Сын Солнца (СИ) - Котов Алексей. Страница 46

Оглянув еще раз поле предстоящего сражения, генерал презрительно усмехнулся. Да, эти вожди смогли собрать армию, по численности превосходящую его - вот только лишь девять тысяч из них были опытными бойцами. Остальные - еще тысяч пятнадцать - явно были набраны из кого попала - причем, с большим удивлением он заметил, что помимо обычных крестьян и горожан тут были даже явные дикари - видимо, нанятые в находящихся за пределами страны лесных племенах. Нормальных оружия и доспехов тоже практически не было.

Гудок сделанной из человеческой кости трубки стал сигналом к началу сражения. Выстроившись четкими рядами, армия Руминьяви двинулась вперед.*(62) Одновременно навстречу ей двинулась армия ‘северного союза’, вот только порядка в ней было намного меньше - ведь больше половины ее составляли ополченцы да наемники. Немедленно раздалась барабанная дробь, выбиваемая на барабанах, обтянутых кожей убитых врагов, и вопли труб из раковин, керамики и человеческих костей. Добравшись до середины долины, армии встали друг против друга, и солдаты громкими криками и неприличными жестами принялись показывать, что они сделают со своими врагами, однако продолжалось это не долго. Вскоре из рядов обоих армий вышли переговорщики, призвавшие сойтись на поединках самых сильных воинов. Через несколько минут вперед вышли по пять человек. Согласно традиции, поединок продолжался до тех пор, пока все воины одной из сторон не были убиты - причем, проигравшая сторона имела право сдаться без урона своей чести. Впрочем, в этот раз это было чистой формальностью. В этой войне не могло быть ни мира, ни почетной сдачи. Проигравший терял все - в том числе, и свою жизнь.

Минут через десять, когда живым остался лишь один из поединщиков - причем, от армии союза вождей - раздался новый сигнал. Передние ряды расступились и вперед выскочили пращники, принявшиеся осыпать врага градом камней. Но тут засвистели выпускаемые лесными лучниками-наемниками стрелы, и плохо защищенные пращники Руминьяви один за другим начали падать на землю убитыми и ранеными. Видя это, генерал приказал им отступить, а вперед двинулись основные силы армии. Разогнавшись до большой скорости, она быстро смела часть не успевших отступить вражеских пращников и врубилась во вражеский строй. Послышался звон и гром ударов палицами и боевыми топорами, вопли раненых, крики хвастающихся своими успехами солдат. Строй обоих армий развалился, сражение разбилось на множество отдельных схваток - и тут перевес быстро оказался на стороне имеющих больший боевой опыт китонцев. Крое того, тем с ходу удалось осуществить частичный охват флангов. Спустя пару часов вражеская армия оказалась в полном окружении, а ее потери значительно превысили потери армии Руминьяви - прежде всего, среди ополченцев и наемников. Видя это, трое не растерявшихся вождей попытались организовать прорыв - но лишь погибли при попытке его осуществления, что и поставило конец сражению. Понесшие большие потери, лишившиеся командования и полностью деморализованные солдаты ‘северного союза’ начали бросать оружие.

Подсчеты потерь закончили лишь к вечеру - и результаты оказались весьма неутешительными для Руминьяви. Погибло пять тысяч его солдат, половина которых были опытными воинами, и десять тысяч врагов - в том числе четыре тысячи перебежчиков. Было захвачено и немедленно казнено два вражеских вождя, остальные солдаты под страхом смерти присягнули ему на верность. ‘Что ж, - подумал генерал, - Отправлю Кискиса с парой тысяч навести порядок в мятежных городах, а самому пора отправляться на юг. Как только что сообщил часки, сегодня армия Уалтопы взяла Амбато…’

***

(Юкатан, государство Экаб, Тулум/Сама. Май 1528 года)

На состоявшемся вскоре военном совете обсуждался план штурма Тулума. Обрисовав общую ситуацию, белокожий чужак спросил у собравшийся вождей, какие будут предложения на этот счет, но никакого ответа не достиг. Собравшиеся лишь с недоумением глядели на того, кто выдвинул такую безумную мысль.

- Если б тулумцы были настоящими воинами, то не испугались бы сразиться с нами в поле, - произнес общее мнение один из них, - Но они трусы и потому не выйдут из-за стен.

- Как же вы берете города? - с явным недоумением спросил присутствовавший на совете инкский офицер.

- Так много ли городов окружено стенами? - не поняв, спросил тот же вождь, - Да и зачем нам это? Если мы убьем или захватим в плен правителя - город сдастся сам.

- И что, правители часто принимают участие в битвах, - зная, что ни чектамальских, ни уаймильских правителей в походе не было, спросил инкский офицер.

- Нет, но наши народы редко ведут войны на захват других городов, - на этот раз ответил белокожий чужак, - Обычно войны ведутся ради добычи или захвата части приграничных земель.

- Много ли добычи возьмешь с нищей деревни? - удивленно произнес также присутствовавший на военном совете Сути Пунчау.

Присутствовавшие вожди лишь удивленно пожали плечами, не видя в этом особой проблемы. Хватало ж всегда, любая деревня - это и запасы продовольствия, и, что куда важнее, новые рабы. К тому же, в самой битве тоже захватывают разные ценности - оружие, украшения и все те же рабы. А с городами - даже в случае если нет стен, попробуй уничтожить забравшихся на вершины пирамиды врагов! Так что даже в этом случае захватчики ограничивались тем, что захватывали как можно больше ценностей и возвращались домой. Тулум же - это вообще отдельный случай. Один из самых укрепленных городов на все окружающие земли! И хоть захватывать его пытались не раз - больно уж лакомый кусочек, пересечение всех главных торговых путей, вот только не удавалось это никому.

- Откуда они берут воду? - вспомнив применявшиеся в его стране способы захвата городов, спросил инкский офицер.

- Из сенота, - ответил испанец.

- Это такие глубокие ямы в земле, в которых стоит вода, - пояснил офицеру Сути Пунчау, - Как колодцы.

‘Значит, воды их не лишать, - подумал инкский офицер, - Остается либо воспользоваться штурмовыми лестницами, либо осада. Но вести длительную осаду у этого войска нет возможности. Сил не хватит, да и снабжения никакого. Кормится тем, что награбили по окрестностям’. Внезапно инка вспомнил про применение в осаде артиллерии, которое обсуждали вместе с Сапа Инкой и еще некоторыми его офицерами. Вот только тяжелых осадных громовых труб у них нет и отлить из не из чего. Впрочем, слабое место укреплений найти удалось достаточно быстро. Пусть у них нет возможности разнести эти стены, баррикад, которыми перекрыты проходы в город, это не касается. Одновременно ж - чтобы отвлечь силы противника и не дать возможности сконцентрировать их у ворот - начать атаку с применением штурмовых лестниц…

Эти мысли он и озвучил, но ответ получил весьма странный. Белокожий чужак сказал, что и сам рассматривал уже такой вариант - как запасной. Но сначала хочет попробовать обойтись применением одних штурмовых лестниц - но ночью. Однако, это предложение вызвало огромное возмущение у уаймильских вождей:

- Ночью? Но ведь так никто не воюет!

- Ночью воюют только дикари!

Впрочем, споры быстро были прекращены - белокожий чужак попросту заявил, что в таком случае он возьмет этот город сам своими силами. И, побоявшись лишиться трофеев, которые ожидались просто огромные, они быстро согласились с предложенным планом. Следующие два дня взятые в поход рабы-носильщики занимались тем, что заготавливали штурмовые лестницы. Сам же штурм был назначен на предрассветное время третьего дня…