1Q84. Тысяча Невестьсот Восемьдесят Четыре. Книга 3. Октябрь–декабрь - Мураками Харуки. Страница 19

Тэнго поблагодарил и повесил трубку.

Через несколько суток вечером Тэнго позвонил Комацу. Тот все еще был на работе. Как и предупредил редактор, речь Комацу сильно изменилась. Раньше он болтал без умолку, легко перескакивая с темы на тему, а теперь мямлил так, словно посреди разговора беспрерывно думал совсем о другом. Что-то глодало его изнутри. Во всяком случае, это был не тот крутой Комацу, каким Тэнго его знал. Ибо тот Комацу всегда держался стильно и не менялся лицом, что бы его ни терзало в душе и какие напасти бы ни преследовали.

– Как ваша болезнь? – спросил Тэнго.

– Какая болезнь?

– Ну вы же так долго не работали из-за болезни.

– Ах, это… – будто вспомнил Комацу. – Да черт с ней, с болезнью. Об этом я тебе еще расскажу – как-нибудь вскорости. Сейчас не могу говорить, как хотелось бы.

«Как-нибудь вскорости»? – повторил про себя Тэнго. В речи Комацу слышалось что-то странное. Словно он намеренно отдалялся в разговоре от собеседника. Произносимые им фразы звучали плоско и безжизненно.

Разговор этот Тэнго закончил сам – вежливо попрощался и повесил трубку. Ни о «Воздушном Коконе», ни о Фукаэри упоминать не стал. По тому, что он услыхал, было ясно, что Комацу сейчас избегает подобных тем. Никогда еще до сих пор этот болтун не признавался в том, что «не может говорить, как хотелось бы».

Так или иначе, то был их последний разговор. В конце сентября. И вот прошло два месяца. Хотя раньше Комацу звонил часто и болтал подолгу. Конечно, он выбирал, с кем общаться, но обычно формулировал мысли на ходу, вываливая на собеседника что в голову взбредет. И Тэнго исполнял для него роль этакой тренировочной стенки, в которую посылают теннисный мячик. Появлялось у Комацу настроение – звонил безо всякого повода. Причем в любое время дня и ночи. Не хотел – не звонил неделями. Но чтобы не давал знать о себе больше двух месяцев кряду – такое случалось редко.

Может, ему просто неохота ни с кем общаться? – думал Тэнго. Такие периоды случаются у каждого, даже у Комацу. Да и у самого Тэнго не было к нему особенно срочных вопросов. Продажи «Воздушного Кокона» упали, о книге уже никто не вспоминал, а где находится без вести пропавшая Фукаэри, Тэнго прекрасно знал и так. Если понадобится, Комацу позвонит ему сам. Не звонит – значит, незачем.

И все же пора бы ему объявиться, думал Тэнго. Слишком уж прочно засела в голове странная фраза Комацу: «Об этом я тебе еще расскажу – как-нибудь вскорости».

Тэнго позвонил приятелю, который подменял его в колледже, и спросил, как идут дела.

– Все хорошо, – ответил приятель и поинтересовался здоровьем отца.

– Никаких изменений, все время в коме, – ответил Тэнго. – Дыхание не прерывается, температура с давлением низкие, но стабильные. Только в сознание не приходит. И не страдает. Похоже, так и уйдет в свои сны…

– Не самый плохой уход, – заметил приятель бесстрастно. Вводная часть в его фразе отсутствовала. Но тому, кто провел несколько лет на матфаке, к подобным сокращениям не привыкать. Так что ничего неестественного Тэнго не услышал.

– Ты в последнее время смотрел на луну? – спросил его Тэнго. Из всех знакомых Тэнго этот приятель – чуть не единственный, кого можно спрашивать о луне без риска показаться сумасшедшим.

Приятель на пару секунд задумался.

– В последнее время? Не припомню. А что там с луной?

– Найдешь время – глянь как-нибудь. Интересно, что скажешь.

– Что скажу? В каком смысле?

– Да в каком угодно. Какие мысли тебя посетят, когда будешь смотреть на нее, вот и все.

Опять небольшая пауза.

– Такие мысли, наверно, непросто облечь в слова.

– О словах не задумывайся. Главное – понять, что в ней особенного.

– Что в ней особенного, когда я на нее смотрю?

– Именно так, – подтвердил Тэнго. – А если не будет никаких мыслей – так и бог с ней.

– Сегодня пасмурно, посмотреть не получится. Но когда прояснится, попробую. Если не забуду, конечно.

– Спасибо, – сказал Тэнго и, попрощавшись, повесил трубку. «Если не забуду, конечно». Вечная проблема выпускников матфака. О том, что их не интересует, всегда вспоминают с большим трудом.

Время для посещения больных истекло, и перед уходом Тэнго попрощался с сестрой Тамурой, дежурившей в регистратуре.

– Спасибо за помощь. Всего доброго.

– Сколько вы еще пробудете у нас, Тэнго? – спросила она, поправляя пальцем очки на переносице. Ее смена, похоже, закончилась, и теперь вместо белого халата на ней были темно-лиловая гофрированная юбка, белая блузка и серый кардиган.

Остановившись перед нею, Тэнго задумался.

– Пока не решил. Смотря как все сложится.

– А на работе вас не хватятся?

– Меня товарищ подменяет, так что пока все в порядке.

– А где вы обычно питаетесь?

– В столовых, – ответил Тэнго. – Гостиничная кухня готовит только завтраки, так что обедаю и ужинаю в кафешках неподалеку…

– Вкусно?

– Да не то чтобы. Просто я об этом как-то не задумываюсь.

– Так не годится, – нахмурилась медсестра. – Вам нужна калорийная пища. Вы уже выглядите, как лошадь, спящая стоя.

– Лошадь, спящая стоя? – удивился Тэнго.

– Да, лошадь спит стоя. Не видели никогда?

Тэнго покачал головой:

– Не приходилось.

– Ровно с таким же выражением, как у вас, – сказала сестра. – Зайдите в туалет и взгляните на себя в зеркало. На первый взгляд – вроде не спите, а приглядеться – спите как убитый. Глаза открыты, но ничего не видят.

– Лошади спят с открытыми глазами?

Сестра кивнула:

– Вот так же, как вы сейчас.

Тэнго и вправду захотел пойти в туалет и посмотреть в зеркало, но передумал.

– Ладно. Постараюсь есть калорийную пищу.

– Как насчет якинику? [9] Не желаете?

– Якинику?

Мяса Тэнго почти не ел. Не то чтобы не любил, просто именно к мясу тяги обычно не возникало. Но сейчас, когда сестра Тамура упомянула о жареном мясе, ему вдруг захотелось вспомнить этот полузабытый вкус. Возможно, желудок и правда требовал больше калорий.

– Сегодня после работы мы решили поесть якинику.

– Мы?

– Дождемся полседьмого, когда у них кончится смена, втроем и отправимся. Ну как, вы с нами?

Остальными двумя были плечистая Оомура с ручкой в волосах и юная миниатюрная Адати. Похоже, все трое дружили не только на работе. Тэнго задумался над приглашением. С одной стороны, нарушать устоявшийся распорядок дня не хотелось. С другой стороны, он не мог найти предлога, чтобы отказаться. Весь городок уже знал, что свободного времени у Тэнго хоть отбавляй.

– Ну, если не помешаю… – ответил он.

– Конечно, не помешаете, – сказала медсестра. – Мы не приглашаем из вежливости тех, кто может нам помешать. Так что не стесняйтесь, идемте с нами. Иногда совсем неплохо, если в компании есть молодой здоровый мужчина.

– Да здоровьем-то бог не обидел, но… – начал Тэнго не очень уверенно.

– Вот! А это главное, – деловито подытожила медсестра.

Устроить так, чтобы три медсестры в одной и той же лечебнице закончили работу одновременно, – задача почти нереальная. Однако эти трое очень сильно старались, чтобы такое получалось хотя бы раз в месяц. Тогда они выбирались в город, ужинали «чем покалорийнее», пили коктейли и распевали в караоке, снимая стресс и сбрасывая нерастраченную энергию всеми доступными способами. Такая разгрузка была им необходима как воздух. Уж больно однообразен быт провинциального городка, а если не считать врачей да коллег-медсестер, с утра до вечера их окружали сплошь старики, потерявшие память и волю к жизни.

Вот и сегодня вечером три медсестры отлично поели, неплохо выпили. Тэнго за ними просто не поспевал. А потому исправно поддакивал веселой компании, ел жареное мясо и пил пиво, стараясь не перебрать. Выйдя из ресторанчика, они завалились в ближайший снэк-бар, где заказали на всех бутылку виски и принялись за караоке. Сначала каждая спела свой дежурный репертуар, а затем все втроем, синхронно пританцовывая, исполнили что-то из «Кэндиз» [10]. Явно где-нибудь репетируют. Сильное зрелище, оценил Тэнго. Сам он в караоке был не мастак; с трудом вспоминая мелодию, прогундосил один пижонский шлягер Ёсуи Иноуэ [11] да на том и сломался.