Двенадцатая реинкарнация. Трилогия (СИ) - Богдашов Сергей Александрович. Страница 17

— Паш, а можно я с машины свой СГ притащу. Сравним, — Лёха озадаченно тёр лоб, о чём-то размышляя.

— Конечно. Мне самому интересно. Ты же, жлобяра, не дал мне на нём поиграть.

— А ты и не просил, — обиженно ответил гитарист, не поняв подначки. Шучу я так, настроение хорошее. Поднялось вдруг, и процесс ещё не окончен.

— Да пошутил я. Забери ревер-то, закинешь в машину по дороге.

Сравнили гитары. Ну что можно сказать, моя звонче, чуть живей звук и выше разборчивость нот, динамический диапазон побольше. Отзывчивей, даже если легко покачать палец на ладу, она поёт. Из плюсов всё. В остальном Джипсон меня уделывает. Плотность звука, гриф, лады, колки, доступ к верхним ладам… А уж по сустейну — продолжительности звучания ноты, тут вообще без вариантов. Просто пропасть. Странно, до сравнения гитар меня в этом плане всё устраивало. Без купюр озвучил Лёхе своё мнение. Он согласно помотал головой. Лицо просветлело. Вот он гонимый. Были бы Иолана лучшими в мире гитарами — никто не стал бы покупать Фендеры и Джипсоны десятками тысяч в год, за реальные деньги. Среди музыкантов ура-патриоты мимо денег. Качество материалов вылезет, рано или поздно. А музыканты — один из самых коммуникабельных народов в мире. Они молчать не будут. Вот тот же сустейн наглядно показал, что дерево и жесткость конструкции у Иоланы — дерьмо. Замаралась фирма один раз, отмываться будет очень долго. Репутация. Музыканты, они такие, злопамятные.

— Ты сам-то что надумал? Если я уйду в кабак, то пойдёшь к нам?

— Лёха, давай сразу правильно ударения ставить. Ты уйдёшь. Группа останется без сильного гитариста, но с аппаратами, инструментами и местом работы. Пока всё верно?

— Ну, вроде да.

— Ты там каким боком? Поясню — ты сказал, «пойдёшь к нам». А сам-то ты где? Есть статус? Имя? Документы? К кому ты меня приглашаешь?

— Ну, это… мы же трудоустроены. Я числюсь, как руководитель ВИА ДК имени Гагарина.

— Допустим, а дальше как? Ты вскоре уволишься, устроишься музыкантом в ресторан. С ребятами играть не сможешь. То есть, я могу прийти только вместо тебя. Ты сам сказал — если ты уйдешь…

— Я же не в Америку уезжаю. У меня все друзья тут. Три года вместе.

— Это понятно. Кто вместо тебя играть будет? Я всю вашу программу пока не потяну. Медляки отыграю без вопросов, а инструменталки вряд ли. Хотя, если позанимаюсь, да ты кое-что покажешь, то наверно смогу.

— Поехали с нами. У нас часа полтора на репетицию, а потом на свадьбу собираться будем. Автобус в шесть подойдёт.

— Можно, интересно попробовать, заодно ноты спишу — я бросил в гитарный чехол общую тетрадь, куда записывал разобранные песни. Буквенное обозначение аккордов позволяет записать песню быстро и занимает три-четыре строчки под словами песни.

Репетиционное помещение располагалось под сценой. Я прошёлся вдоль аппаратуры, чтобы оценить, на чём придётся играть. Как-то раньше особого внимания на аппаратуру я не обращал. На басу стоит самодельная колонка с двумя кинаповскими 2А-12 и усилитель УМ-50. Электроорган Вельтмайстер подключен к транзисторному усилителю Электроника с колонкой на два динамика 4А-32. Для гитары Лёха притащил из дома MV3, компактный немецкий агрегат, на вокале стоит МОНО-25-2, с длинными железными колонками.

— Слушай, а для зала МОНО не слабоват? — спросил я у Коли.

— На танцах через Гармонию-70 работаем, а этот для репетиций и халтур. Больно уж у Гармошки колонки здоровые.

— А для баса приличней усилка не нашлось? — поморщился я, глядя на мигающий индикатор УМа.

— Да лоханулись мы. Прикупили по случаю недорого два МОНО-50, тесловских, а они какие-то производственные что ли. Чистый кал вместо звука короче. Средние частоты. Так и лежат без дела.

— Покажешь? — я крутил в голове названия, но никак не мог сообразить, что это за чудо, МОНО-50.

— Зайди в кондейку, они справа на полке.

Мать моя, чего тут только нет. Чуть ли не весь набор для духового оркестра, порванные баяны, самодельные шары, обклеенные битым зеркалом, кучи проводов, старые софиты, фанерные ящики. А пылищи… Ага, вот они две Теслы. Восемь ручек на морде и индикатор. Посмотрел заднюю стенку. Ну, всё понятно, трансляционник. Такие обычно в цехах используют, для оповещения через «колокола». Под наше дело нужно выходной трансформатор перематывать, или согласующий ставить. А динамиков-то порванных сколько! Отряхиваясь, вылез наружу.

— Ну что? — заинтересованно спросил Николай, с хитринкой в глазах.

— Сделать можно, но работы много, а так на уровне БИГа будет, но только на пятьдесят ватт, а не на семьдесят, — пожал я плечами.

— Я тут с Юрой поговорил. Он мне свой может продать. Отдам тебе два, а ты мне вернёшь один, но рабочий и заряженный. Как тебе идея?

— Если честно, то подозрительно щедро, — растерялся я от необычного предложения.

— Да ладно. Мы оба за сто двадцать купили у алкаша, а тот их похоже с завода упёр. Там даже таблички с номерами откручены. Свадьбу в Сысерти работали, вот он и пристал, купите да купите. Кому он их в своей деревне продаст. Смеха ради сотню назвали, а он ещё двадцатку накинул. Проверили, работают. Только дома хватились, что звук, как из задницы. Так что меня хороший усилок за сто двадцать очень даже устроит, — довольно рассмеялся басист, поняв, что я не собираюсь отказываться.

— Коля, а что там за динамики лежат, рваные?

— Часть мы порвали на халтурах, часть после ремонта зала осталась. Тут же кино раньше крутили, а эти динамики в специальных нишах стояли, за деревянной решёткой. Мы их на всякий случай прибрали, думали в ремонт отдать, а там только у организаций берут и оплачивать надо по безналу. Вот и обломались.

Заводик по ремонту киноаппаратуры у нас на Посадской. Завтра съезжу на разведку. Есть неплохая идея.

Вытащил гитару, включил во второй вход к Лешиному усилителю, попросил у клавишника ноту ми. Подстроился. Новые струны у меня ещё тянутся. Гитара получила полное одобрение. Удостоился поднятых больших пальцев и хлопков по плечу. Под это дело Коля разлился соловьём, рассказывая, какая конфетка получилась из Регента.

Статус Кво, Даун Даун — слышали песенку? Очень весёлый, забойный рок-н-ролл. Именно её прокрутил Лёха, воткнув в «Весну» принесённую им кассету.

— Для танцев — чума, — выдал свой вердикт клавишник, — Только Саня не вытянет, надо на тон ниже брать.

— Не получится, — Лёха протестующе замахал руками, — Там вступление почти всё на открытых струнах построено, смотри, — он бодро сыграл вступление, подтверждая свои слова. Технично у него получается, мне пока не сыграть так. Хотя, если разберу и погоняю раз пятьдесят, то кто его знает… За размышлениями я что-то пропустил и понял, что от меня чего-то ждут только по молчанию и по взглядам, направленным на меня.

— Я отвлёкся немного, что?

— Ты её сможешь спеть?

— Текст дай и включи ещё раз запись, — попросил я. Текст оказался на грязноватом листе, который обычно и бывает у светокопий. Скорее всего копирнули вкладку с диска. К радости музыкантов, на некоторых фирменных дисках такие изыски встречаются и не приходится мучатся с подбором текста. Пропев вполголоса песню вместе с записью, подумал, что не мешало бы распеться.

— Давай попробуем, я пока вполноги и без гитары. Второй голос кто на припеве подпоёт?

— Я наверно. Юра, наиграй мою партию, — попросил Коля у клавишника. Тот подобрал припев в терцию, а потом сыграл нижний голос. Темп взяли помедленней и под качум прошли песню, то есть играя негромко. В первом припеве Коля слажал вторым голосом и хрюкнул в микрофон на показанный мной кулак.

— Нормально у тебя с английским, — сказал Алексей, когда мы закончили прогон, — Пробуем в голос и в темпе?

После третьего раза ударник потребовал перекур. Курить выходили к окну, на пожарную лестницу.

— Ну, как тебе? — поинтересовался Алексей, когда курильщики сделали первые затяжки.

— Аппарат вам надо причёсывать, и серьёзно, — вздохнул я, понимая, кто этим займётся, — И третий микрофон обязательно ставить.