Секретарь для дракона. Книга 1 (СИ) - Мэйз Евгения. Страница 118

— Я сама дойду.

Следующие несколько минут мужчина терпеливо поднимается вместе с ней по ступенькам, превозмогая желание исполнить свой первоначальный замысел: закинуть ее на плечо и донести до квартиры. Но как только за ними закрываются двери лифта, осуществляет задуманное, джампнув к дверям квартиры Сфайрата.

— Ты совсем уже?! Не смей так делать, никогда!

Вэл, возмущенная его поведением, толкает его в грудь, как только ее ноги коснулись пола. Удар выходит ощутимым, его покачнуло.

— Мы бы еще полчаса поднимались! — склоняется он к ее лицу и зло блестит глазами. — Мне это надоело. Открывай уже дверь, через порог я тебя переносить не буду. Я не Сфайрат, и с тобой церемониться не собираюсь.

Рэнд удерживает ее за запястье, в темных глазах девушки загорается пламя, несколько мгновений она не сводит с него пылающего взгляда, а затем кивает так, словно дает ему разрешение.

— Можешь отпустить мою руку.

Это движение, полное надменной холодности, и голос, лишенный эмоций, отрезвляет, мгновенно остужая его яростный порыв. Вэлиан не отступает, поворачивается к двери, открывая ее.

— Можно подумать, ты не пьешь.

"Поумнела, догадалась, что не стоит продолжать показывать гонор хотя бы сейчас. Быстро учится."

Вэл открывает дверь и проходит внутрь, включая свет. Коридор встречает все еще непривычной для него обстановкой, на вешалке для одежды, привлекая внимание, притягивая взгляд, висит рапира. Контраст огромен: деревянная современная стойка и прекрасный клинок, с витиеватой, воздушной в своем исполнении гардой[1], которая кажется не более чем тонкими серебряными нитями, переплетенными в красивый рисунок, эргономично правильная рукоять с выемками для ладони и пальцев, по прозрачно-зеркальному четырехгранному лезвию переливаются всполохи и языки пламени. Она хоть в курсе, что это за оружие? Держит его на рожке для шапок и шляп.

Вэл разувается, шуршит себе на кресле, пыхтя при этом. Так ей и надо, в следующий раз подумает прежде чем пить.

— В том-то и дело, что пью и прекрасно понимаю тех, кого раздражаю.

Что его так бесит в ней? В том, что она обратила внимание на Сфайрата и оказалась равнодушной к нему? Или то, как стойко держалась, выставив его в неблагоприятном свете? Он сам выставил себя в неблагоприятном свете.

— То есть, всех?

— Вероятно, но они благоразумно молчат об этом.

Рэнд кивает ей на вешалку, в котором играя кроваво-алыми и золотистыми всполохами, ютится прекрасное оружие.

— Ты хоть знаешь, что это? Оскорбляешь древнее оружие.

Еще он будет учить ее, как распоряжаться собственными вещами, сказал бы зачем пришел и валил восвояси.

— Да, знаю. Асу там нравится.

Доносится позади, Рэндалл кивает, не отводя взгляда от клинка. Вэл проходит мимо, попеременно зажигается свет, сначала в комнате, щелкает выключатель на кухне, легкие щелчки дверей, шум льющейся воды.

— Ас? Ты назвала его шилом[2]? Дала девчачье прозвище и держишь его на месте для шапок. Это ли имя для такого оружия?

Рэндалл не может удержаться и тянется к лезвию, перед этим проведя над ним ладонью. Древний артефакт наполнен силой, в нем отзывается яростной огонь, что так и просится в руку. Рукоять ложится в ладонь, как влитая, согревая горячим теплом, Рэнд тянет руку, взвешивая и измеряя баланс, тонкое лезвие удлиняется на глазах и теперь клинок, идеален, словно продолжение его руки. Жаль, пространства маловата, он бы оценил размах. И она держит его здесь? Ну, хорошо она, а куда смотрит Фэйт?!

"Да! Она держит меня там, где мне нравится, — скрежетащий, раздирающий сознание голос вторгается в мысли. — И у меня есть к тебе разговор, отрыжка Вселенной!"

Рэндалл дергается напоследок, замирая, тело тут же “каменеет” и не желает слушаться. Трудно поверить своим глазам, но его собственная рука с клинком, против собственной же воли, тянется к горлу, лезвие опасно царапает кадык.

— По-твоему, имя недостойное рапиры, а как бы назвал его ты?

Вэл только-только зарядила кофеварку, быть одной в чужой квартире и наедине с этим козлом, как-то неловко и даже неправильно. Это ведь даже не ее дом. Вэл изнывает от неведения, но для начала нужно напоить его кофе, но будь ее воля, она бы вообще его с лестницы спустила, но силы неравны. Так, если Сфайрата нет, то не может же быть, что он прислал его присмотреть за ней? Не останется же он тут? После всех событий и слов, он не мог принять такого решения.

Одолеваемая тягостными мыслями, Вэлиан замирает в коридоре, глядя на него с расширившимися от ужаса глазами.

— Рэндалл? Ты зачем его взял? — полный возмущения и негодования вопрос, остается без ответа, — Åsse! lååt honom gå[Шило, отпусти его! (форн)]!

"Конечно, я отпущу тебя”.

От этого голоса пробирает до костей, и Рэнд, борясь с чужеродным влиянием, молится, чтобы не начать позорно дрожать, окончательно перестав контролировать собственное тело. Даже его дракон ничего не может сделать с этим, просто молчит и не отзывается, подавленный чужой волей.

“Но для начала скажи мне: каково это, когда твоя жизнь зависит от кого-то, кто сильнее тебя? — издевательски интересуется голос, рука с клинком продолжает дергаться, царапая кожу так, что он чувствует, как по ней бежит первая струйка крови, — точно! Ты же не можешь.”

Вэл пытается оторвать его пальцы от рукояти или хотя бы сдвинуть руку, подальше от горла. Она борется с его же силой, едва-едва отодвигая его руку от горла, ее сил явно не хватает.

— Кровь… — в ее голосе слышатся панические нотки, — Ас хватит, я прошу тебя!

Вэл едва ли не повисает на клинке, из-под ее ладоней сочится кровь, на клинке мгновенно впитывается.

«Ироничное совпадение: испытывать силу и ярость тех, кто сильнее тебя, удивительное ощущение правда? Взгляни на нее, дракон! Поймай ее взгляд, присмотрись: кого ты видишь на ее месте? Кто не дает тебе покоя?»

Вэлиан не смотрит на него, все так же отчаянно пытаясь разжать руку Рэндалла, вцепившемуся в рукоять до побелевших костяшек. Она яростно шипит, отчаянно кляня Аса и матеря на чем свет стоит безмозглого дракона, осмелившегося взять то, что он брать не должен был. Это ее оружие! Рапира, что служит ей до последнего вздоха и переходит к тому, кто убьет ее.

«Смотри на нее, запомни ее лицо, ибо в последний раз ты угрожал ей, в следующий раз я выпью твоей крови — ты, что не достоин зваться моим именем. Теперь отпусти меня и никогда не забывай моего голоса.»

Голос пропадает, напряжение в руке исчезает, и его пальцы расслабляются. Вэл отлетает назад, зажав в руках тонкое лезвие, и отступает на несколько шагов. Ее кровь продолжает впитываться в лезвие, но она не обращает на это внимание, с тревогой вглядываясь ему в лицо.

— Рэндалл?

Он прикрывает глаза, опираясь спиной о стену. Его гордость только что раздавила железяка!

— Рэнд, ты как? Не молчи, пожалуйста!

— Всё в порядке!

Получается зло, раздраженно и еще раз зло. И еще она! Вместо того, чтобы злорадствовать, смотрит с тревогой и беспокойством. Спасибо, что не с жалостью, он бы не перенес этого и, скорее всего, возненавидел ее. Ну уж точно бы не простил.

— В порядке? Ты чуть не зарезал себя на моих глазах! Тебя не учили, что нельзя брать чужие вещи? Какого черта ты полез к нему?!

Дракон кивает, он неимоверно разозлен и уязвлен произошедшим. То, что выглядело, как простой клинок, наполненный силой, на деле оказалось легендарным оружием, имеющим свой собственный разум. Такие клинки подчиняются исключительно владельцам и то только тем, кого выбрали, посчитав достойными, других, как правило, убивая.

“Я же поддался соблазну взять красивую вещь в руки, с этой своей вечной тягой к оружию.”

— Откуда у тебя эта тварь? Прекрати смотреть на меня так! Мне твоя жалость не нужна.

Девушка кладет рапиру на место, загоняя его в импровизированную стойку, одним движением. Железяка раскачивается на месте и, может, все можно списать на игру света и воображения, но дракону чудится, что клинок склабится.