Шахматы. Чёрная королева (СИ) - Флёри Юлия. Страница 104

— Курил. Только реже. Ты не замечала. — Ответил он лениво и затянулся еще раз.

— Ты не идешь на службу? — Опомнилась Марта и подошла к окну, чтобы его открыть, выгнать из помещения плотный сигаретный дым. — А я проснулась и все понять не могу, чего же мне не хватает. — Улыбнулась, пытаясь неприятную ситуацию сгладить. Вадим же глянул заинтересованно, но интерес этот, он был будто наигранным. — Уходя, ты хлопаешь дверью, и именно от этого звука я просыпаюсь. Сегодня как раз не услышала и будто все по-другому. Ты отпуск взял? — Спросила будто мимолетно, тут же принялась осматривать содержимое холодильника. Видела, что настойчивый взгляд Вадима только раздражает. Сейчас была готова уступить.

— Уволился. — Послышался его глухой голос и изображать бурную деятельность Марта прекратила. Посмотрела внимательно, на что Вадим пакостно улыбнулся. — Или, если тебе так удобнее, меня попросили. — Проговорил язвительно, но, казалось, и сам этому тону не рад, оттого Марта и сдержала порыв ответить что-то в той же манере. — Прости. — Добавил тут же и головой закачал. — Прости! — Растер лицо ладонями и на спинку стула откинулся. — Все давно к этому шло, я просто не хотел, чтобы ты волновалась, вот и не говорил.

— Ты знал?

— Я знал и все остальные знали. Только удобного момента ждали. Может, помнишь, я говорил тебе, что отец прикрывал меня в некоторых вопросах, а сейчас его не стало и большинству тех, кого с его связями и поддержкой я мог держать за одно место, теперь стало совершенно неинтересно. — Принялся путанно объяснять, а потом резко взгляд на Марту перевел. — Тебе лучше какое-то время пожить в своей квартире. — Проговорил жестко и взглядом не позволил возразить. — У меня сейчас проблемы, я бы не хотел, чтобы они коснулись тебя.

— Ты… Я… Кажется, не так давно все чаще звучало «мы». Что изменилось теперь?

— Все! — Последовал жесткий безапелляционный ответ. — Речь даже не в деньгах, не в положении. Я просто не могу предоставить тебе той безопасности, в которой ты нуждаешься.

— Может, поделишься подробностями, а то я как-то не вникла в суть проблемы. — Закрывая подход к любым уступкам, оскалилась Марта. Его слова приняла как вызов и не собралась этого скрывать.

— Проблема в том, детка, что вчерашний мент уже завтра может оказаться вне закона и меры за этим статусом последуют незамедлительные. Я понятно объясняю?! — Ладонью по столу прихлопнул, а Марта хоть и подскочила, но постаралась лицо сдержать.

— Почему ты на меня кричишь?

— Да потому что с первого раза не доходит! Я сказал, что уедешь, значит, собрала вещи и вперед! Не понимаешь сути? Так, у меня просто нет времени тебе эту суть объяснять! Ты! Должна! Уехать! Точка! — Взорвался криком, с места подскочил, на ходу стул, на котором сидел, переворачивая, но тут же запал исчез, а запас нездоровой злости иссяк и Вадим смягчился.

Смягчился, но навести мосты и не пытался. Сейчас, в этот самый момент они вдруг стали не вместе.

— Не навсегда. На время. — Пояснил тише и мягче. Только на Марту не смотрел, к окну отвернулся. — До того момента, как все более или менее прояснится. Месяц, может, два. Потом будет видно. Я поставлю человека, за тобой присмотрят, не волнуйся.

— А разве я сейчас об этом?

— Я об этом! — Весомо обозначил. — Потому что тебе думать некогда. Ты сейчас вся на эмоциях. Мне как-то такой роскоши не позволено. Время сейчас мутное, Марта. Что-то вот-вот случится. Там, на самой верхушке. И тогда уже всем друг до друга дела не будет, а пока…

— Я никуда не поеду! — Решила она сама для себя в первую очередь. А Вадима лишь поставила в известность. Руки на груди скрестила и смело встретила его острый, как бритва, взгляд.

— Нет проблем. — Отозвался он легко и будто в издевке. — Тогда уеду я.

Сказал, но, само собой, поступать так и не думал. Просто озвучил возможный результат и неминуемые последствия легкомысленного отказа. Сам собрал ее вещи, пока Марта пыталась нервно отдышаться в стороне, не посчитал зазорным помочь с замком на туфельке, заботливо покрыл голову шелковой шалью, но так и не смог ничего сказать, когда она ее демонстративно сорвала с головы уже на улице, подставляясь под редкие капли дождя и первую майскую непогоду.

— Ты говорил, что хочешь на мне жениться! — Развернулась прямо на него, движимая эмоциями, и не пыталась сдержать обреченности в голосе.

— Считай, что я даю тебе возможность хорошенько над этим вопросом поразмыслить. — Сухо отозвался Вадим и, минув ее, к багажнику направился. Сложил туда чемоданы.

А уж когда отвез к ее квартире, даже прощаться не стали — разошлись как чужие. Она выскочила из машины первая, спешно справилась с замками и спряталась в самую дальнюю комнату, как была, в обуви и верхней одежде. Демонстративно хлопнула дверью, выражая нежелания видеть, слышать, отзываться на брошенные в ее сторону взгляды. С минуту слушала бешеный стук своего сердца, а потом еще две, как Вадим осторожно ступает по всем комнатам, их исследуя. Ту, в которой отсиживалась она, открывать не стал. А когда ушел, в квартире так и остались стоять три дорожных чемодана, да одна громоздкая сумка. На этом все.

— Все! — Проговорила Марта сама себе, давясь слезами, и в уже неконтролируемой истерике опустилась на колени, пытаясь сгрести свое горе в охапку и еще долго-долго не расставаться… Ведь оно по-прежнему хранит его запах…

Вадим не звонил, не появлялся и никак не проявлял свое присутствие. Не замечала Марта и людей, которые, с его слов, вроде как должны за ней присмотреть. Сначала убивалась, изводя себя, спустя месяц, стало все равно, а еще через два, когда верхушка власти все же была свергнута, как он и предрекал, на время потерялась, запуталась.

Как-то поймала себя на мысли, что каждый вечер на протяжении всех четырех месяцев разлуки, видит в своем дворе одну и ту же машину. Она приезжает поздно, как только темнеет, паркуется аккурат напротив ее окон, а уезжает рано утром. Затемненные стекла и один водитель за рулем, что раз за разом приближает к лицу яркий огонек сигареты, а через небольшой проем в стекле вылетает мутная струйка дыма. А когда автомобиль пропал, так и поняла, кто приезжал и зачем. На следующий день по телевизору в милицейских сводках увидела знакомое лицо, услышала известное имя и обомлела: Вадима обвиняли в убийстве.

А дальше несколько пустых слов, пара бессмысленных фраз и все как в тумане. Не поняла, что, где, как… Не поняла даже, что сидит и как давно… Только и делала, что моргала, пытаясь через пелену страха что-то происходящее за окном разглядеть, как вдруг бросилась и побежала, на лету схватив ключи от машины и сумочку с документами. К его квартире приехала, а там все опечатано. По соседям прошла — пусто, никто не открыл, хотя сейчас настало такое время… Все, что придумала на тот момент, так это к водителю из управления, Сергею, обратиться. Доверенным лицом Вадима он, конечно, не был, но кое-какие личные поручения все же выполнял. Только не узнала Марта ни управления, ни руководящего состава, с которым, помнится, Вадим общался совсем ни как с начальством, не нашла и того, кого искала.

— Так, уволили его, — припомнил проходящий мимо сержант, — сразу за Вадимом Алексеевичем и пошел. — На Марту выразительно глянул, явно ее признав. — Так что вы сюда больше не ходите. — Добавил уже другим, доверительным тоном. — Они сейчас по другую сторону и так будет всегда.

— Я поняла, спасибо… — Кивнула Марта и попятилась к машине, а потом голову резко вскинула и сделала решительный шаг вперед. — А вы не знаете, его арестовали или…

— Или. — Получила жесткий отпор. — В розыске числится. Но уж если найдут, впаяют по полной, так что ждать устанете. Сейчас он к вам не сунется, оно и понятно, а потом уже и сами не захотите.

— Откуда вы знаете?

Марта внутренне дрогнула и милиционер эту слабину явно рассмотрел, паршиво улыбнулся.

— А что? Первая вы, что ли? Отчаянная такая… Зона меняет людей, Марта Вениаминовна, а его и без зоны узнать нельзя. Одичал среди зверья и отребья.