Древний род: Сотый Богомир (СИ) - Погонин Евгений Юрьевич. Страница 51

Мальчик-котенок задышал со скоростью вентилятора.

- Мама говорила, что вы обязательно придете и спасете нас, и вы пришли - на глазах мальца появились слезы.

В этот момент подошел Николай, который наблюдал за тем, как Мигель, его жена и двое их детей, обходят по дуге 'поле трупов', в направлении палаточного городка.

- Не ругайся Илья, здесь дети - предупредил того Кузьма, так как тот не может без ругани.

- Вижу, не слепой.

Ребенок на руках Маэстро посмотрел на Илью Муромца, повернулся к Маэстро и тихо, чтобы сильнейший богатырь России не слышал, спросил.

- А это точно Илья Муромец?

Кузьма, как и я, слышавший этот вопрос 'крякнул' и, дабы не рассмеяться у парня на глазах, отправился осматривать уцелевших интервентов.

- Конечно - так же тихо отвечал маленькому кошу Маэстро, пытаясь не засмеяться - просто он еще растет.

- 'АХА-ХА-ХА' - заржал Кузьма, не успев дойти до ближайшего живого интервента.

Это было последней каплей, и мы все, снова заржали во всю мощь. Маленький кош, сидевший у Маэстро на руках, заразившись нашим смехом, вкладывал свою лепту в нашу дурь.

- Саша, сынок - с этими словами к нам, со стороны палаток, бежала полу-кошка того же цвета, что и мальчик.

И надо же было Маэстро повернуться к ней именно той стороной, где его шрам, под светом фонаря, виднелся во всей своей красе.

Увидев сына на руках 'великана' с уродливым шрамом через всю щеку, у нее сразу подкосились ноги-лапы, и наверняка-бы она упала, но ее вовремя подхватил 'Илья Муромец'.

- А мы с отцом тебя ищем - в полуобморочном состоянии произнесла полу-кошка.

В этот момент, за нашими спинами, где находился перевернутый стол, послышался звук шевеления.

Я, дабы не выходить из образа богатыря перед мальчиком, начал давать указания своим 'коллегам'.

- Илья, заходи слева, Алеша, по центру, - секунду я думал, как назвать Кузьму, Кощей, как его назвал Николай в Медовухе, явно не подходил его фигуре - Святогор с тыла.

Кузнец, услышав, как я его назвал, расплылся в улыбке и стал обходить стол.

- Тебе плохо? - Николай уставился на меня, как на умалишенного.

- Делай что говорят, иначе нарядом по столовой не отделаешься - сказал ему Маэстро, опуская мальчика на красный снег.

Не знаю как, но Николай подчинился словам Здоровяка. Так мы, вчетвером, двинулись к тому месту, откуда доносился шум. К этому времени, крики раненых, сошли на-нет. Те, кому суждено было умереть, умерли, а тем, кто еще жив, просто не хватало на это сил.

Шум исходил из-под стола и когда Маэстро его поднял, под ним нашелся тот самый раненый оратор, только теперь еще и с выбитыми - скорее всего самим столом - зубами. И когда он пытался говорить, слышалось посвистывание.

Услышав это, мальчик кош подбежал к, еще не пришедшей в себя, матери-кошке и стал ее теребить с криками. Что богатыри взяли соловья-разбойника, а потом стал кричать, что соловью нужно заткнуть чем-нибудь рот, чтобы он не свистел. Маэстро так и сделал, сорвал с бедолаги белый шарф, скомкал его и запихнул 'соловью' в окровавленный рот. После здоровяк подошел к женщине-кошке, которую все еще теребил ребенок и говорил. - 'Мама ты была права, они существуют' - и поблагодарил за правильное воспитание сына. Женщина-кошка, не понимая, что происходит, смогла лишь кивнуть в ответ. Затем цирк закончился, и пришло время заниматься делами, но уже не воинскими, а гражданскими, тем более, на востоке, начала появляться заря.

Оставив захваченный лагерь богатырям, и распределив между ними обязанности, - Кузьма, допрашивает 'соловья', Маэстро, занимается организацией уборки трупов и их мародерством (ничего не поделаешь, брони и оружие пригодится бывшим рабам), а Николаю вменялось хоз. обеспечение, как тому, кто первым до этого додумался - я отправился в облепиху. Чтобы 'обрадовать' Степановича, что премия и тринадцатая зарплата, ему выдается авансом, в виде прииска и крепости, которую еще предстояло построить.

Будить, во временном убежище никого, не пришлось, солнце, хоть и скрытое тучами, давно осветило берег, а люди и обращенные, давно привыкли вставать с первыми лучами.

Узнав о том, что мы захватили базу интервентов, человек, связанный полуконь и заяц-самурай, были в шоке. А когда я объявил, что совет богатырей, назначает Степановича наместником крепости, которой пока нет, а Витю на должность воеводы, в этой самой крепости, они вообще 'выпали в осадок'.

Сборы, по переезду в новую обитель, затянулись на полдня. Не из-за того, что нас было вполовину меньше, чем сутки назад, а по той причине, что Степанович и Витя, мягко говоря, не очень-то жаловали оказаться в подаренных богатырями должностях. Аргументировали свой отказ, новоиспеченные начальники, тем, что место это, 'наезжено', и евро-американцы знают все подходы к нему, как с моря, так и с суши. И то, что рядом ведется добыча золота, превратит этот залив, в постоянное место военных баталий. Так же Степанович сетовал на то, что только оформление этого прииска, не считая остальных бюрократических проблем, лишат его последних волос на голове. Витя жаловался, что, за короткий промежуток времени, невозможно сделать из обывателя, полноценную боевую единицу. И только мое обещание, что богатыри окажут всю посильную помощь на начальном этапе боевых действий, смогло убедить обоих, принять 'крепость', - которой нет - под свою опеку.

К заливу подъехали во второй половине дня, и Степанович сразу же вжился в роль начальника. Он буквально спрыгнул с саней и, матерясь как сапожник, побежал к месту, - примерно в километре от палаточного городка - где, по указанию Маэстро, 'кремировали' мертвых интервентов.

Причиной, такого поведения Степановича, оказалась банальная прагматичность.

Ведь чтобы сжечь тела, - а их не мало - уйдет не один кубометр заготовленного интервентами, возле прииска, леса, которого не сыщешь во всей округе, в степи деревья не растут.

Но все обошлось, бывшие рабы, - уже помытые и одетые в одежду из запасов интервентов - во главе с Маэстро, объяснили наместнику, что заготовленный лес никто не трогал. Для сжигания тел интервентов, использовали вырубленную, еще по осени, акацию, которая настолько корявая, что ее используют лишь для костров.

Представление Степановича, как наместника и его обещание, что по весне, любой из освобожденных, сможет получить документы и переселится в любой регион страны, восприняли с воодушевлением. Тем более у него, как и у бывших рабов, на правой щеке имелось клеймо, что сняло с них некоторую напряженность в общении. На вопросы, - которые посыпались как из рога изобилия - Степанович отвечать не стал, а сразу перешел к подбору кадров и, в этом деле, у него, было чему поучиться.

Я, например, озадачился бы опросами каждого и уже изходя из этого, делал бы выводы, кто-есть-кто и кем его назначить.

Но Миронов Алексей Степанович поступил проще и гораздо быстрее. Он назвал вслух всего две должности, из которых бывшие рабы должны выбирать. Это хоз. служба и ополчение, которым будет руководить Витя.

- Степанович - сильно зевая, обратился я к наместнику, на время, прекратившим свою организационную деятельность - нам бы помыться перекусить и в люлю, спать охота, спасу нет.

- Хоз. служба - тут же крикнул он самой большой группе - обеспечите помывку, обед и теплые места отдыха, для богатырей.

После чего он потерял к нам интерес и принялся подгонять бывших рабов с выбором, чтобы, как можно быстрее, приступить к работе.

Лечь спать сразу, после разговора с наместником, не вышло. После бани, которую бывшие рабы соорудили в одной из больших палаток, рассчитанной на двадцать человек, пришлось 'сражаться' за свою одежду. И эту 'битву' мы проиграли здоровенной кентаврихе. Она, словно 'катком', прошлась по нашим нервам, доказывая, что стирка и чистка доспехов, лишь малая благодарность за освобождение. Так что мы, напялив на себя вторые комплекты одежды, взятые из саней наместника, отправились в столовую, устроенную в такой же большой палатке, без особого настроения. Там нас почивали ухой из осетра, который водился в море и которого я, на Земле, отродясь не пробовал. На второе, жареная рыба, - по виду судак - черная икра, маринованная рыба, копченая рыба, рыбные котлеты и остальные рыбные дары моря. На вопрос о рыбной 'диете', все та же кентавриха, по имени Ирина, сообщила, что с поставками провизии, у интервентов, не вах и приходится кормиться с моря.