Девочка. Книга третья (СИ) - "Dave Gahan Admirer Violator". Страница 3

— Ты ее напугал, — сказала я и тут же полезла под кресло, забыв, что я в образе азиатской принцессы.

— Оставь лису в покое, — услышала я его недовольный голос, но так и застыла попой кверху, пытаясь вытянуть Лекси за поводок. — Нам пора, — через несколько секунд ожидания уже более настойчиво произнес Барретт, и в следующую секунду меня подхватили и поставили на ноги.

Понимая, что лисичка все равно не появится из своего убежища, пока в зоне ее видимости находится Хищник, я вздохнула и выпрямилась. Пригладив ладонями вышитый золотом шелк, я поправила шлейф и была готова ехать к Чоенгам.

Летний особняк тайской четы, расположенный на закрытой частной территории, больше напоминал азиатский дворец по стилю и роскоши. У парадного входа, если можно было так назвать выложенный мрамором и жадеитом подступ к дворцу с колоннами, нас встречали хозяева дома. Миссис Чоенг, кинув на мою фигуру внимательный взгляд, осталась очень довольна — ее рекомендации относительно тайского шелка Алеком были выполнены беспрекословно.

— Вам идет, — удовлетворенно кивнула она, подмечая национальную направленность моего наряда.

— Коппхун ка, — опустила я голову в почтительном вае, после чего начался ритуал знакомства со всем семейством, а оно у них было немалое.

— У вас очень красивый дом, похож на королевский дворец, — вернула я комплимент хозяйке дома, как только официоз был окончен.

— Семья Пхатеп из рода Чакри, — тихо произнес мистер Чоенг, и я уловила в его голосе нотки гордости.

— Это большая честь, быть приглашенными в дом такой почтенной семьи, — в очередной раз поклонилась я, понимая, что Чоенгам будет приятно видеть, что я, как иностранка, почитая традиции чужой страны, соблюдаю законы иерархии, так горячо любимые азиатами. К тому же я была уверена, что Барретт, как всегда преследовавший свои бизнес-цели, из всех приглашений выбрал дом Чоенгов не случайно, а значит, ему было на руку доброе расположение хозяев. Может быть, моя помощь Барретту и не была нужна — его репутация солидного успешного бизнесмена работала на него уже долгие годы, но мне хотелось верить, что пусть хоть немного, но я внесу лепту в успех деловых планов своего мужчины.

— Дорогой, тебе не кажется, что с этой прической и в таком убранстве Лилит напоминает мою сестру в молодости?

Мистер Чоенг едва заметно кивнул и, переведя взгляд с жены на Барретта, усмехаясь, произнес:

— Ричард, мальчик мой, твоя Лилит умеет расположить к себе изысканным словом.

— Ты не первый, кто это говорит, — в ответ приподнял уголок рта Барретт, надев очередную светскую маску.

Хозяева дома остались на крыльце встречать остальных гостей, а нас проводили на другую сторону дома, где собственно и проходил праздник.

Выйдя на огромную зеленую лужайку, я на секунду замедлила шаг. Определенно, по территории особняка можно было проводить экскурсии. Помимо основного дома-дворца и прилегавшего к нему жилого комплекса здесь был и внушительных размеров каскадный водопад, который ниспадал в натуральный, выложенный глянцевыми камнями пруд, и настоящий экзотический парк с самобытными беседками-пагодами, откуда слышался крик павлинов, а в отдалении я даже увидела небольшой храм, покрытый позолотой.

На просторной зеленой лужайке были расположены столы и украшенная цветочными гирляндами сцена, где вовсю шел яркий самобытный концерт, который вели два конферансье — парень и девушка в красочных тайских народных костюмах. Прислушавшись, я была очень рада различить со сцены не только тайскую, но и английскую речь — девушка очень старательно, на превосходном английском рассказывала иностранным гостям об истории праздника и его традициях.

— Символом этого праздника является кратхонг, что означает ладья из листьев. Лои — переводиться как "плыть", — вещала миниатюрная таечка со сцены. — Смысл ритуала заключается прежде всего в поклонении следу стопы Будды Гаутамы, оставленному им на берегу реки Нам Натхи, а также в том, чтобы выразить благодарность и почтение духу реки Пхра Мэкхонг Кха. Это праздник очищения и перерождения. Считается, что кратхонг, пущенный на воду, забирает с собой и уносит прочь все несчастья и неудачи…

Сказать что было много народа — не сказать ничего. Создавалось впечатление, что я попала на королевскую азиатскую свадьбу, где для полного антуража не хватало только жениха с невестой. Чуть поодаль расположился шведский стол, предлагая ароматные, пропитанные специями тайские яства.

Нас посадили перед сценой за основной столик рядом с хозяевами дома. Слева от меня сидел Барретт, справа любимая внучка миссис Чоенг, с которой меня и хотели познакомить, упомянув о ней еще на "Нарушителе".

Кеута, или, как она сама себя представила, Кики, оказалась очень милой девушкой моего возраста, которая училась в одном из частных университетов Бангкока на первом курсе факультета менеджмента отельного бизнеса. Почему-то у меня не было ни тени сомнения, что по окончанию учебы девушку ждала в перспективе сеть престижных отелей. Кеута говорила на безупречном английском, который она освоила в совершенстве в одной из частных школ Лондона, и уже через десять минут мы быстро нашли общие интересы. Она рассказывала, как ей не хватает ее английских друзей, но судя по тому, что ей беспрестанно звонили университетские знакомые, можно было с уверенностью сказать, что и в Бангкоке ей не давали скучать. С грустью в голосе отвечая отказом по телефону, Кеута, определенно, предпочла бы встречать этот веселый праздник в университетской компании, но авторитет бабушки с дедушкой, а также незыблемые законы уважения к старшим, впитанные с молоком матери, делали свое дело — одетая, как и я, в тайский шелк, она покорно встречала национальный праздник в кругу семьи.

А на сцене в этот момент разворачивалось шоу: под самобытные традиционные напевы девушки и парни исполняли тайский национальный танец.

— Поразительно танцуют. Изысканно и пластично, — любовалась я, заворожено наблюдая за медленными движениями под хрустальную музыку. Казалось, что сейчас я видела создание некоего рисунка из отточенных изящных телодвижений и грациозных плавных жестов рук.

Официанты сновали вокруг столиков, предлагая напитки, гости прогуливались от стола к столу или просто стояли то тут то там на ухоженной лужайке с бокалами в руках, общаясь со знакомыми и друзьями. Хозяйка дворца, извинившись и подхватив под локоть Кеуту, была занята приглашенными, еще несколько гостей, сидевших за нашим столиком, тоже разбрелись, а Барретт нон-стопом разговаривал то с мистером Чаенгом, то по телефону, но его рука порой лежала на спинке моего стула, и я, иногда откидываясь, чувствовала спиной жар его кисти. Решив освежиться, я попыталась встать, но почувствовала, как предплечье Барретта немного напряглось, не давая мне отодвинуть стул.

— Я в дамскую комнату… — тихо прошептала я.

Барретт, так и не прерывая беседы с мистером Чоенгом, убрал руку, позволяя мне встать.

Возвращаясь к гостям и проходя через гостиную, я вновь залюбовалась убранством этого дворца, которое поражало своим великолепием. Столько нефрита, мрамора, бирюзы и прочих поделочный камней в отделке я не видела даже в бангкокской резиденции Барретта. Атмосфера гостиной, пестрившей китайскими вазами династии Минь, старинной резной мебелью и богатыми картинами, скорее напоминала музей в гармоничном симбиозе с современной обстановкой.

Вернувшись к нашему столику, я с грустью заметила, что он был пуст, — вероятнее всего, Барретт с хозяином дома ушли в кабинет, а миссис Чоенг, как и подобает гостеприимной хозяйке, была занята гостями.

В воздухе витал праздник и, несмотря на легкий ветер, стоял сладкий аромат цветов и пряных специй, а я, поудобнее разместившись на стуле, с наслаждением наблюдала за ярким красочным представлением теперь уже огненного шоу.

Внезапно мой локоть кто-то потянул вниз, и я резко опустила голову. На меня смотрели карие глаза, немного раскосые, как у всех азиатов, смотрели с любопытством и настойчивостью. Передо мной стоял мальчик лет трех, не больше. Круглые щёки ребенка были румяными то ли от загара, то ли от красного леденца, кончик которого был виден в его зажатой ладошке.