Секретарь для дракона. Книга 1 (СИ) - Мэйз Евгения. Страница 149

В те времена, когда я оставалась одна — я часто прибегала к ней на кухню, забивая на нравоучения папы. Он по делам ездит, мама проводит дни в саду, за чтением или за своим облагораживанием пространства с вечными походами по магазинам, а я одна. Невесело.

— Иду!

Я поднялась, нехотя направившись в комнату. Любопытство убьет меня. О чем дракон говорит с ним? Сначала Сулдемир, теперь отец. Обязательно спрошу у дракона.

Вэлиан в который раз покрутилась на месте. Зря она выбрала эти туфли, надо нормальную обувь брать, а не красивую.

«Лучше сапоги надень! — прошептал голос, — чую, придется побегать.»

Какие сапоги? Если только ботинки, в которых летала в Дубай, остальной-то обуви нет. Винита приблизилась к Вэлиан, приподняв волосы и попытавшись уместить их на затылке, короткие пряди выпадали из куцего пучка, эльфийка только покачала головой.

— С ними ничего не сделать, пойдем завтра к парикмахерам? Они обязательно что-нибудь придумают.

Нет, завтра она не может никак. Ей любопытно познакомиться с иными с земли. Магическая пелена надежно укрывает их мир от посторонних глаз, отгораживает мир магии от людей, но те, кто когда-то сочинял эту «бумажку» совсем не подумали о том, что и среди людей рождаются маги, слишком долго мы жили с ними в соседстве. В ком-то проскальзывают знакомые черты тех или иных народов, а у кого-то просыпается магический дар. Среди знакомых Эланис много таковых, и Вэлиан любопытно посмотреть, что они за люди.

— Не могу. Пообещала, что встречусь с друзьями.

Проговорила девушка, глядя в отражение зеркала на мать: красивая, в этом жемчужном платье расшитым цветами всех оттенков синего, такая нежная и, в тоже время, величественная. В кого она пошла такая маленькая? Мама говорит, что не всем быть высокими, и ее рост вполне нормальный для женщины. У самой метр семьдесят шесть, а Вэл вот досталось метр шестьдесят пять. Обидно.

— А на маму у тебя времени нет? — проговорила она тихо со знакомыми интонациями укора.

— Мам, — начала Вэл решительно, а потом махнула рукой, — давай пойдем, только я освобожусь не раньше пяти. Или лучше послезавтра? Я отпрошусь пораньше.

— В день бала, ты понимаешь, что там у них будет твориться?

Вэл понимала, но поздно рыпаться, перед смертью не надышишься, как говорится. Она поморщилась — ей не хочется идти на это мероприятие. Там случится что-то, и надо надевать ботинки под юбку. Будет круто и по-бунтарски, только танцевать неудобно.

— Завтра будет не легче, — она приподняла края молочно-лазурного платья и посмотрела на ноги, — так что проще никуда не ходить, а остаться дома и придумать что-нибудь самим, и косметика у меня есть и плойка, правда, электричества у нас нет.

— А магия тебе на что? Ты убьешься на них, не забудь наколдовать заморозку, иначе и в самом деле от тебя останутся только ушки, — Винита ласково улыбнулась девушке.

Вэлиан кивнула, она совсем забыла об этом, разучилась пользоваться магией в повседневной жизни, и ведь баланс уже восстановилась больше чем наполовину. Скоро она сможет швыряться молниями, легким движением пальцев создавать иллюзии, как в той сказке у одного из народов про девушку-лягушку. Оригинальные сказки у славян надо сказать: девушки-лягушки, девушки-птицы, девушки-змеи еще. Вэлиан поежилась — змеи, представить только эту радость, когда от тебя шарахаются в разные стороны.

— Я пошла переодеваться.

— Сфотографируйся! — потребовала Веспера.

Что? Ах это! Показала Вэлиан ей как-то мгновенные фотографии на смартфоне и распечатала парочку. Гнома осталась в восторге, просила даже прикупить ей такую штуку, но потом передумала, как его зарядишь? Куда фотографии скинешь и, главное, как их распечатать?

И в их мире есть художники, кто красками рисует, кто углем, кто-то выводит рисунки магией воздуха преображая свет, раскладывая его на спектр. Кто-то делает мгновенные изображения, но они бесцветные, выжигая их на плотной бумаге. Вэл не сильна в рисовании и, как следствие, в живописи. Хотя, вроде как, положение обязывает. Музыка — это да, а кисточкой махать, ну, уж нет. Кстати, это благодаря маме произошло такое неприятие к краскам, она то может часами стоять вырисовывать, дожидаться нужного момента, а у Вэл на это терпения не хватало.

Она вручила гноме телефон, та уже знала, что и как, поэтому легко справилась с задачей, поставив съемку на ряд беспрерывных фотографий.

— Кружись! — потребовала она.

Вэл скинула туфли и покружилась, танцевать она любила (с этим, хвала Богам, все в порядке), но завтрашнее мероприятие все равно вгоняло ее в тоску, даже с заманчивой возможностью потанцевать. Где дракон? Скоро они там?

— Чему это ты улыбаешься? — Веспера протянула ей телефон, — не забудь распечатать и рамочку купи!

Вэл остановилась, вьющиеся волосы красиво разметались по сторонам, темные глаза блестели.

— Хочу дракона позвать. Брось его на кровать, — она кивнула на телефон, а потом обратилась к матери, — Мам, помоги расстегнуть платье, я не дотягиваюсь своими коротенькими ручками.

Винита только приподняла бровь, она уже давно перестала обращать внимание на такие фразы, ну, не быть ей такой никогда. Вот на Нарэйн, она очень похожа, сходство практически стопроцентное, только глаза карие, как угольки. И характер другой, у Нарэйн он был взрывоопасный, а вот Вэлиан только и получила, что от нее тягу к путешествиям.

— Он согласится, слышала я, как он отстаивает тебя. Это не просто так, — шепнула она девушке, которая только удивленно приподняла брови, глядя на гному, а та только кивнула, подтверждая слова эльфийки.

Я устала читать, как до этого умаялась, накладывая макияж под то и дело сомневающимся взглядом мамы, кружится в платье тем более.

— Вэлиан, платье такое нежное, а эти тени, они слишком вызывающие.

— Мам, иначе, я буду бледным, безликим манекеном, на который натянуто платье. Тени мерцают, и они полупрозрачные, я уже трижды переделала макияж, то тебе ярко, то тебе темно, то вот как сейчас вызывающе.

Мама сдавать тоже не собиралась, отвечая тихо, но твердо.

— У тебя глаза темные и вся ты такая яркая, ничего не будешь. Тогда и платье надо было другое брать, как на похороны — черное или красное, и чтобы сверху закрытое, а тут столько всего. И не психуй, выпустит он его не съест, отец не дракон в конце концов.

Столько всего — это грудь, которую видно, но все прилично, ничего не вываливается, открытые плечи и ключицы, а еще оно без рукавов, но для мамы этого много, слишком много открытого тела. Я держала себя в руках, как заклинание повторяя: «спокойно Вэл, это мама».

В итоге, сделаю так, как хочу я. Она отвела душу, поиграв со мной в куколки, но это мне надо будет идти на бал, и я не она.

— Драконы не едят людей, — нравоучительно заметила я, улыбнувшись ее замечанию и своему воспоминанию.

— А эльфов? — также серьезно спросила она меня.

— Об этом я не додумалась спросить, но говорил, что девушек он не ест.

Веспера смеялась над нашей такой привычной перебранкой, в самом деле, в чем не явлюсь, все матери не так. Кроме свитеров, они ей всегда нравятся.

— Так это он говорил про хорошеньких, а про некрасивых, наверное, ничего не сказал?

По поводу них ничего. Он вообще так замечательно делает комплименты, от слов «не как все». Хорошо, что мама не спрашивает меня о подробностях нашего с ним знакомства, многое утаить от нее я бы не смогла.

Часа три они там просидели с момента моего прихода, а в итоге, все четыре. О чем можно говорить четыре часа? Я с Эланис столько не болтаю!

Когда щелкнула дверь отцовского кабинета, я еле удержала себя от того, чтобы не вскочить и не понестись им на встречу, вместо этого заставив себя сидеть в кресле, вчитываясь в ускользающие от внимания строки книги. Спроси меня кто, о чем она? Я не отвечу.

И еще, я девушка, я эльф, исполненный достоинства, там будет отец, что мгновенно пронзит меня взглядом из-за моей ребячливости и непосредственности, и еще на мне платье, в котором скакать совсем неудобно, не бальное, домашнее, но тем не менее, в таких «плывут», грациозно ступают, но уж никак не несутся.