На сердце без тебя метель... (СИ) - Струк Марина. Страница 57

Запах его кожи, который Лиза ощущала сейчас, настолько близко он к ней стоял. Его широкие плечи, его настойчивость, что легко угадывалась в позе. Сила, с которой он сжал дверную ручку, не позволяя ей ускользнуть из комнаты. Все это сводило с ума.

— У меня не было нынче возможности видеть вас, — сказал Александр после минуты напряженного молчания. Казалось, именно от этого напряжения потрескивают поленья в камине и огонь одной из свечей в канделябре на столе.

— Позвольте мне пройти, — прошептала Лиза в ответ, и сама удивилась, насколько неубедительно прозвучала просьба.

Она испуганно взглянула на Александра, тут же прочитав в его глазах, что он заметил неуверенность в ее голосе. В неясном свете его глаза казались совсем темными, подобно омуту, который затягивал ее все глубже и глубже в бездну. Но видит бог, она всю жизнь провела бы вот так — стоя столь близко к нему…

— У меня не было нынче возможности видеть вас, — настойчивее повторил Дмитриевский, вынуждая ее вступить в разговор. — Посему не могу выразить, как я рад этому счастливому случаю…

Не прозвучала ли ирония в его голосе, когда он произнес последние два слова? Лиза тут же попыталась выставить линию защиты перед усмешкой, привычно изогнувшей его губы:

— Вы не должны были оказаться здесь, — а потом добавила, понимая, как нелепо прозвучали эти слова: — И я не одна. Ирина… она в коридоре. Обещалась знак подать, коли что… коли кто будет…

— К моему счастью, ее все же нет поблизости.

Лиза безуспешно пыталась понять по тихому и мягкому тону его голоса, разгадал ли Дмитриевский ее ложь. Ведь Ирина не сопровождала ее к библиотеке, загодя получив приказ ступать в кухню и заварить чая с мелиссой на покойный ночной сон. Девушка намеренно не взяла ее с собой, вспомнив, как обнаружила утром пропавший платок. А у сочинения Ричардсона была слишком приметная бархатная обложка, чтобы горничная не запомнила странного интереса барышни именно к этому роману.

Очередная ложь, которой она зачем-то позволила сорваться с губ в бесполезной попытке оправдать свое присутствие здесь. К слову о лжи… Лиза поймала очередной странный взгляд Александра, направленный на книги в ее руках, и занервничала сильнее прежнего: «Отчего он так смотрит на романы? Неужто разглядел зазор меж страницами? Что, если Ирина все же что-то заподозрила? Тогда случайно ли здесь оказался Дмитриевский?..»

— Je vous prie…

Лиза сделала шаг вперед, демонстрируя настойчивое желание покинуть комнату и ее хозяина. Но в итоге только ближе подошла к нему, почти до неприличия вплотную, ведь Александр в свою очередь даже не шелохнулся. Он смотрел на нее, не отрывая взгляда, и этот пристальный взор взволновал Лизу до безумия. А потом он вдруг протянул к ней руку…

Незавершенное прикосновение легким покалыванием скользнуло по нежной коже щеки. Словно кончики его пальцев все же дотронулись до ее скулы и поползли вниз, вдоль линии шеи, такой тонкой и беззащитной под тугим узлом волос. Лиза даже не отклонилась. Только глаза шире распахнулись, придавая ей и без того до крайности невинно-соблазнительный вид. И это сочетание страсти и наивности могло вскружить голову любому мужчине.

Пальцы Александра коснулись кружевной ленточки воротника ее платья, пропустили меж собой тонкую полоску, позволяя той снова упасть на грудь Лизы. Это движение вмиг заставило ее кровь закипеть в жилах, пробуждая желание качнуться вперед, преодолевая короткое расстояние между ними, и положить голову на его широкое плечо. Уткнуться при этом носом в ямку возле ключицы, которую она ясно видела сейчас в неприлично распахнутом вороте рубашки. Закрыть глаза и ощутить невероятную легкость прикосновения крыльев бабочек где-то глубоко внутри.

А потом его пальцы тронули бархатную обложку одной из книг, которые Лиза крепко прижимала к груди, и уверенно потянули из маленькой стопки.

Глава 15

Лиза изо всех сил сжала руки, пытаясь помешать Александру, но разве можно было противостоять этому властному напору? Роман легко оказался в руке Дмитриевского, а ее сопротивление заставило его изумленно приподнять бровь. Он взглянул на обложку, а после вновь на заметно побледневшую Лизу.

Девушка замерла. Сердце, казалось, билось в самом горле, мешая вздохнуть. А перед глазами все завертелось, грозя приближением обморока. Она, верно, и упала бы, вытащи Дмитриевский из стопки сочинение Ричардсона. Но он вытянул книгу, которую Лиза взяла с полки мимоходом, даже не взглянув на название. И смотрел при этом не на роман, который оказался в его руке, а в ее настороженное лицо.

— Я рад, что вы спустились из покоев, — проговорил Александр.

Сознание Лизы снова затуманилось, но уже не от страха перед раскрытием тайной переписки, а от волнения, которое захлестнуло ее при этих словах.

— Скажу от сердца, давеча днем подумал, что вновь не доведется увидеть вас на этой неделе. И что же тогда наше пари?

— Вы полагаете, я не узнала бы об исходе Масленичных забав в тот же день? Уверена, вся усадьба только об этом бы и говорила. Но это вовсе не тема для беседы в столь поздний час и при… таких условиях…

Лиза чуть приподняла брови, показывая, что вид его донельзя неприличен — без сюртука и галстука, с расстегнутым воротом рубашки. А потом сжала губы, без слов демонстрируя, свое недовольство происходящим. Но вышло, похоже, неубедительно — ее собеседник ничуть не смутился, даже наоборот широко заулыбался в ответ.

— Je vous prie, — она попыталась вновь обойти его, но Александр в тот же миг сделал шаг в сторону, блокируя ее маневр. Лиза возмущенно вскинула голову, чувствуя, как в ней просыпается гнев. Пристально глядя ему в глаза, она шагнула в другую сторону. И он снова последовал за ней, все так же непринужденно улыбаясь.

— О боже, до чего же вы несносны! — вспылила Лиза, с трудом удерживаясь, чтобы не оттолкнуть его. Быть может, она так бы и поступила, но в голове вдруг всплыло воспоминание о том, что случилось тогда, у кромки леса. И к чему привело ее яростное сопротивление.

— И вы бы сейчас с превеликим удовольствием ударили меня, позволь вам обстоятельства. Я без труда читаю это в ваших глазах, — медленно произнес Александр с привычной усмешкой на губах. — Знаете, они ничего не скрывают, ваши удивительные глаза. Сейчас в них горит такой огонь, такая злость… Вы ненавидите меня…

— Вы правы! Я… Мне невыносимо многое в вас. И теперь я понимаю, что девица, всего за несколько минут погубившая свою честь и жизнь, могла быть просто пешкой для вас. Забавой! Оттого, что жизнь показалась вам скучной…

— Вы снова вытащили на свет Божий эту старую сплетню, полагая, что ее острота ничуть не притупилась за годы, — усмехнулся Александр, но глаза его не переменили своего выражения.

Это не могло не насторожить Лизу — он вел себя словно хищник перед прыжком. И вот что удивительно, у нее вдруг возникло странное желание продолжать схватку до этого самого прыжка, вынудить его на… На что? Она сама и не знала. Но желание противостоять ему, не склонить головы и смотреть прямо в глаза, не уступая позиций, целиком завладело ей. В конце концов, разве не он сам несколько недель назад позволил ей говорить и делать то, что на уме, а не то, что должно?

— Вынужден вас разочаровать, Лизавета Петровна, ваше оружие не так остро, как вам думается. И порядком уже устарело. Да впрочем, было ли это оружием? Вдруг всего лишь обманкой?

— Насколько мне помнится, недавно оно вас уже ранило…Значит, оружие оказалось острым и опасным, — нанесла Лиза очередной удар и тут же пожалела, заметив, как на короткий миг дрогнули веки ее собеседника.

Александр отвел глаза и распахнул книгу, но Лиза сомневалась, что он погрузился в чтение.

— Мы снова воротились к тому, на чем давеча расстались, — произнес он, по-прежнему не глядя ей в глаза. — С завидным упрямством вы ставите перед собой преграду из сплетен, недомолвок и откровенной лжи.

Хорошо, что в этот момент он не смотрел на нее. Потому что руки Лизы невольно дрогнули, ослабив хватку, с которой она прижимала к груди оставшиеся книги, и те едва не упали на пол.