Кологверат: найти себя (СИ) - Муха Руслан. Страница 57

Нас то и дело окружали торговки с корзинами, пытаясь всучить то свежую зелень, то яйца, то фрукты. Роберт недовольно отмахивался от них, и покрепче перехватив меня под руку, уверенно шагал вперед вихляя между бесконечными рыночными рядами.

Впереди завиднелась площадь, здесь собрался народ и уличные акробаты устроили представление. Я на миг замер, зачарованно разглядывая, как двое крепких парней и совсем юная девушка выделывают невероятные кульбиты в воздухе. Один парень подбрасывал её, девушка переворачивалась несколько раз в воздухе, и приземлялась точно на вытянутые руки второго.

– Идём, же Ноэ, мы здесь не за развлечениями, – одернул меня Роберт.

Я поплелся за ним, не в силах оторвать взгляд от акробатов.

На самом деле мне было жаль, что у меня совсем нет ни времени, ни возможности просто немного отдохнуть, развлечься, просто побродить по Чарграду, без всякой цели. Наверное, я просто устал от этой бесконечной гонки, от бесконечных проблем. А по сути ведь всё это не имело определённой цели. Я не понимал, что мне делать, после того как верну все свои доспехи и свой мир. Ведь не было гарантии, что я смогу выбраться из Кологверата и вернуть свою семью.

– Вот и лавка Альфреда, – объявил Роберт и ткнул на ряд широких разномастных витрин, расположенных прямо в доме напротив. Здесь была книжная лавка, рядом швейная мастерская, затем цирюльня, а следующая была антикварная лавка или ломбард, я так и не понял. Над входом висели на цепочках три блестящих шара, а резная деревянная вывеска сверху гласила «Лавка Бормана».

Мы вошли в неё, дверь тихо отворилась, тонко зазвенели колокольчики над ней.

Внутри было тихо, затхло, и виталрезкий запах можжевельника. Все пространство вокруг было завалено всякими вещами; статуями, статуэтками, резными вешалками, высокими напольными часами, полки у стены заставлены разной бижутерией, шкатулками, игрушками, разнообразными безделицами. Наверное, здесь можно было найти все, что только могло бы прийти в голову.

У лакированного прилавка стоял тощий, сухонький, почти облысевший старик в очках с огромными толстыми линзами. Линзы так увеличивали его глаз, что он становился похож на стрекозу-переростка.

– День добрый, Альфред. Как твои дела? Как здоровье? Как дети? Внуки? – затараторил Роберт, бросившись пожимать сухую с выпирающими синими венами руку старика.

– А Роберт, это ты? Рад встрече! – проскрежетал Альфред, трясущейся рукой ухватившись за руку Роберта. – Всё хорошо. Всё хорошо, а ты как поживаешь? Зачем пожаловал?

– Да вот, принесли тебе на оценку катану. Мой приятель Ноэ хочет узнать, сколько можно за неё выручить.

– Ноэ? – Альфред поправил очки и близоруко вперил в меня взгляд.

Я нехотя достал катану и положил перед стариком. Но Альфред даже не взглянул на неё, он всё разглядывал меня, а точнее пялился на наручи, покачивая головой и беззвучно шевеля старческими губами.

Затем он скривился, словно от боли и перевёл взгляд на катану.

– И ножны, пожалуйста, дайте, молодой человек, – скрипуче попросил Альфред.

Я отвязал ножны и положил на прилавок.

– Удивительно, – бормотал старик. – Где вы это взяли?! Это катана королевы Метейи. Легендарная катана! Подаренная ей богиней Лиадой. Вы действительно хотите её продать?

Я замялся. Всё моё естество противилось, но наткнувшись на злорадный взгляд Роберта, нехотя кивнул.

Альфред снова принялся рассматривать оружие, аккуратно касаясь металла трясущимися руками.

– Даже боюсь предположить, откуда она у вас. Я дам вам за неё тысячу золотых, – вынес свой вердикт Альфред. – В столице вам бы дали за неё тысячу двести, но я не могу. У меня больше нет, к сожалению. Если желаете, можете выбрать что-то из товаров на двести золотых. У меня есть отличные мечи времён короля Эдуарда. Есть шпаги, есть... Впрочем, идёмте. Оружейная у меня внизу, в подвале.

И не дожидаясь моей реакции, Альфред, сгорбившись и шумно шаркая ногами, отправился вглубь лавки. Я побрел за ним, тоскливо посмотрев на катану. Я уже так к ней привык, да и подарок ведь. Но вспомнив о Нафане, тут же отсек сомнения.

Роберт поплелся за мной, но я нарочито захлопнул у него перед носом подвальную дверь.

Деревянные ступени уходили вниз, Альфред держался трясущейся рукой за лампу, и она медленно накалялась, пока не разгорелась ярко. Я так и не понял, как у них работает электричество. Лампы были, а выключателей не было. Похоже, они работали от магии.

Спустившись вниз, огляделся. Чего тут только не имелось. На стенах висели мечи, щиты с разнообразными гербами, шпаги, секиры, арбалеты, боевые топоры, метательные ножи и кинжалы. Но мое внимание привлекли мечи.

Пока я их разглядывал, старик подошёл сзади и молчаливо ждал пока я выберу.

– Этот, – я указал на массивный двуручный меч с очень широким клинком и двойными долами, проходящими по всей длине клинка. Эфес был украшен кольцом с рубинами, витиеватым рисунком шел орнамент по всему клинку, навершие в виде головы медведя открывшего в рыке пасть.

– Отличный выбор. Это меч маршала Говдейра. Его делал превосходный мастер, если не ошибаюсь, Натан Хаазе, а может и отец его Эрнст. Совсем недавно принесла мне меч дочь Говдейра. Очевидно, нужда заела. Иначе я не могу представить, зачем продавать это сокровище.

Я кивнул, продолжая любоваться мечом. Он действительно был великолепен.

– Его цена четыреста золотых. Но это лишь потому, что он принадлежал маршалу. Я могу показать что-то дешевле, если желаете.

– Нет, я возьму этот, – сказал я, снимая его со стены и примеряясь к рукояти. Вес меча ровно такой, как мне надо. Да, в сравнении с катаной, я чувствовал привычное удобство тяжёлого оружия.

Альфред что-то довольно бормотал, нахваливая меч, затем принёс ремешок для ножен, сами ножны из толстой грубой кожи.

Мы вернулись наверх, и Альфред отсчитал мне восемьсот золотых, сложил их в восемь кожаных мешочков, один из которых я тут же отдал Роберту. Остальные мешочки я припрятал за пазуху, более надежного места не придумал. Следовало бы обзавестись походной сумкой.

Перед выходом из лавки я в последний раз взглянул на катану, которую старик Альфред спрятал в ножны и внезапно с ловкостью фокусника убрал её под прилавок.

– Ты ведь понимаешь, что тебе только что впарили старый меч, когда самый лучший новый стоит в три раза меньше, – усмехнулся Роберт, когда мы оказались на улице.

– Думаю, меч того стоит, – оборвал я его. – И да, по-моему, я уже расплатился с тобой. Почему ты еще здесь?

– А серебряник за дорогу? – возмутился Роберт.

В этот момент с боку на дороге начался какой-то ажиотаж, народ расступался, послышался стук копыт. Впереди ехали двое всадников в доспехах и разгоняли народ, а сзади показалась белоснежная карета запряжённая четверкой вороных.

Мы с Робертом отступили, прижавшись к дверям лавки и пропуская вперёд карету. Та проехала, неспешно блистая и сверкая лакированной поверхностью, словно была из фарфора.

В окне мелькнула очаровательная рыжая головка, и я на миг обомлел. Зелёные глаза безразлично скользнули по мне, и карета умчалась дальше, увозя пассажирку.

– Это она, – только и смог прошептать я и совсем не понимая, что творю, бросился за каретой.

– Ноэ! Стой! – крикнул мне в след Роберт, но я его уже не слышал, я бежал за Никой.

– Эй! Куда прешь? – грубо окликнул меня один из всадников, сопровождавших карету. – В сторону, урод!

Я только хотел ответить ему в той же грубой манере, как карета резко сбавила ход и остановилась напротив швейной лавки.

Я замер.

Откуда-то из-за кареты появился кучер, он галантно отворил дверь, подал руку, помогая ей выбраться.

Сначала показался пышный подол зеленого шелкового платья, из-под которого выглянула ножка в аккуратной изумрудной туфельке, затем немного подавшись вперёд появилась и сама Ника. Рыжие волосы убраны в высокую причёску, тонкую шею украшает массивное золотое колье. Прекрасная, молодая, моя Ника.