Двенадцатая реинкарнация. Трилогия (СИ) - Богдашов Сергей Александрович. Страница 70

Вслед за этим, такая же судьба постигнет и собственное производство процессоров.

Если быть точным технология производства процессоров у нас не пошла дальше клона i8086. Назывался он КР1810ВМ86. Если не врут тогдашние разговоры в курилке, то после того, как наши успешно послойно своровали технологию изготовления кристаллов процессоров и контроллеров (580BB55-i8255) до поколения i8086, следующий кристалл процессора i80286 буржуи выпустили с искривлением в плоскости слоев, и снять послойно разводку уже не получилось.

Обидно. В 1967 году в СССР начала работать БЭСМ-6, выполнявшая около 1 млн. операций в секунду. В течение нескольких лет она была самой высокопроизводительной ЭВМ в Европе.

— Подожди, а если мы сами нарисуем схему, то где нам нужную микросхему смогут сделать?

— В Зеленограде, скорее всего, хотя у них там пыльно. Брака много будет.

— В каком смысле — пыльно? — не совсем понял я высказывание инженера.

— При изготовлении сложных микросхем в кубе воздуха рабочей зоны должно быть не больше трёх десятков пылинок. С учётом того, что в обычном городском воздухе их около пятидесяти миллионов, то задачка ещё та… — озвучил мне Юрий одну из тонкостей микроэлектроники.

— Хм, надо же… как иногда всё в жизни-то хитрó переплетается. Я тут как раз недавно прикольный фильтр видел. Правда, пока в чертежах, но очень интересный. Там пыль вообще по нулям должна пройти.

— У электронщиков?

— Скорее у микробиологов.

— Тогда ничего не выйдет. Иное ведомство. У нас беда с информацией. Никогда не знаешь, что у соседей есть. Шикарных разработок тысячи, но у каждого они под себя сделаны, и иногда не по одному десятку раз одно и то же разрабатывалось. Я когда-то коллекцию собирал. Разные виды радиаторов для транзисторов одного типа. Больше тридцати разновидностей собрал. А ведь это не только конструкторы работали, но и оснастку каждый раз новую разрабатывали. Там у меня каких только радиаторов не было, и литые, и фрезерованные. Казалось бы — сделай их два-три типоразмера на весь Союз, да выпусти на одном заводе, так нет — каждый своё начинает придумывать. Вроде мелочь, но в итоге получалось так, что не все они даже на троечку тянут. Делали-то, как проще, да побыстрей, вот и доупрощались, а сколько ещё для обороны всего сделано, и не узнаешь, — вздохнул мой знакомый, а я тут же поставил себе напоминалочку — радиаторы. Абсолютно реальная тема на ближайшие десятилетия. В будущем ей только совершенствоваться и дорожать. А то так и будет моя страна вывозить за рубеж свою медь и алюминий в вайербарсах и слитках. Зато потом, какой-нибудь корейский «Залман», из этой меди начнёт ваять радиаторные шедевры, окупая с двадцати килограммов израсходованного металла все затраты на покупку тонны слитков.

В 1972 году ЦРУ США располагали информацией, что интегральные схемы в СССР производились на заводах в Брянске, Воронеже и на заводе «Светлана» в Ленинграде. Также они могут производиться на площадке в научно-исследовательском центре Зеленограда, предполагала американская разведка. По данным ЦРУ, в разработке и производстве микросхем также участвуют заводы в Борисполе и Киеве, а также в Минске, Москве, Новосибирске и Риге.

— А что тебя на микросхемы вдруг потянуло? Сам же сказал, что пока будем головки от «Вильмы» ставить. Её-то характеристики мы шутя своими усилителями перекроем. Другое дело, когда что-нибудь получше появится, тогда и будем думать. Электроника тоже на месте не стоит. Глядишь, и микросхемы интереснее станут. — Юра давно уже крутит сигарету в руках, а я рассматриваю целый блок сигаретных пачек «БАМ», которые распечатанными сушатся у него на батарее. Это сколько же он здоровья курением гробит.

— Предчувствия у меня дурные. Знаешь, такое ощущение, что я проспал до обеда, а потом за оставшееся время пытаюсь все дела сделать, которые на день распланировал. Везде опаздываю, и отложить ничего не получается, потому что завтра ещё больше дел предстоит. Планов громадье, а как схватишься за что, то понимаешь, как у нас все технологии отстали. Скоро можно будет телефоны делать, которые с собой получится носить, а на АТС до сих пор коммутаторы на механических реле и очереди на телефонный номер, — мне не давали покоя достижения Нокии. Рядовая финская фирма, из малепусенькой страны, за шесть лет совершила уникальный рывок. Как? Ни капитала, ни технологий, сравнимых с теми, которые уже есть в СССР. А каков результат! По известности бренд Нокия займёт почётное место между Мальборо и Мерседесом. Допустим, на таких монстров, как Apple замахиваться рано, но вот финнов-то мы на сегодняшний день во всём превосходим.

— В телефонную тему влезть не сложно. Надо только шаги грамотно распланировать. Те же очереди на телефон запросто можно расшить, если поставить мини-АТС. Есть у предприятия десять своих номеров, а хочется сорок. Ну и поставить им такую АТС, десять на сорок, всё равно редко когда бывает, чтобы все десять номеров были разом заняты. А там, глядишь, и до серьёзных коммутаторов дело дойдёт.

— Наши вроде бы на базе ЭВМ «Нева» должны были неплохие коммутаторы сделать. Ничего не слышал?

— Да кто его знает. Это же наверняка по линии Министерства связи проходит, а у них отдельная епархия. Надо в библиотеках рыть их ведомственные журналы, может там что и будет. Только зря ты этим голову забиваешь. Слишком уж неподъёмно всё выглядит. Наверняка в той сфере своих талантов хватает. Обидно будет, если перегорят быстро. У нас ведь как происходит. Дали тебе сто двадцать рублей зарплаты, и хоть заизобретайся, но вряд ли кто тебя отметит. Само отношение по рукам бьёт. Творчество — это износовый труд, и без его восстанавливающей компенсации личность быстро выгорает. Кроме того, познавательная неуемность влечет рост здоровой самооценки, человек ощущает свое право быть выделенным среди других, рассчитывает на признание окружающих. И — что важно подчеркнуть — заслуженное… — Юра остановился посреди фразы, увидев мои вытаращенные глаза. — Ну, это я так… Личное, короче. Просто наболело, и уравниловка достала, — уже тише добавил он, смутившись.

— У нас с тобой насчёт компенсации всё благополучно, — ухмыльнулся я и полез за бумажником. — Чуть было не забыл, тебя заслушавшись. Держи, тут денежка за четыре усилителя. Потом скажешь, сколько за плеер буду должен.

«Со своими затеями я похож на ёжика, нашедшего арбуз. Вроде, вот оно счастье, а на самом деле не унести и не проглотить», — размышлял я, пробираясь по тротуарам, ещё не почищенным от недавно выпавшего снега. Похолодало к вечеру, мороз градусов под тридцать.

Дома меня встретили Ольги в двух лицах. Никакой мистики или оптических эффектов, просто в гости зашла двоюродная сестра. Она заезжала к моим родителям за журналами, откуда и была направлена к нам, с приличным запасом ватрушек и пирожков, напечённых мамой. Две Ольги увлечённо шуршали журналами и активно «баловались плюшками», поставив перед собой ватрушки и банку земляничного варенья. Пирожки с «рисовым мясом», как я с детства называл начинку из фарша и риса, дожидались меня. Хотел было пошутить по поводу сладкоежек, но кое-как сдержался. Накопленные за все жизни житейская мудрость и опыт беспомощным теннисным шариком отскакивали от бетонных зигзагов женской логики. Никогда заранее не знаешь, как женщина объяснит тот или иной поступок. Поэтому нашёл по Олькиной подсказке какао, и занялся поеданием чуть-чуть ещё тёплых пирожков.

Сестрёнка, в лице жены, нашла себе объективного советчика. Мамы своим дочкам всегда предлагают что-то не то — приличное, практичное и не модное, а вот подруги… именно про них сейчас и шёл разговор. Судя по всему, сестрёнка выбирала фасон платья на Новогодний бал.

— Ни в коем случае, — решительно рубила воздух жена. — Сиреневый цвет тебе не идёт, а фасон, просто с ума сойти, неприталенный балахон с тремя дырками…

— Вот Катька, зараза. А ещё лучшей подругой себя называет. Это она мне насоветовала…

Журналы снова подвергаются штурму и мимолётному обсуждению наиболее удачных фотографий.