Доминат (СИ) - Фао Александр Александрович. Страница 5

   Разрозненные, гонимые страхом племена в конечном итоге объединились в единый кулак с целью изничтожить шаманов смерти и не позволить превратить себя в бездушных истуканов с выжженными черной магией мозгами.

   Так разразилась война древних людей. За десятки лет противостояния, племена почитающих Смерть были повержены и оттеснены в болотистые местности. Там они и сгинули без еды и крова от болезней и голода.

   Еще до начала войны вожди сотен племен заключили между собой соглашение о безоговорочной передаче власти выборному военачальнику. Данное обстоятельство позволило в конечном итоге одному человеку консолидировать в своих руках власть над большим числом людей и с большей эффективностью бороться с общим врагом. Так появился первый институт власти - воевода, боевой вождь, предводитель племен на время войны.

   В это же время в противовес распространяемому шаманами культу Смерти, противоборствующая им сторона основала собственный культ Жизни. Именно этот культ с развитием и усложнением общественных отношений через несколько тысячелетий станет основой Церкви Света.

   Церковь придет на смену культа, как новый способ борьбы за умы и души людей в грядущей более кровожадной и жестокой войне с вампирами поработителями из Империи ночи. Но это уже совсем другая история...

   После победы над дикими племенами почитателей Смерти власть воеводы не рухнула. За десятилетия кровавых войн люди привыкли к сложившимся устоям. Они знали, что всех их ведет общий для всех племен, проверенный делом боевой вождь, преследующий исключительно цели благоденствия и процветания. Так, власть полководца после победы над общим врагом закономерно переросла во власть первого в истории государя. Объединенные единой волей племена, под единой властью одного человека образовали первое протогосударство людей - Ехон. Однако оно не просуществовало долгое время пав в последующем под ударом технологически развитых вампов.

   Вот так возникли человеческие царства и Церковь Света. Это её истоки, истоки борьбы с нежитью, вампирами и прочими темными силами, что тысячелетиями угнетали людей.

   Сестра так и не решалась рассказать брату о своем открытии, поскольку считала произошедшее с ней не чудом, а злым роком судьбы. Признаться в том, что она нежить на землях, входивших в лоно Церкви Света, означало обречь не только себя, но и всех жителей деревни на уничтожение.

   Но брату все равно суждено было узнать о настоящем состоянии девушки. Все тайны раскрыл дождь. Сестра совсем немного не успела добежать до входа в их небольшую хижину, как попала под ливень.

   Александр не знал о произошедшем с сестрой и в это время перестилал на полу свежую солому и растапливал сухими поленьями небольшой камин. На поиски сестры он вышел из дома только через несколько часов. Стоило ему переступить порог дома, как он застал её остолбеневшей у околицы. Он сильно удивился подобному поведению девушки и недоумевал, что могло послужить причиной ступора. Одиннадцатилетний мальчишка, превозмогая себя, втащил тяжелую девушку в дом и уложил её на кушетку. Уже снимая с неё мокрую одежду Кротус понял, что сестра не дышит, а сердце её не бьётся.

   Упав без сил возле кровати, парень отстраненно смотрел в потолок и пытался отдышаться. Его вновь одолевало горе, ведь он снова потерял единственного близкого ему человека. Он не знал, сколько так пролежал, но поднявшись с пола, он заметил, как девушка немного пошевелила пальцами. Легонько-легонько, почти незаметно, но пошевелила.

   "Если сестра опять умерла, то почему она не упала замертво на улице? - думал в тот момент мальчик. - Почему у неё шевелятся пальцы, хотя сердце не бьется?"

   Но у парня не было ответов на эти вопросы. Оставив её лежать на своей кровати, мальчик покинул принадлежащей девушки часть общей комнаты и пересев поближе к очагу хижины, чтобы обсохнуть. Почти до самого утра он не мог уснуть, вспоминая первую смерть сестры, которая казалось, была так давно. За этими думами сон настиг его с первыми лучами солнца.

   Сестра очнулась также внезапно, как и при первом своем пробуждении, но только спустя неделю. Александр за все это время так и не решился похоронить её. На второй день она, как ни в чем не бывало, уже вовсю ворочалась в кровати, а в последующие дни даже разговаривала во сне.

   Проснувшись вечером на седьмой день своего беспамятства, она застала брата в общей комнате, сидящим на плетеном стуле у камина. Слабый свет лучины озарял его грустное лицо.

   - Привет - неожиданно сказала сестра.

   - Привет - спохватившись, ответил Александр. - Ты попала под дождь и целую неделю...спала.

   - Как неделю? - испуганно переспросила девушка. - О ужас! Что со мной происходит? Я помню только что бежала под крышу нашего дома, а дальше все в тумане, как отрезало.

   - Когда ты последний раз ела? Что за рана у тебя на руке? - не давая сестре опомниться, спросил Александр.

   - Я не помню. За несколько дней до ливня у меня пропал аппетит. - соврала сестра - Получается, я не ела чуть больше недели.

   - А когда ты пила последний раз?

   - Александр, я знаю, к чему ты ведешь! Я не труп! Слышишь! Я не хочу быть мертвой! - в истерике закричала на мальчика сестра. - Нет! Нет! Нет!

   - Ты не дышишь и сердце твое не бьётся. Тебе не нужна еда и питье, рана на твоей руке не заживает. Ты впала в оцепенение на неделю, попав под сильный дождь. Ты мертва сестра - резюмировал Александр, не поднимая взгляда с пола.

   Девушка отвернулась, показывая, что не собирается больше продолжать разговор и попыталась заплакать. Но слез не было. У мертвых не бывает слез.

   - И что теперь? Ты выдашь меня Церкви? Меня посадят в клетку и покажут как дикого зверя всем жителям Партоса, а потом сожгут!

   - Нет, я никогда этого не сделаю - поднявшись со стула, закончил разговор юноша - Потом все обсудим. Я устал и лягу спать...

   Шли месяцы, дети больше не возвращались к неудобному разговору о том, как им быть, приняв новое состояние сестры как данность. Они боялись и ждали, что с ней произойдут неизгладимые изменения. Боялись, что появится трупные пятна и запах. Боялись, что как сказано в писаниях церкви, она начнет испытывать жажду убийства и принесет горе в семьи других. Однако нечего подобного не происходило. Сестра продолжала оставаться той самой милой девушкой, которая всегда заботилась об Александре с того самого дня, когда погибли их родителей.

   Поменялся только быт. Сестра больше не нуждалась в воде и пище, что признаться позволило сильно экономить деньги. Она практически не спала и совершенно не уставала. Пользуясь таким преимуществом, девушка стала вязать сети для рыбаков, плести корзины для фруктов или шить одежду, чтобы занять себя и скоротать уйму освободившегося времени.

   Их маленькая хижина располагалась внутри одного из дворов небольшой деревни, что стояла на берегу маленькой речушки. Бесконечные войны, развернувшиеся между баронами, способствовали объединению отдельно стоящих домов в деревнях Партоса в общие дворы. Военная служба в их королевстве была пожизненной и вербовщики каждый год забирали из семей одного мальчика шестнадцати лет отроду. Смышлёные крестьяне Партоса и так обдираемые до нитки всевозможными поборами, не могли позволить лишить себя пары рабочих рук.

   Для обмана столь суровой воинской повинности крестьяне стали строить свои жилища вплотную друг к другу. Выходы из домов, а также иные хозяйственные постройки, обращались вовнутрь. На свободной площадке между домами, как правило, располагался колодец и летняя кухня. Двор окончательно огораживался от внешнего мира невысоким деревянным забором и воротами с калиткой.

   Несколько лет назад на родную деревню ребят совершили набег воины соседнего барона. Их поселение было разграблено и предано огню, а родителей, вместе с другими жителями, жестоко убили.

   Детям удалось переждать нападение в ближайшем лесу. Они покинули его только под вечер, когда солдаты ушли. Вместо родного дома улиц они попали на пепелище. Привычный мир рухнул, и в одночасье лишившимся всего детям пришлось быстро повзрослеть. У них не осталось родных, и единственный возможный шанс на выживание они видели только в посещении дяди Доминатуса - старого друга их отца, что жил в соседней деревне.