Время любить - Александрова Марина. Страница 6

— Айд, я так и знал, что в дороге разродится, — жаловался один из людей. — Не люблю я это дело…

— Никто не любит, — буркнул оборотень.

— Все равно ребенок не сегодня — завтра умрет, так, может…

— Не может, — коротко отрезал оборотень, судя по всему, главный в этой компании. Мужчина был выше своих спутников, крепче сложен и выглядел на порядок мощнее, чем его подчиненные.

«Ты же крутой малый, только не вздумай сам открывать клетку», — взмолилась я.

— Валис, открой клеть, — скомандовал мужик, точно откликаясь на мой призыв, остановившись в десяти шагах от нас.

Валис оказался самым щуплым из троицы. И, стоило ему услышать приказ, как он тут же устремился его выполнять. В то время я, упершись руками в соседние прутья, приготовилась к диверсии. Мужчина приблизился к двери, мимолетно мазнув по мне взглядом, и склонился, чтобы отворить клеть.

«Ну, Двуликий, не подкачай», — взмолилась я и со всей силы ударила ногами по двери.

Надо сказать, эффект был потрясающим. Если бы эту историю я после рассказывала такому же первородному, как и я, то он оценил бы, чего мне стоило одновременно сломать человеку нос и навести через прикосновение с дверью клети на него исцеляющие и сонные чары. По факту же Валис, получив металлической дверью в нос, рухнул точно мешок с картошкой и распластался на земле с широко раскинутыми руками. Треск ломаемой кости и звон металла, на мой взгляд, еще не успели стихнуть, как я оказалась снаружи.

Стоило моим ступням соприкоснуться с поверхностью земли, я точно обратилась внутрь себя. Помните, я говорила, что после смерти моих собратьев я все время чувствовала: сила внутри меня изменилась? Вырос ее объем и резерв. Я чувствовала это, но никогда прежде не решалась это проверить. Слишком пугали меня последствия соприкосновения с ней. И вот я тут. Ну что ж, просто стоит списать это на то, что я старая идиотка. Ибо быть придурком все же не так ответственно, как героем. Потому я та самая дурочка Соль, которая, прожив не одно столетие, все еще верит в чудеса, мечтает и надеется, что, быть может, у того мальчика, что приняли в эту ночь ее руки, все будет иначе…

Чуть прикрыв веки, я точно потянулась внутрь себя, к той силе, что столь долго дремала внутри. Я видела, как оборотень начал менять свой облик, устремляясь ко мне. Как чуть с опозданием ринулся в мою сторону и его спутник. Как поднялись рослые фигуры у костров, привлеченные незапланированным шумом. Но все это происходило где-то там, вдалеке. Как сквозь толщу воды, они двигались медленно и нелепо, в то время как сила устремилась ко мне: точно ласковый и так давно покинутый хозяином зверь, она тосковала по вниманию, ей хотелось быть признанной. Эта сила жизни, невероятная, мощная, неустрашимая, текла по моим венам, наполняя сиянием каждую клеточку моего тела. И я принимала ее. Мы правда были рады друг другу в этот момент, точно любимые, что давно не знали объятий друг друга. Она ластилась ко мне, нежно касаясь сердца, а я вдруг почувствовала себя цельной. Впервые за три долгих столетия я ощутила себя точно ребенок в темном лесу, которого наконец-то нашли… Что это было, думать было некогда, потому, не обращая внимания на слезы, что теперь текли из моих наполненных нежным сиянием глаз, я отпустила эту силу, стоило оборотню сделать всего несколько шагов ко мне. Тончайшие нежно-голубые змейки в ту же секунду устремились во все стороны, расползаясь по земле точно корни дерева. За доли секунды они покрыли собой весь лагерь, клети, животных, людей. И в тот же миг паутина под моими ногами погасла, а я оказалась в центре поляны, где царил такой храп, что впору было заткнуть себе чем-нибудь уши. Вопреки моим страхам, сила вернулась ко мне и, точно поняв, что в ней нет пока больше нужды, успокоилась и задремала, напоследок еще раз окатив меня волной нежности. К моей радости, у меня не возникло маниакального желания торчать в этом лагере до утра и исцелять все хвори подряд. Пока, во всяком случае, ничего такого не наблюдалось. Напротив, я чувствовала только легкую досаду, что все закончилось так быстро.

— Кто же вы? — раздался женский голос молодой матери из-за моей спины.

— Я? Крутой старый перец, полагаю, — фыркнула я, повернувшись к ней лицом. — Стоит поспешить, — сказала я, убедившись, что пассажиры моей клети так же довольно посапывают. К слову сказать, спали все, кроме нас троих. — Эти проснутся совсем скоро, — кивнула я в сторону рабов, — но нас к тому моменту здесь быть уже не должно. Идем, — зашагала я в сторону костров.

— Но как? — раздалось позади меня вместе с осторожными шагами.

— На эртах, конечно, как еще, — посмотрела я в сторону, где спали огромные хищные быстроногие ящеры, на которых путешествовали работорговцы и охрана каравана. Не чета тем жирным гусеницам, что тащили клети с рабами. Мощные мускулистые тела ящеров покрывала лоснящаяся черная чешуя, которая надежно закрывала их как от палящих солнечных лучей, так и от страшных морозных ночей Элио. А уж как эти твари бегали по пескам — просто нечто. Правда, могли сожрать седока, если тот был недостаточно умелым.

— Ваша обувь, — поспешила за мной женщина, напоминая о том, что я, казалось, и вовсе позабыла в свете последних событий.

— Спасибо, — поблагодарила я, немного притормозив и обернувшись, чтобы забрать забытое.

— Но, — растерялась она, прижимая к груди перепачканный сверток, — я не умею ездить на… этом, — кивнула она в сторону спящих тварей.

— Зато я умею, — отмахнулась я, — твоя задача сейчас — это найти три одеяла, теплую одежду, легкую одежду, немного еды и воду. Все это надо сделать, пока я открываю остальные клети.

— Вы всех собираетесь взять с собой? — удивленно вскинув брови, спросила она. — Я думала, он послал вас только за мной… за нами, — поправила она себя, взглянув на малыша.

— Кто? — нахмурилась я. — Хотя не важно, — отмахнулась я, — потом. Никого я с собой, кроме тебя и твоего ребенка, брать не собираюсь, но и просто удрать не совсем честно, как считаешь?

— Пожалуй, так…

Говоря откровенно, идея спасения матери и ребенка не нравилась мне все больше. Во-первых, ребенок оказался полукровкой, что само по себе из ряда вон. Во-вторых, я прожила достаточно лет, чтобы уловить блеск глаз влюбленной женщины, которая говорила о «нем». Сделать выводы просто: маленькая черноволосая рабыня, у которой родился белокурый сынок, наполовину аланит, была влюблена в того, кто ее… м… сделал беременной и, по ее мнению, имел достаточное влияние, чтобы организовать ей побег. Подумать о том, что ему, судя по всему, это ни в одно место не впилось, ума у нее не хватало. Стало быть, влюбленная во влиятельного аланита идиотка равно вредоносный балласт. Но айдов дар нашептывал иное: бросить сейчас ребенка — все равно что приговорить его к смерти.

— Послушай меня очень внимательно, женщина, — подошла я к ней так близко, чтобы наши глаза встретились, — если однажды ты надумаешь доставить мне проблемы, то, будь уверена, заплатишь больше, чем выгадаешь, усекла?

— О чем вы? — растерялась она. Это и было понятно. Она не обладала тем звериным чутьем, которое спустя годы жизни выработалось у меня на поведение других людей. Но я точно знала: если человек недостаточно образован и развит, как, скорее всего, она, и к тому же влюблен не в того, то в будущем он приносит проблемы не только себе, но и окружающим. Авансов я не давала.

— Надеюсь, что ни о чем, — пожала я плечами. — Иди, — кивнула я в сторону костров. — У нас не так много времени.

Уже через полчаса мы стояли около спящих эртов. Выглядели эти огромные монстры ужасающе. Их поджарые мускулистые ноги своим строением напоминали паучьи лапы. К туловищу они были расположены под прямым углом, зато само оно было длинным и удобным для езды на монстре. У тварей была плоская спина, вытянутая морда, мощные челюсти с внушительным рядом острых зубов, длинный гибкий хвост. В длину тварь была около шести метров, в высоту… ну, я могла задорно болтать ногами, сидя на ней, и швырять камешки в голову врага.