Нейромантик - Гибсон Уильям. Страница 24

– Мы проезжаем через некогда процветавшую европейскую часть Стамбула, – мягким баритоном сообщил "Мерседес".

– Значит, в настоящее время все здесь катится к черту, – заметил Кейс.

– Мы остановимся в "Хилтоне" на Кумхариет Кадаши, – сказала Молли.

Она сидела, раскинувшись на велюровых подушках дорогого авто.

– Почему Армитаж полетел отдельно? – спросил ее Кейс. У него дьявольски болела голова.

– Потому что ты подозрительно себя ведешь. А теперь становишься подозрительным и для меня.

Кейс подумал о том, стоит ли рассказывать Молли историю Корто, и решил пока воздержаться. В самолете он немного поспал, прилепив к руке снотворный кожный диск.

Дорога из аэропорта была невероятно прямой, словно аккуратный разрез, вспарывающий тело города. Кейс рассматривал проносящуюся мимо безумную мешанину деревянных многоквартирных домов, современных промышленных зданий, магазинов и лавочек, зловещих скелетов новостроек, снова деревянных построек, крытых ржавым железом.

В вестибюле "Хилтона" их уныло ожидал Финн в новом, черном, в духе сарари, костюме, таком, как принято в Синзюки. Подобно потерпевшему кораблекрушение, он восседал на островке велюрового кресла, затерянном посреди голубого простора коврового покрытия.

– Господи, – воскликнула Молли. – Крыса в деловом костюме. – Они пересекли вестибюль. – Сколько тебе заплатили за то, что ты притащился сюда, Финн?

Она бросила свою сумку рядом с его креслом.

– Впрочем, на спор – наверняка меньше, чем ты затребовал за то, что пришлось напялить этот костюм, а?

Верхняя губа Финна поднялась, обнажив резцы.

– Увы, нет, дорогуша.

Он протянул Молли магнитный ключ с круглой желтой биркой.

– Номера для вас уже оплачены. Двигаем наверх.

Финн осмотрелся вокруг.

– Ну и дерьмо же этот город.

– Стоило вытащить тебя из твоей норы, и ты сразу начал страдать боязнью открытого пространства. Представь себе, что находишься в Бруклине или в каком-нибудь другом похожем местечке.

Молли покрутила на пальце кольцо с ключом.

– Ты здесь, похоже, в качестве камердинера?

– Моей задачей будет разобраться с имплантатами одного парня, – сказал Финн.

– А что с моей декой? – беспокойно спросил Кейс.

Финн подмигнул ему.

– Соблюдай протокол. Об этом надо спрашивать у босса.

Пальцы Молли за полой ее куртки изобразили ряд знаков. Финн посмотрел туда, после чего молча кивнул.

– Ладно, – сказала Молли. – Я знаю, о ком идет речь.

Она мотнула головой в сторону лифта.

– Пошли, ковбой.

Кейс подхватил обе сумки и устремился следом.

Их комната очень напоминала тот номер в Тибе, где Кейс впервые встретился с Армитажем. Утром Кейс подошел к окну, почти ожидая увидеть Токийский залив. На противоположной стороне улицы находился еще один отель. Дождь все еще шел. В нише перед дверями отеля висело несколько автосекретарей; их старые, печатающие с голоса устройства были заботливо завернуты в пластиковую пленку – свидетельство того, что письмо все еще имело некоторый вес в этой стране. Это была медлительная страна. Кейс увидел, как мрачный черный "Седан", с давно устаревшим водородным двигателем остановился у противоположного тротуара и исторг пятерых военных-турков в мятой форме и явно офицерского звания. Все они скрылись в дверях отеля напротив.

Он оторвался от окна и посмотрел в комнату, на постель, где спала Молли, и ее бледность поразила его. Свой прозрачный гипс вместе с регенератором она оставила на их спальном мате на чердаке. Сейчас в ее очках отражались светильники под потолком.

Кейс схватил трубку телефона, прежде чем аппарат успел прозвонить во второй раз.

– Рад, что ты уже встал, – сказал Армитаж.

– Только что. Леди еще спит. Послушайте, босс. Мне кажется, настало время для небольшого разговора. Я думаю, что мог бы работать лучше, если бы больше знал, над чем, собственно, работаю.

В трубке – молчание. Кейс закусил губу.

– Ты знаешь ровно столько, сколько нужно. Может быть, даже больше.

– Вы так считаете?

– Одевайся, Кейс. Поднимай Молли. Через пятнадцать минут к вам придут. Его фамилия Терзибашьян.

В трубке щелкнуло. Армитаж исчез.

– Просыпайся, детка, – позвал Кейс. – Принимаемся за работу.

– Я уже час как не сплю.

Зеркальца повернулись в его сторону.

– К нам идет какой-то Тарзан-башкан.

– Ты почти правильно запомнил, есть у тебя способности к языкам. Но могу поспорить, что среди твоих предков тоже были армяне. Это соглядатай, который по заказу Армитажа следил за Ривейрой. Помоги мне встать.

Терзибашьян оказался молодым человеком в сером костюме и зеркальных очках в золотой оправе. Его белая рубашка была широко расстегнута на груди, открывая волосяной покров такой густоты, что поначалу Кейс по ошибке принял его за нечто вроде майки. Терзибашьян вошел в их номер с черным фирменным гостиничным подносом в руках, на котором стояли три маленькие чашечки с ароматно пахнущим очень черным кофе и лежали три длинных ломтика какой-то восточной сласти соломенного цвета.

– Мы должны, как это говорят у вас, сделать все так, чтобы комар носа не подточил. – Вновь пришедший смотрел на Молли прямо и неотрывно, но потом отвел взгляд и снял свои отсвечивающие серебром очки. И улыбнулся. – Так будет лучше, не правда ли? Иначе мы рискуем получить эффект бесконечного туннеля, зеркало в зеркале... Вам вот в особенности, – сказал он Молли, – следует проявлять осторожность. В Турции очень неблагосклонно относятся к женщинам, выставляющим напоказ различные модификации тела.

Молли разломила пополам одно из пирожных.

– Это мои проблемы, – сказала она с полным ртом. Прожевала, проглотила и облизала губы. – Ты в мои дела не суйся, солдафонский стульчак, я с тебя живо шкуру спущу.

Ее рука лениво скользнула за отворот куртки и вынырнула уже с иглострелом. Кейс и не знал, что он у нее с собой.

– Прошу вас, пожалуйста, полегче, – сказал Терзибашьян.

Чашечка из белого фарфора застыла в нескольких сантиметрах от его губ.

Молли прицелилась в него из пистолета.

– Может быть, это будут разрывные, так много, что и не сосчитаешь, а может быть, ты просто заработаешь рак. Одна стрелка, прямо в морду. Ты почувствуешь ее только через месяц.

– Прошу вас. Как это говорят у вас: я в затруднительном положении...

– Я бы назвала это "встал не с той ноги". Теперь расскажи нам о деле и о том, за кем ты следил, и вали отсюда.

Она опустила пистолет.

– Он живет в Фенере, Кючюк Гюльхан Джадесси, 14. Мне известно, что каждый вечер он через туннельотправляется на базаре. Последнее время он дает представления в "Енишехир палас отеле", в модном местечке в стиле "для туристов". Он большой оригинал, и полиция начала проявлять определенный интерес к его шоу. Дирекция "Енишехир" все больше и большее беспокоится по этому поводу.

Терзибашьян улыбнулся. Пахло от него лосьоном после бритья с каким-то металлическим душком.

– Я хочу знать все о его имплантатах, – сказала Молли, растирая больную ногу. – Я хочу знать точно, на что он способен.

Терзибашьян кивнул.

– Самое сильное и самое неприятное для нас спрятано у него на, как это говорят у вас, под-соз-на-тель-ном уровне.

Армянин разделил слово на пять аккуратных слогов.

– Слева вы можете видеть, – проворковал "Мерседес", петляя по лабиринту мокрых от беспрестанного дождя улиц, – Кепали Карси, Большой базар.

Финн рядом с Кейсом издал одобрительный возглас, но смотрел он при этом совсем в другую сторону. Правая сторона улицы была занята миниатюрными свалками и лавочками старьевщиков. Кейс увидел полуразобранный локомотив, установленный на потрескавшихся мраморных колоннах в потеках ржавчины. Безголовые мраморные статуи возвышались подобно горелому лесу.

– Скучаешь по дому? – спросил Финна Кейс.