Изменники (ЛП) - Байерс Ричард Ли. Страница 11

Как только проем освободился, мимо просвистел дракон, да так близко, что, протянув руку, Респен смог бы дотронуться до него. Он видел его всего лишь мгновение, но даже этого ему хватило, чтобы узнать принца Бексендрала. И сейчас его больше всего волновал вопрос: заметил ли Бексендрал его? Это было вполне возможно несмотря на его невидимость. Нюх дракона был достаточно острым, чтобы учуять его запах, а слух — чтобы услышать биение его сердца. Он ждал, не двигаясь и едва осмеливаясь дышать, пока не услышал, как железная дверь внизу со скрипом отворилась, а затем захлопнулась. Очевидно, принц все-таки не заметил его. Наверно, он был занят своими мыслями, а, может, просто пронесся слишком быстро.

Респен заставил себя успокоиться, затем отважился продолжить подъем. Почти на самом верху он обнаружил библиотеку.

Один большой зал занимал весь этаж. Некоторые книги и свитки были обычного размера, и любой эльф, или человек, мог пользоваться ими без каких-либо неудобств. Было ясно, что их написали драконы, умеющие менять свой облик. Однако большинство фолиантов были огромными и сделаны из материалов, более долговечных, чем пергамент, чернила и кожа. Один дракон выгравировал свои знания на медных пластинах, скрепленных между собой серебряной цепью. Другой выцарапал символы на тиковых восьмигранниках, а третий использовал продолговатые дощечки из песчаника, похожие на крышки саркофагов. Когда Респен осматривал эту коллекцию своим магическим зрением, она светилась так, словно пылала огнем.

Он поспешно шагнул вперед и только потом увидел двигающиеся полоски багряного света, едва заметные на фоне общего сияния, и в этот миг врата между мирами раскрылись. Он не мог их видеть, но почувствовал, как словно терзающая уродливая рана открылась в ткани реальности. И оттуда кто-то выскочил.

Сначала Респену показалось, что это дракон, но только из-за размеров — существо было настолько огромным, что с трудом уместилось бы в помещении меньше этого. При этом наружность у него была совершенно другая — ничего общего с драконьей грацией и красотой. Это была высокая туша на двух ногах с бьющим из стороны в сторону цепким хвостом, оканчивающимся угольно-черным жалом, дюжиной непропорциональных многосуставных когтистых лап и головой, которая практически целиком состояла из пасти, усеянной клыками в несколько рядов. Невзирая на невидимость Респена чудовище сразу же двинулось в его сторону.

Эльф никогда прежде не встречал подобную тварь, но благодаря своим знаниям смог опознать в монстре гаргатулу, являющуюся разновидностью дьяволов. Это доказывало, что Орктриен со всей своей претенциозностью выглядеть благороднее хроматовых драконов не брезговал связями с инфернальными силами.

Это открытие придало Респену — как бы он ни был напуган — решительности, вновь разожгло в нем злость на Орктриена и напомнило о важности дела, с которым он сюда пришел. Я убил зеленого дракона, сказал он себе, смогу убить и эту тварь.

Но ему нужна была защита. Респен выпалил заклинание и начертил в воздухе знак. Фигуры, похожие на него как две капли воды, трехмерные отражения, созданные без помощи зеркал, окружили его со всех сторон. Гаргатула хлестнула себя хвостом и жалом ударила по одной из фигур, лопнув ее, как мыльный пузырь. Хорошо. Это означало, что дьявол не мог отличить настоящего Респена от фальшивых.

Конечно, в любой момент гаргатула могла случайно выбрать в качестве цели его самого, а если даже и нет, то ей потребуется не так много времени, чтобы уничтожить все фантомы. Как только она припала к полу, сжимая свое громоздкое тело, чтобы разорвать вторую иллюзию зубами, Респен произнес еще одно заклинание, после чего стал быстро перемещаться туда и обратно между материальным миром и более высоким уровнем реальности. В те моменты, когда он отсутствовал в материальном мире, дьявол не мог до него дотронуться и даже увидеть. Как и призрачные двойники, это заклинание было полезным, но идеальной защиты не давало. Респену оставалось надеяться, что если заклинания будут действовать в тандеме, этого окажется достаточно. Он взмахнул посохом и швырнул в гаргатулу огненный шар.

Но атака не возымела должного действия. Ударом когтей дьявол уничтожил еще одну иллюзию. Тогда эльф обрушил на гаргатулу магический град, но он тоже не причинил ей никакого вреда. Видимо, как многие потусторонние создания, она была абсолютно невосприимчива к определенным силам. Но он не мог вспомнить, к каким именно, поэтому молился, чтобы ему удалось найти уязвимое место гаргатулы методом проб и ошибок раньше, чем ее собственные атаки увенчаются успехом.

Респен брызнул в нее дымящейся кислотой, но опять безрезультатно. Разинутая пасть гаргатулы, которая все так же сидела, низко пригнувшись, устремилась прямо к нему. Он почувствовал зловонное дыхание, фактически ощутил прикосновение кончиков гигантских клыков, сомкнувшихся на его теле, но в очередной раз стал призраком, и клыки прошли насквозь, не причинив ему вреда. Он высвободился из пасти гаргатулы прежде, чем его тело вернулось в материальный мир.

Он метнул во врага силовые дротики, и, наконец, тот вздрогнул от боли и зашипел. Респен бросался этим заклинанием столько, сколько мог, затем переключился на яркие, потрескивающие вспышки молний. Разряды жгли гаргатулу и заставляли ее корчиться и извиваться. Тем не менее, когда эльф выпустил последнюю молнию, чудовище все еще стояло на ногах. Покачивая боками, размахивая лапами и хлеща себя хвостом, оно ринулось вперед.

Респен начал отступать. Осмотревшись, он увидел, что остался только один двойник; а его прыжки между планами становились все медленней, по мере того как волшебство утрачивало свою силу.

Если боги будут добры к нему, он, возможно, успеет прочесть еще одно заклинание, прежде чем гаргатула вонзит в него свои клыки, когти или жало. И, может быть, его окажется достаточно. Респен израсходовал всю эффективную боевую магию, и теперь у него оставалась только одна тактика, одна слабая надежда.

Держа серебряный посох обеими руками, он поднял его высоко над головой параллельно полу и начал читать слова заклинания. Он старался проговаривать их очень четко, соблюдая темп и интонацию, и вкладывать в магическую фразу как можно больше концентрации и силы воли. Верить в то, что магия одержит победу, было единственным способом сотворить ее безупречно, а он знал, что сейчас может надеяться только на безупречную магию.

Гаргатула уже возвышалась над ним, надвигаясь, как лавина, с широко разинутой пастью. Респен произнес последнее слово, и тело дьявола окутал зеленый свет, словно он сиял изнутри. Через мгновение гаргатула растворилась в воздухе, оставив после себя мерцающий дымок, который тоже постепенно исчез.

Тяжело дыша и дрожа, Респен не мог поверить в свою удачу.

Убийство гаргатулы было бы немалым подвигом, но он совершил нечто более выдающееся, отправив ее назад в Ад. Он разрушил чары, призвавшие и контролировавшие ее, то есть победил своей магией магию Орктриена.

Но как такое могло случиться? Ведь золотой дракон — гораздо более могущественный волшебник. Видимо, от того что в магии всегда присутствует элемент случайности, хаоса, теоретически возможно, что любой волшебник в состоянии разбить чары любого другого мага, и сегодня он доказал, что эта теория действует.

Однако это не означало, что опасность ему больше не грозит. Респен ощутил внезапный приступ тревоги. Он привел в действие защитный механизм, спустивший на него гаргатулу. А что если эта же самая магия предупредила Орктриена о том, что в библиотеку проник нарушитель?

Респен прислушался в поисках любых подозрительных звуков, но ничего не услышал. Магическим восприятием он проверил воздух вокруг себя, но, похоже, никто не собирался телепортироваться в библиотеку.

Кажется, все было в порядке. Он стал размахивать посохом, перемещая и формируя внешний магический рисунок и восстанавливая примерный вид красных полосок, которые успел заметить. Его движения напоминали движения художника, смешивающего краски на палитре. Полоски получились неподвижными, но если кто-нибудь из драконов просто окинет комнату магическим взглядом и не будет особо всматриваться, он может подумать, что сломанная печать не повреждена.