Терра инкогнита - Величко Андрей Феликсович. Страница 63

Глава 33

В конце сентября мы отправили «Ястреб» за стеллеровыми коровами и заложили еще два корабля в добавление к тому, чей корпус был уже почти закончен. Он был примерно как у «Чайки», но на два метра длиннее и с чуть большим углублением. Однако имеющее быть в нашем распоряжении количество квалифицированных корабелов позволило заложить еще два «Груманта», то есть систершипов «Победы». На один из них предполагалось поставить дизель с «Газели», которая за несколько рейсов к Чатему протекла и расшаталась настолько, что плавать на ней дальше полукилометра от берега было просто страшно, а приводить в порядок бессмысленно — проще построить новый корабль. Другой «Грумант» будет оснащен паровым движком.

Но в середине октября размеренное течение событий было прервано радиограммой с Чатема. Точнее, ее обрывком, где сообщалось, что на остров напали маори, после чего связь прервалась.

Через три с половиной часа «Чайка» вышла в море. Мы шли под всеми парусами и четырьмя движками, развивая до сорока километров в час, но такой темп удалось выдерживать только половину пути. Сначала забарахлил второй котел, и «Чайка» шесть часов шла на одном, пока я, проклиная все на свете, вырезал пробитый отрезок трубки, потом сваривал стянутые концы, после чего напяливал на пораженное место бандаж и герметизировал его. Почему-то на берегу, когда я в процессе изготовления котлов попробовал произвести для тренировки такую операцию, она прошла куда легче. Только я успел помыться после работы, как загремел четвертый движок, и мне опять пришлось лезть в машинное отделение и менять ему вкладыши. Но как бы то ни было, а мы дошли до Чатема меньше чем за четверо суток.

Когда до острова оставалось километров тридцать, я вылетел на дельтаплане с целью разведки. И через полчаса уже был над пожарищем на месте бывшего поселка Ваитанги. В семи километрах восточнее догорала верфь, на которой когда-то была построена «Победа».

Я летел достаточно высоко, поэтому на меня пока не обращали внимания. Итак, с положением в центральной части острова все ясно. Каноэ прибывших маори стояли у южной оконечности, так что и там живых мориори можно было не искать. Оставался северо-запад, где за лагуной весь полуостров занимали поля с новозеландским льном.

У западного берега лагуны я увидел около сотни маори, которые, похоже, изображали что-то вроде оцепления. А пролетев чуть дальше, обнаружил и мориори. Они тоже увидели меня, начали махать руками.

В общем, диспозиция была ясна. Уцелевших островитян заперли на полуострове, а основные силы сейчас подкрепляются, вокруг бывшего Ваитанги горели костры, на которых что-то жарилось. Хотя чему там быть, кроме островитян! Гастрономические пристрастия маори не были тайной ни для кого.

Так вот, поев, основная кодла сядет на каноэ и высадится на западной оконечности Чатема. После чего будет еще один пир, и остров начнут обживать новые хозяева. Или не начнут, а уплывут обратно.

Я передал на «Чайку» приказ повернуть на юго-восток: первым делом следовало уничтожить каноэ. И вскоре сел на воду рядом с ней, после чего мой дельтаплан был втащен на борт.

На уничтожение лодок потребовалось минут пятнадцать, затем «Чайка» развернулась на север и вдоль берега пошла к бухте Ваитанги, где глубины позволяли подойти метров на тридцать к берегу. К сожалению, маори оказались не идиотами и ждать нас не стали. Мы все равно перед высадкой обстреляли все подозрительные места, но этого оказалось недостаточно. Когда первый отряд десанта высадился на берег, из-под травы выскочили пять замаскированных маори, и один из наших солдат был убит, а другой серьезно ранен, прежде чем нападающих уничтожили. Этот эпизод говорил о достаточно высоком боевом духе и железной дисциплине наших противников, ведь оставленные в засаде были смертниками, чьей задачей было хоть чуть-чуть задержать нас.

А потом началось прочесывание острова. Если бы на нем сохранился хоть самый убогий лесок, мы бы эту кампанию проиграли с треском, и не только из-за численного преимущества противника. Дрались они как черти, мне в одного пришлось стрелять три раза, хотя и первое попадание в грудь было смертельным. Но он, зараза, будучи уже практически убит, все равно рвался дотянуться до меня своей деревянной саблей! Единственным местом на Чатеме, где можно было хоть как-то замаскироваться, были льняные поля, да и то маскировка получалась так себе, ведь кусты росли не вплотную, а примерно на расстоянии трех метров друг от друга.

Еще нам повезло в том смысле, что у маори не было луков. Все их метательное оружие составляли дротики и обработанные под звезды камни на веревках. Но ведь ими нельзя пользоваться из положения лежа, и перед броском маори вскакивали. Кроме того, за кустом новозеландского льна можно спрятаться только от взгляда с одного направления. Наши же солдаты наступали цепью, да сверху еще периодически летал я на дельтаплане.

Несмотря на подавляющее преимущество в оружии, мы возились с прочесыванием почти двое суток. Потери среди солдат экспедиции составили двенадцать человек убитыми и около двадцати раненых. Пленных взять не удалось. От полутора тысяч мориори, населяющих остров до этого набега, в живых осталось чуть больше двухсот. И если раньше они ни в какую не желали переселяться в Австралию, то теперь, наоборот, все так и рвались уплыть с острова этим же рейсом «Чайки». Слишком уж впечатляющее зрелище представлял собой когда-то тихий и мирный остров — меня так и то пару раз чуть не вырвало.

Однако наш корабль был не резиновый, так что мы взяли только около сотни человек, в основном женщин и детей. И оставили тридцать солдат при трех тридцатимиллиметровых пушках и двух «Сайгах». Остальные были вооружены барабанками, да и у островитян еще оставались кремневые ружья.

Утром двадцать второго октября «Чайка» отправилась в обратный путь. К обеду следующего дня мы подошли к южной оконечности Южного острова Новой Зеландии, но не стали его огибать, а двинулись на северо-восток вдоль берега. Дело было в том, что среди мориори еще сохранились знатоки татуировок, и по ним пришельцы были опознаны как жители именно Южного острова. И мы хотели показать оставшимся, что плавать на восток им больше нельзя.

Двое суток «Чайка» шла вдоль берега, стреляя во все оказавшиеся в пределах досягаемости каноэ, — все равно, в море они были или на берегу. Процесс не прекращался и ночью, причем один раз хозяева лодок, вместо того чтобы разбежаться, попытались организовать нападение на «Чайку». В результате чего после уничтожения всех плавсредств мы подошли к самому берегу и сожгли деревню, расположенную метрах в пятистах.

Наконец вечером двадцать пятого мы вошли в пролив Кука, где утопили еще четыре каноэ, последние за эту экспедицию. Я вовсе не собирался оставлять маори хоть малейшую возможность еще раз посетить Чатем до того, как мы эвакуируем оттуда последних мориори и заберем все хоть мало-мальски ценное.

Вот так и закончился первый этап человеческих поселений на архипелаге Чатем. Теперь он опять становился необитаемым. Возможно, лет через сто его откроют и начнут заселять европейцы. Австралии же пока было не до него. Новозеландский лен можно ничуть не хуже растить и на материке.

В Ильинске рассказы уцелевших мориори и привезенные мной фотографии произвели должный эффект. Служба в армии у нас была добровольной, так вот добровольцев мгновенно стало в несколько раз больше, чем могла себе позволить содержать Австралия. Но мы ввели систему сборов, на которых кандидаты учились азам обращения с оружием, и там же происходил первичный отбор уже в профессиональное войско. Что интересно, вскоре ко мне пришла петиция от французов-переселенцев — обратиться к императору они не рискнули. Дело было в том, что подданство империи после трехлетней службы в армии предоставлялось автоматически, а в случае успехов это событие могло случиться и раньше. И, значит, двадцать три человека выразили горячее желание послужить в нашей армии. Так что из французов на полгода был сформирован кандидатский взвод. Все командные посты там занимали мориори, причем участники новозеландских походов. А кандидатам за предоставленные полгода следовало освоить не только азы солдатского ремесла, но и научиться говорить и, главное, хоть по складам читать на австралийском.