Куколка (СИ) - Амарант Кристина. Страница 52

Плавно и бесконечно медленно демон отводил руку для удара, и блестящие графитово-черные когти на концах пальцев обещали, что второго не потребуется. Хотелось зажмуриться, но Ани не отвела взгляда.

И так всю жизнь бежала, отворачивалась и пряталась. Последние мгновения своей жизни она встретит с открытым лицом.

Что-то черное мелькнуло в окне за плечом Фуркаса. Стеклянная поверхность вдруг искривилась и вспенилась, как озерцо, в которое бросили камень. Осколки брызгами полетели по комнате, а вслед за ними ворвался грохот, звон. Истошно взвыла сирена.

И черный смерч, состоящий из чешуи, когтей и кожистых крыльев налетел на Фуркаса и отнес его в сторону от Ани.

— Лиар? — неверяще прошептала девушка.

Ответа не было. Ревела сирена. Черный вихрь теперь бушевал по комнате, распадаясь на два поменьше и снова сплетаясь в единое размазанное черное пятно, отмечая свой путь хаосом и разрушениями. Жалобно крякнул и рассыпался столик у кровати, удар хвоста снес коллекцию плетей со стены, когтистая лапа скользнула по деревянной панели, оставляя четыре кривые царапины…

Находиться в центре этого урагана связанной, без возможности пригнуться сбежать, забиться в дальнюю щелку, без даже такой эфемерной защиты, как одежда, было невыносимо страшно.

Мимо, гудя и вращаясь, пролетел торшер. Бутылка с виски взмыла в воздух и ударила Ани по бедру. Она вскрикнула — больше от неожиданности, чем боли. И снова потеряла равновесие, повиснув на руках. На этот раз ненадолго. Вихрь вдруг приблизился и цепь над головой лопнула, хлестнув оборванным концом Ани по плечу. Девушка рухнула на пол, не чувствуя, как в кожу впиваются осколки.

— Беги! — прохрипел нависший над ней демон.

— Лиар!

Его противник воспользовался секундной передышкой и навалился сзади, раздирая кожистые крылья, но Лиар резко откинулся назад, опрокидывая демона, подминая его своим весом. Оскаленные челюсти сомкнулись на лапе, и стены задрожали от пронзительного полного боли воя.

Ани, покачиваясь, поднялась на четвереньки, поползла к двери, оставляя за собой след из красных капель. Здесь, в центре комнаты, она только мешает Лиару.

Рука скользнула по чему-то прохладному и гладкому. Постограф?!

Постограф Фуркаса, ее собственный так и остался где-то под сиденьем его “Химеры”.

Находка придала сил. Ани вцепилась в нее, как утопающий в спасательный круг. Доползла до двери, забилась в дальний угол. И выдохнула с облегчением. Самонадеянный Фуркас не стал защищать свои данные паролем.

Негнущимися пальцами девушка расстегнула браслеты на запястьях, освобождая руки. Пролистала контакты пока не наткнулась на “Бабуля” и кое-как нацарапала на матовой доске сообщение.

Если кто и сможет прекратить драку между внуками, то это Хонорис ди Саллос.

Следующее сообщение улетело полиции. И еще одно в центральный госпиталь. Оба без адреса, Ани понятия не имела, где находится. Оставалось надеяться, что Фуркас привез ее в свой дом.

И что ему принадлежит только один дом.

И что полиция на этот раз захочет сделать хоть что-то.

Сообщение на экране замигало и рассыпалось серебристыми искрами. Ани подняла голову и вдруг поняла, что вокруг стало тихо. Слишком тихо.

Не звенели, разбиваясь, зеркала, не трещали настенные панели. Черный смерч больше не бушевал в разгромленной комнате. Только осенний ветер задувал в разбитое окно и колыхались обрывки занавесок. Тоскливо на одной ноте выла сирена, мигал светильник под потолком, высвечивая осколки стекла, обломки мебели и щепки. У окна, грустно поник один демон, насаженный на торчащий из стены штырь словно бабочка на иглу.

Второй лежал в центре комнаты. Он скреб когтями паркет, пытался и не мог ползти. Когда-то смертоносный и жуткий, а сейчас обессиленный до последней степени.

Никто, даже художник с самым пылким воображением не сумел бы разглядеть бы в драконоподобных мордах человеческих черт, но Ани узнала его. И бросилась вперед с жалобным криком.

— Лиар!

— Уходи! — прохрипел он в ответ. Очертания тела поплыли, возвращаясь к привычным, человеческим. Девушка всхлипнула и упала рядом на колени.

— Подожди, не шевелись.

Что с ним? Он ранен? Нужно перевязать?!

— Уходи! — он попытался оттолкнуть ее руку, но судорога скрутила тело. — Беги, дурочка! Я опасен…

И в этот момент она, наконец, почувствовала, прикосновение его демона. Ледяной ураган, выметающий из души все: желания, эмоции, жизненные силы. Пальцы Лиара на мгновение стиснули ее запястье — болезненно, до синяков, и Ани подалась вперед. Раскрылась полностью, и не пытаясь удержать или утаить хоть что-то.

Бери, забирай все что угодно! Только живи! Пожалуйста, живи!

Демон напрягся, словно пытался сдвинуть неподъемную стотонную каменюку. На висках выступили вены, из прокушенной губы потекла струйка крови. Он распахнул глаза, мазнув по склонившейся девушке безумным взглядом.

— Нет! — прохрипел Лиар, разжимая смертельную хватку. — Ани, уйди. Я не смогу остановиться. Я же выпью тебя, идиотка!

— Если ты не сделаешь этого, умрешь.

Он попытался отползти, но Ани не дала ему этого сделать. Сейчас он — такой сильный, такой опасный был слабее ее, и она воспользовалась этим. Обняла за шею, прижалась так тесно, как только могла. Кожа к коже.

— Я бы все равно умерла, если бы ты не пришел, — шептала она, гладя его по плечам, спине. Он был такой горячий, совершенно нестерпимо горячий и по телу иногда пробегали короткие судороги. Казалось, она почти чувствует раздирающие Лиара волны боли, и всем существом мечтала облегчить эту боль, взять себе хотя бы часть. — Он бы меня убил. Я сама его довела, я этого хотела. Не хочу никого, кроме тебя, никому не позволю дотронуться, кроме тебя. Пожалуйста, не сдерживайся, мой господин! Нам все равно не быть вместе, но я хочу, чтобы ты жил. Не смей умирать, слышишь?! Не смей!

Лиар сопротивлялся, но вместе Ани и демон были сильнее. Сначала накатило знакомое равнодушие, а вслед за ним пришла изматывающая слабость. Она закрыла глаза и перед тем, как окончательно скользнуть в беспамятство успела прошептать.

— Люблю тебя. Живи…

Глава 40

Демон умирал. Существа сотканные из чистой магии тоже знают смерть, как знают и рождение. Он никогда не ел досыта и растратил слишком много за последние сутки. Энергии не осталось даже не поддержание собственных структур. Демон жадно тянул ее из своего носителя, но его ресурсы тоже были скудными, обещали закончиться слишком рано, смертью обоих.

Еще можно было оборвать их связь и умереть в одиночестве, оставив носителю смертное тело. Демон приготовился это сделать.

Не из жалости или сентиментальных чувств. Как и все энергетические создания, демон не мыслил человеческими категориями, не обладал эмоциями и не был личностью, в привычном для людей понимании. Он, подобно отбросившей хвост ящерице, просто спасал ту часть себя, которая еще имела шанс выжить.

Расплетался, растворялся в пространстве энергетический кокон, защищавший всегда голодную алчущую суть. Агрессивное магическое поле мира уже просачивалось внутрь, разъедая тонкие структуры. И демон рвал, раздирал связующие его с носителем мириады тончайших нитей, спеша уничтожить их раньше, чем защита исчезнет окончательно.

В этот момент он ощутил чужое присутствие. Еда. Эмоции. Энергия.

Жизнь.

Знакомая. Привычная. Невероятно вкусная.

Как раз то, что сейчас так необходимо. То, что может его спасти.

Он припал, присосался к источнику энергии. Пил, захлебываясь, впитывая, стремясь успеть вытянуть как можно больше. Раны зарастали, ослабевший было кокон снова встал, защищая ранимую сердцевину от убийственного влияния магических полей. Еще, еще немного…

— НЕТ!

У порождений эфирного мира нет зрения и слуха. Они, живущие в вихрях энергии, сотканные из нее, не воспринимают мир посредством звуков или образов. Но запрет носителя вспыхнул сразу на всех уровнях. Часть демона — та его телесная, далекая от тонкого мира часть, которую он обычно едва ощущал — вдруг воспротивилась. Взбунтовалась, встала огненной стеной, не пуская к желанному источнику энергии.