Шахматы. Чёрная королева (СИ) - Флёри Юлия. Страница 84

Жизнь показать хотел во всех ее красках. Боль от предательства близких людей, цену их красивым словам. Сам через это прошел и Марту протащил, не позволяя витать в розовых облаках. Не понимал и не принимал ее отказов, хотя логические цепочки раз за разом приводили к тому выводу, что Марта все же права. Но какая логика быть может, если глаза застилает от желания, от ревности?..

Не узнал Марту, когда пришел к ней в больницу. Вот уж, и правда, повзрослела. Так, что время повернуть вспять захотелось. И взгляд ее неживой бодрости не приносил. Молчал. Обвинений от нее ждал, а просчитался — обвинять она не хотела. Ничего не хотела и не ждала, разве что поддержки… Ни разу не соврала, когда потом, объясняясь, сказала, что использует. Марта и сама в это верила. Ей удобно было верить в то, что она говорила. Она его использует! Придумать же такое… Но все верно было. Ведь, объяснив привязанности по-другому, пришлось бы принимать решения, что в корне изменят жизнь. Другие слова заставили бы к Вадиму идти и принимать его правила, а это перечеркивало несколько месяцев, что она уверяла себя в правоте. Ведь сохранить семью — это главное! Пусть даже наперекор желаниям, ведь в мире здравого смысла желаниям места нет! Вадим и сам так считал до последнего. Сейчас только, когда вместо того, чтобы на совещание мчаться, едет в противоположную сторону, признать иное готов: любит. Так сильно, будто приворожила его Марта. Похлеще любой цыганки приворожила! А сама в руки не дается, играет. Разорвать порочный круг хочется, а не может, истина все ускользает, подобно самой девушке.

Как последний раз ушла, казалось бы, пропади она пропадом! Слышать, знать ничего не хотел. Пока наедине были, казалось, вот она, та нить понимания, ан нет! Родитель пальчиком погрозил и Марты как не было. Вернулась к мужу, поговаривали… Туда ей и дорога! Недаром, что с Юрочкой связалась… дура она и есть дура! И вдруг услышав, что пропала, онемел и ослеп, так за нее испугался. По правде если, то любую информацию из старика вытрясти был готов, но… да… не хотел показывать своей слабости. Самому себе признаться боялся, куда уж про окружение говорить. И мчал сейчас, спешно прикидывая, анализируя все то малое, что о ней знал.

Совсем не грел душу тот факт, что, не далее как вчера, с ней по телефону разговаривал. Она позвонила сама. На службу. Номер же достала где-то… Намекала, что нужно поговорить. Что тут скажешь — неожиданно! Злился Вадим на нее, оттого беседы и не вышло. Посмеялся только, что разговоры разговаривать будут только после ее развода. Азарт в одном месте заиграл, гордость взбунтовалась. А она возьми, да и повесь трубку без объяснений. Вчера он на все эти выходки плюнул, а сегодня, услышав, что Марта давно уж не с Юркой, только горький ком с глотки протолкнул. И ведь не сказала…

По всему выходило, что Вениамин Семенович прав: одна она. И понимание это удовольствия не прибавило. Разве что ехать стал еще быстрее, нарушая все мыслимые правила и порядки.

Найти Марту оказалось несложно. Ведь она, толком и города не зная, просто не в состоянии сейчас была открывать новые горизонты. Проведя детство за границей, в родное гнездо вернулась. Подруг нет. Знакомых тоже. Замуж выскочила — тут уж не до местных красот. А как на работу устроилась, лучше не стало. Машина привозит от порога дома до порога сберкассы и обратно. Так и выходит, что где-то рядом быть должна. Гостинице в двух кварталах от ее работы вписалась в представление о возможном убежище идеально. Вскоре при помощи служебного удостоверения свои подозрения Вадим лишь подтвердил. И о том, что постоялица предпочитает для обедов столовую напротив, от услужливо консьержа узнал, не задав ни единого вопроса. Там ее и нашел. Как вошел — сразу увидел. Отчего-то стало тошно, а вскоре это чувство сменилось оскоминой, от которой лицо и вовсе перекосило.

Маленькая и хрупкая, она сидела, старательно всматриваясь в окно. Что увидела там — вопросом не задавался. Приставала рядом отбил любые вопросы в принципе. Не совсем трезвый, он старательно долбил Марту своими тупыми рассказами, а она не имела ни сил, ни желания наглеца оттолкнуть. Тот себе, видимо, лишнего не позволял, потому и терпела. Вадим, правда, терпеть не стал. Подошел и ткнул носом в стол, а когда мужчина без сознания на пол скатился, через него переступил и с полной яда улыбкой на Марту уставился.

— Девочка скучает?! — Выдал, с отвращением скривившись. Пальто стянул и швырнул на стулья соседнего столика. — Девочка не хочет разговаривать… — Понятливо потянул, некрасиво скалясь, но все же присел напротив.

Причина ее бешенства была понятна обоим. Когда Вадим налетел, а сломанный о столешницу нос случайного знакомого неприятно так хрустнул, Марта в испуге подскочила, а потом, на некоторое время растерявшись, уязвленной себя почувствовала. Теперь, стало быть, нужно показать безразличие, а оно все не идет.

Быстрым взглядом Марта Вадима окинула, а сказать так ничего и не получилось. Она в досаде поджала губы, а он оскалился. Так и сидели, друг друга рассматривая. Молчали. Вдвоем напряжены, возбуждены вдвоем, и никто уступать не хочет.

Марта сдалась первой. Видимо, и не хотела этой битвы характеров, да по-другому и не вышло, а сейчас опомнилась и взволнованно вздохнула.

Кончиками подрагивавших пальцев по открытой шее провела, выдавая волнение, не зная, не подозревая, что от мимолетного движения у Вадима в горле пересохло, а потом невинно так взглядом стрельнула.

— Как ты меня нашел? — Сдавленно прошептала, а он рассмеялся. Некрасиво и зло.

— Как верный пес своего хозяина. По запаху. — Демонстративно раскаленный от напряжения воздух носом в себя втянул и дерзко улыбнулся. — Приятно…

Секундная легкость прошла и Вадим уже иначе взглянул, отодвинув шутки в сторону.

— Ты что творишь, солнце?! Что в этой забегаловке забыла?

— Здесь спокойно. — Пожала Марта плечами. Сразу стала выглядеть как-то особенно несчастно. Наверно, оттого Вадим и кивнул понятливо вместо ожидаемого упрека.

— От мужа ушла, значит…

— А я как колобок. И от бабушки ушла, и от дедушки ушла. И от тебя, серый волк… — Договаривать не тала — выдохнула, устало прикрыв лицо руками.

— Почему вчера не сказала? Что за игры? Да и вообще, почему сразу ко мне не пришла?

— Мне нужно было побыть одной. Подумать…

— Подумала?! — Выкрикнул с обвинением, на что Марта его ладонь своей накрыла.

Так необычно… И тепло от прикосновения импульсами по всему телу пошло. Вадим глянул на ее ладонь с подозрением, но стряхивать не стал. Ощущения продлить хотелось, а не избавляться от них.

— Да, только вот ничего толкового в голову не приходит.

— Поделись соображениями, может, вместе придумаем что? — Вопреки любым разумным желаниям Марту схватить и тащить в свою берлогу, спокойно предложил. И, что важно: ответа ждал. Правда, практически сразу понял, что ничего не услышит.

— Мне почему-то кажется, что я тебя люблю. — Произнесла Марта вдруг и прямо в глаза посмотрела. — Давно и бесповоротно… — Печально вздохнула. — Наверно, мне не нужно сейчас всего этого говорить?

— Отчего же? Поделись болью-то! — Неоправданно зло хмыкнул Вадим и разозлился больше оттого, что Марта готова была принять даже такой ответ.

— Мне казалось, я со всеми своими чувствами разберусь и станет если и не легче, то наверняка понятнее… что делать и как поступить. А вот сейчас разобралась и, кажется, что оттого только больше запуталась. Я ведь тебе не нужна, так?

Покачивая головой из стороны в сторону, тихо рассмеялась, себя же и осуждая. Лицо одной ладонью закрыла.

— Боже, какой жалкой себя сейчас чувствую, ты даже не представляешь! Я ведь тебе не нужна?! — Вопрос повторила и с несвойственной себе настойчивостью на Вадима уставилась.

— Очень хочется верить, что все это так. — Пробормотал он в сторону и Марта скривилась.

— Ты такой же слабак, как и все! — Осуждающе проговорила. — Сам не знаешь, чего хочешь, только руки тянешь, намереваясь ухватить!