеслась туда. Словно заново переживала те дни, как если бы не знала, что будет дальше. Прекрасно понимала, что воспоминания вызваны неожиданным появлением Владимира в моей жизни, но ничего поделать с ними не могла. Они жили до сих пор, потому что когдато мне было нестерпимо больно.

Помнила, как на ватных ногах зашла в бабушкину квартиру и кое-как доползла до дивана, чтобы рухнуть на него без сил. Я умирала в тот день – сердце будто чернело, чтобы рассыпаться пеплом, а потом и вовсе исчезнуть. Не могла остановить истерику. Понимала, что это ненормально, что стоит успокоиться, но была просто не в состоянии контролировать себя.

Я выла. Комкала пальцами подушку, закусывала насквозь мокрый от слез уголок зубами и покачивалась, жалея себя. Все внутри болело. Душу рвало так сильно, словно кто-то беспощадно дырявил ее острыми когтями, чтобы уже никогда не зажила, никогда не оклемалась.

Не понимала, какая боль сильнее – физическая или душевная. Они сопровождали друг друга, яро сражаясь за первенство. Хотелось умереть. Просто уснуть и не проснуться, чтобы, наконец, обрести покой.

Не верила тогда. Просто не могла поверить в то, что Владимир так легко от меня отказался – бросил и уехал без объяснения причин. Где-то глубоко-глубоко в душе надеялась, что все это неправда – глупый розыгрыш или двусмысленная ситуация, которую просто не так расшифровали, – но я другая отгоняла эти мысли, точно понимая, что это не ошибка. Он ведь просто исчез, не потрудившись даже попрощаться.

Боль становилась нестерпимой. Подтянув к груди колени, я натянула на себя плед, стаскивая его с дивана. Меня трясло. Ощущала холод, и так хотелось спать. Болел живот. Тянуло так, словно проглотила груду камней. Давило, а ноги будто сводило судорогой.

Страшно. Тогда было по-настоящему страшно, как никогда в жизни. Телефон по-прежнему оставался севшим, а потому я в раскорячку поднялась с дивана и направилась в коридор. Держалась за стены, плакала, стонала, но упорно шла, хоть и медленно, маленькими шажками. Боялась, что это может быть аппендицит. Слышала, что если вовремя не оказать помощь, может быть и летальный исход.

Помню, как открыла дверь и поскреблась к соседке. Именно она и вызвала скорую, которая сначала увезла меня в хирургию, а потом перенаправила в гинекологию. Так я точно узнала, что беременна, но происходящее не радовало. Ревела еще больше от того, что могу потерять ребенка. Меленький комочек, который только-только начал расти.