Выбор (СИ) - Бранд Алекс. Страница 19
Работницы потянулись на выход, о чем-то щебеча и на ходу сбиваясь в стайки. Пойдут кто куда, по домам, развлекаться, на свидания. Я двигаюсь позади и держусь на расстоянии. Роберта идет сначала с группой девушек, заметил там Оливию и Кэтрин. Потом они разделились, Роберта медленно пошла в сторону своей улицы, вот оглянулась. Я медленно кивнул ей и повернул в направлении Джефферсон. Уже вечер и мне надо кое-что приготовить. Захожу в комнату, зажигаю свет. Снова осматриваю все. На плечи ощутимо давит. И зеркало это... Нет, мне категорически не хочется тут находиться. Тут все пропитано им, надо переезжать. За окном стремительно темнеет, неподвижно стою посреди комнаты и смотрю прямо в сгущающиеся сумерки. Решение принято и меня ждут. Я готов. Нет. Еще нет. Снова выдвигаю проклятый ящик, осторожно достаю два небольших свёртка. Письма Сондры Финчли. Письма Роберты.
Глава 10
Пора выходить. Все. Я принял решение и легко не будет никому, Роберте - особенно. Другого варианта не вижу, не нахожу. И, буду честен сам с собой - я и не хочу его искать. Каким-то наитием подхожу к зеркалу, в котором увидел это лицо всего сутки назад. Мое лицо. Мое? Тонкие изящные черты, хорошо очерченный рот, прямой нос. Глаза... Смотрю прямо в глаза. И слышу на самой грани, за горизонтом событий - эхо. Голос? Меня кто-то зовет? Кто?
- Ты знаешь, что будет.
- Не делай этого.
- Хочешь мне помешать?
- Вернись домой.
- Я дома.
- Твой дом далеко.
- Мой дом - здесь.
- Оставь Берту ее судьбе.
- Не смей ее так называть. Ты потерял это право.
- Все просто, не иди никуда, останься здесь. Ляг, не думай о ней. Она даже не особо надеется на твой приход, сколько уже так было... Еще только один раз. Не ходи. Просто засни - и очнешься дома. Ты ничего не будешь помнить, обещаю.
Тишина сгустилась еще больше, до звона в ушах. Почувствовал, как сердцебиение тяжело отдается в висках, на лбу выступил пот. Лицо в зеркале, его исказила жалобная гримаса, не моя... Как он хочет, чтобы я остался, никуда не пошел... Вдруг зеркало исчезло. Вижу Роберту. Вот подходит к окну, за ним уже глубокая вечерняя темнота. Никого. Смотрит. Долго смотрит... Никого. Она возвращается к столу, там накрыт ужин на двоих, уютно горит лампа. У губ ложится горькая складка, по щекам медленно текут слезы... Тихий вкрадчивый шепот...
- Эти слезы - не о тебе, а обо мне. Она сейчас ждёт меня, не тебя. Со мной она хочет ужинать, не с тобой.
Молчание. Шепот становится все убедительнее, слова о том, чего страшусь больше всего... Бьющие в самое сердце...
- Она любит меня, видит меня. Не тебя. А когда узнает правду - каким ужасом исказится ее лицо, подумай об этом... Ты для нее - мой убийца, ты похитил мое тело. Роберта никогда тебя не полюбит, она возненавидит тебя. Вот такая она - любит только один раз, только одного. Меня. Несмотря ни на что. Берта уйдет, навсегда. И что тогда ты будешь делать? Годы одинокой беспросветной жизни в чужом враждебном тебе мире... И где-то - она, не желающая тебя даже видеть. Представил? Ведь представил и знаешь, что будет именно так. Зачем тебе это? Зачем эти бесполезные страдания? Не иди. Задерни занавески, погаси свет... Ложись, укройся с головой. Засыпай, засыпай... И все закончится, мы все, каждый - пойдем своей дорогой... Своей.
Медленная тихая слеза на щеке... Тихий вкрадчивый шепот... Я больше не могу смотреть... Не могу, не хочу слушать! Не могу! Этого не будет, мразь! Картина исчезает, шепот замолкает, и снова вижу лицо. Жалобного ожидания больше нет, губы сжаты, глаза... Мои глаза, мой взгляд. Тебя больше нет, крыса! Это лицо теперь - мое! Все здесь - мое! Роберта - моя! Моя! И все, что будет или не будет - это только между ней и мной! Слышишь? Все меня слышат? Ты, кто меня сюда перенес, ты ведь тоже слышишь! Мой шепот, со свистом вырывающийся из перекошенных судорогой губ, ладони упираются в стену, лицо к лицу... Я и... Я.
- Если я почувствую, что ты пытаешься вмешаться... Вернуться...
- Ты не посмеешь. Не сможешь.
- Ты знаешь, кто я?
- Да.
- Я посмею? Я смогу?
Молчание.
- Ты понял меня, Клайд.
В тишине комнаты раздается звук удара, так лезвие пробивает дерево. Еще несколько секунд смотрю в свое отражение. Молча поворачиваюсь и выхожу на улицу. В середине стола покачивается нож для писем, доска пробита насквозь. Безжалостный удар пригвоздил небольшую фотографию весело смеющейся девушки в изысканном вечернем платье.
Быстро иду уже знакомой дорогой по улицам, заливаемым вечерними сумерками. Шляпа низко надвинута, никого сейчас не хочу видеть, ни с кем не хочу здороваться. Потом, все потом. Роберта там, наверное, думает, что не приду, уже стемнело, а меня все нет. Вижу кондитерскую, еще открыта, взять пирожных? Нет, не сейчас, не задерживаться. Становится прохладно. Вот и ее улица. Темно на ней, редкие окна горят кое-где. Вот и знакомый дом, солнышко, я пришел. За окном виден силуэт, останавливаюсь поодаль, приглядываюсь. Сидит за столом, как и вчера. Вот встала, походила немного, подошла к окну, осторожно выглянула. Опустила голову и вернулась за стол. Огляделся по сторонам, осмотрел улицу, пока никого. И через мгновение Роберте в стекло летит камешек. Послал почти c двадцати метров, ближе подходить рискованно, не все еще легли, да и Гилпины, скорее всего, не спят. Вчера я заявился куда позже. Судя по звуку, я чуть не высадил Берте стекло. Ещё один круговой взгляд, никого. И броском пересек улицу, выпрямился, прижавшись к стене, легонько стукнул по раме. Я - здесь! Я!
- Клайд, это ты?
Окно уже открыто, лицо Роберты смутно белеет в полумраке.
- Берта, можно лезть, все в порядке?
- Давай, только очень тихо.
Да, Гилпины еще не спят. Быстро и бесшумно втягиваю себя в окно, попадаю прямо в объятия.
- Милый, я так рада!
- Берта, свет! С улицы видно...
И пригибаю нас к полу.
- Давай пригасим немножко, ладно?
Роберта убавляет накал лампы, а я задергиваю занавески. Вот, закрылись и затаились. Поворачиваемся друг к другу и не знаем оба, что сказать, слова вдруг потерялись. Роберта робко улыбается и показывает на стол. Там накрыт ужин, чувствую аппетитный запах чего-то мясного. Милая... Все, как в видении у зеркала. Кроме слез. Ведь я пришел и той картины - не будет. Не будет! Как же он боялся, что я приду сюда, как не хотел этого... Ведь если он прав - зачем меня удерживать? Наоборот, дай прийти, признаться, получить свою ненависть. И уйти обратно к себе, забыть. Ложь. Все, что он сказал - ложь! А правда в том, что после сегодняшнего вечера - все станет иначе, появится новый мир, новая жизнь. И места в ней ему - не будет. Не будет!
- Вот, подумала, ты опять голодный придёшь и мы поужинаем.
- Я страшно голодный, Берт, ты умница.
Слегка напрягшееся лицо Роберты при этих словах расслабилось, улыбка стала смелее, она боялась сделать что-то не так... С половины хозяев донёсся приглушённый разговор, засмеялись. Кивнул в ту сторону.
- Не спят ещё?
- К ним гости приехали, из Сиракуз, какие-то родственники. Они и меня звали, еле отговорилась, сказала, что устала.
Роберта вдруг легко коснулась моего плеча, шепнула.
- Клайд, я сейчас.