Выбор (СИ) - Бранд Алекс. Страница 67
- Войдите.
Холодный жёсткий голос. Открываю дверь и не торопясь захожу, оглядываюсь. Неизменное окно на реку, много полок с книгами и конторскими журналами. Солидный двухтумбовый стол тяжёлого темно-коричневого дерева. Гилберт стоит у окна и смотрит куда-то на тот берег реки. Терять даром время он не стал.
- Клайд, речь пойдет не о производстве, с этим все ясно.
Подхожу к столу и кладу руку на спинку стула.
- Позволишь сесть, Гилберт?
Он кивнул и сам сел напротив меня, сцепив руки и устремив мне в лицо пристальный взгляд.
- Гилберт!
- Слушаю.
- Что ты с ним сделал, ты, чудовище?!
- Сондра, почему ты позвонила мне? Что я мог с ним сделать, с твоей тенью, с твоей верной собачкой...
- Замолчи!
- И повесить трубку?
- Нет... Нет... Подожди... Гил, я не...
- Что случилось, Сан? Где ты сейчас?
- На Двенадцатом, я только что получила письмо. Я прочитаю тебе...
Гилберт снял с шеи цепочку, на которой висел ключ, им он открыл ящик стола, повозился внутри, открывая ещё что-то. И молча положил передо мной смятый листок бумаги.
- Читай.
Осторожно беру, расправив его. Резкие, словно изломанные страданием буквы, слова.
'Пора прекращать эту затянувшуюся ошибку. Мою, не твою. Гилберт.'
Очень медленно кладу письмо на стол, по спине прокатился озноб. Чем-то очень мрачным повеяло от этой короткой строчки.
- Это письмо я написал ей за полгода до твоего появления здесь. Помнишь мой рассказ о ее первом пудельке?
- Помню, Гил. Рассказ был о тебе.
Он дёрнул уголком рта, услышав это, кивнул.
- Обо мне. Теперь же ты написал ей практически такое же письмо. Как, Клайд?
- Что?
- Как так могло получиться?
Я шумно вздохнул, переводя дыхание. Оглянулся.
- Что ты ищешь?
- Гил, выпить есть? Такой, знаешь, симпатичный гранёный графинчик, а в нем односолодовый лет двадцати...
Братец удивлённо приподнял брови, подумал... И поставил на стол помянутый сосуд, вытащив его откуда-то снизу, рядом звякнули два стакана толстого стекла. Приглашающий жест.
- Я не знаю, Гилберт. Просто совпадение. Она играла с тобой... Потом со мной...
- Прочитав письмо, она решила, что я тебе рассказал о нашем прошлом и показал это.
Он кивнул на листок, все ещё лежащий на краю стола. Я придвинул его ближе к Гилу.
- Почему оно оказалось у тебя?
- Она вернула его тогда, кинула в лицо на глазах у всех, со смехом. Смех был сквозь слезы.
- Понятно... - сказал я, чтобы сказать хоть что-то.
Чуть пригубил холодный жгучий напиток, Гил задумчиво смотрит на свой стакан, не отпивая.
- А мне не понятно, Клайд.
Молчу. Мой черед смотреть на игру темного напитка.
- Ты ведёшь себя... Не как Клайд.
Последние слова он выговорил с усилием. Я приподнял брови, скрывая за этим секундное замешательство. Сердце заколотилось... Не молчать.
- Но я - тут.
Он усмехнулся, небрежно махнув рукой.
- Это ты можешь сказать бедняге Лигету или...
Гилберт осекся и широко раскрыл глаза.
- Вот оно что... Если кто и знает ответ, так это...
Острие карандаша упёрлось Гилберту под подбородок, медленно нажало. Глаза в глаза. Он застыл, не мигая. Не дыша. Мой тихий голос.
- Убью. Прямо сейчас. Тихо выйду отсюда и мы с ней успеем покинуть город до того, как кто-то чтo-то сообразит. Понял? Если да, мигни.
Веки медленно опускаются. Карандаш не двигается.
- Роберта - неприкосновенна. Ни слова, ни звука, ни вопроса. Нигде. Никем. Никогда. Понял?
Движение век повторяется.
- И, да - она знает ответ. Она смотрит прямо в душу, Гил. Понимаешь, о чем я?
Карандаш убран. Гилберт усмехается очень паскудно и извлекает руку из-под стола, в ней все это время был компактный ''зауэр'', направленный мне в живот, он был готов стрелять через тонкую перегородку. Мы молча переглянулись, оценив друг друга.
- Почему не стрелял?
- Почему не ударил?
И оба практически одновременно пожали плечами. Гилберт оттянул пальцем воротничок, осторожно пощупал под подбородком, покачал головой. Весьма сноровисто вернул пистолет обратно в кобуру, я положил карандаш обратно в стаканчик. Мысленно чертыхнулся, послала же судьба брата-акробата... Чуть не угробили друг друга. После паузы Гилберт невозмутимо продолжил, словно ничего не случилось.
- На ужине будет Констанция. Помнишь ее?
- Смутно, мы почти не виделись. Кто она?
Гилберт помолчал.
- Она моя Роберта, Клайд. Умеет смотреть прямо в душу. Если понял, мигни.
Он с усмешкой посмотрел на меня. Я невозмутимо опустил веки.
- И вот что... Белла мне звонила вчера утром, с Двенадцатого. Сондра пыталась покончить с собой, перерезать вены куском стекла.
- После разговора с тобой?
- Да.
- Что ты ей сказал?
- Где он, Гил? Я просила Харлея заехать к Клайду, он там больше не живет!
- Вот как?
- Ты издеваешься?
- Нет, Сан...
- Не смей меня так называть!
- Как скажешь... Но просто послушай...
- Гил, прошу тебя... Не мсти мне так, пожалуйста... Я же люблю его... Не можешь меня простить, не прощай. Но...
- Его нет, Сондра. Клайда больше нет. Того Клайда, который был твоей верной тенью, который мечтал о счастливой жизни с тобой - его нет. А от того, который есть - держись подальше.
- Я не понимаю. Я приеду... Найду его... Мы поговорим...
- Ты найдешь его не одного.
- Что? С кем? Кто она? Боже... Кто?!
- Я кладу трубку, Сондра. И... Клайд прав, как прав был я - это ошибка. Пора ее исправить.
- Ненавижу тебя... Вас обоих ненавижу...
За окном сгущаются вечерние сумерки, за дверью тишина. Мы с Гилбертом молчим.
- Ты не мог найти других слов?
- Каких? Что ты соблазнил свою подчинённую, заделал ей ребенка, потом хотел ее бросить и жениться на Сондре? А потом внезапно решил стать порядочным и благородным, бросил Сондру и женился на девочке с фермы? Кстати, так это и выглядит, Клайд. И Сондра все узнает. Я просто немного оттянул время этими туманными словами. И вот ещё о чем подумай...
- О чем?
- О том, что скажешь сегодня отцу. Пусть узнает от тебя, чем от черт знает кого. Клайд...
- Что?
- Может, вам просто уехать?
- Нет.
- Почему?
- Потому что эта девочка никогда не будет убегать и прятаться. Так я решил, брат.
- А если она не хочет войны, которую ты затеваешь?
- Нам не нужна никакая война, Гил. Все, что мы хотим - жить тихо, спокойно, никого не трогая. Но и нас трогать - не советую. Если Констанция действительно умеет смотреть в душу, пусть сегодня заглянет в мою. И если ей доведётся увидеть Роберту - пусть и в ее душу заглянет.И если она твоя Роберта - она сумеет найти верные слова и объяснит тебе так, чтобы ты мигнул.
Встаю и иду к двери, открываю ее и оборачиваюсь, Гилберт молча смотрит мне вслед.
- Когда мне быть к ужину?
Он подумал.
- Могу за тобой заехать.
Покачал головой.
- Сам приду.
- В девять вечера. Иди сейчас домой, в цеху закончат без тебя.
20.15
Роберта поправляет на мне галстук, отряхивает невидимые пылинки, приглаживает волосы. И отчаянно борется с волнением, бледная, пальцы, касающиеся меня, дрожат. Незаметно вздыхаю, может, Гил прав? Может, уедем? Нет. Мы - справимся. Мы уже столько прошли, мы - вместе. И сегодня я заявлю об этом во всеуслышание. Перевожу взгляд на Ольгу, когда я пришел, она уже была тут, прочитав записку, в которой была просьба побыть с Бертой и план, как дойти сюда от фабрики. Она останется до утра, спасибо ей за это. Снова смотрю на Берту, солнышко мое, все будет хорошо. Взгляд скользит по комнате, умничка, все сегодня вымыла, убрала, красиво расставила. К моему приходу дом благоухал аппетитными запахами, ужин ждал на столе. Дом... Здесь - наш дом. Так мы решили. Так будет. Целую Роберту в губы, смотрим друг другу в глаза, стараясь передать силу и поддержку.