Жена чудовища (СИ) - Сапункова Наталья. Страница 29

А вечером Валантен придет к ней опять?　

Ей это было любопытно — что будет между ними теперь, и как?　

Повторение вчерашнего?　

И он принесет ей розу, как она попросила?..　

Она опять немножко боялась того, что будет. Ну, совсем немножко.　

А во время бала станет он наблюдать за ней в то неведомое окошко?　

Тьяна шла одна по аллее и увидела в стороне, на скамье у боковой дорожки, знакомый силуэт. Леди Уна, сестра герцога?

Та сидела в одиночестве, и казалось такой потерянной. Тьяна решила подойти.　

Уна плакала, беззвучно, слезы катились по ее щекам одна за другой, губы дрожали.　

— Уна? Что-то случилось? — Тьяна присела рядом.　

— Тьяна? Зачем вы здесь? — Уна принялась ладонями вытирать мокрые щеки, и казалась совсем юной, обиженным ребенком.　

— Тьяна. вы не должны, одна… Вы не должны ходить в одиночестве! Брат будет недоволен, — бормотала она, шмыгая носом.　

Убитая каким-то горем девчонка, и какая разница, сестра герцога она или дочка кучера. И еще вздумала учить Тьяну уму-разуму, выговаривать, что та ходит в одиночестве…　

— Уна, что произошло? — повторила Тьяна. — Кто вас так огорчил?　

— Ах… это семейное дело!　

— Может, я пока не имею права считать себя членом семьи, — сказала Тьяна негромко, — но считать меня другом вы уже как-то обещали. Правда, там было еще условие, конечно.　

— Ах, Тьяна, — девушка последний раз шмыгнула носом, глубоко задышала и выпрямилась, — да, обещала.

Простите. Тин… Моя жизнь кончена.　

— Никакое горе не означает конца жизни, кроме самого конца жизни…　

— Король решил расстроить мою помолвку и объявить другую. Король имеет право… вы знаете.　

— Да, — кивнула Тьяна, придвинулась ближе и обняла девушку, — Уна, дорогая. Я сочувствую. Но помолвка уж точно не конец жизни.　

— Но я люблю! Эркана Каридана. И он любит меня! А короля не переубедишь, если он решил! Наверное, он поэтому и явился, объявить о решении. Я должна буду уехать в Кандрию.　

— Кто же новый жених?　

— Второй принц.　

То есть, король решил, что Уна Айд должна выйти замуж не за второго сына графа Каридана, а за второго сына короля Кандрии. Конечно, это куда лучшая партия для единственной сестры герцога Нивера, но вот любовь… А что любовь? Кто же станет в таком случае брать в расчет нечто настолько эфемерное? А король приехал не только поучаствовать в их с Валантеном свадебной церемонии, но и решить с помолвкой Уны.　

Хотя, конечно, из-за помолвки он мог и не приезжать. Мог иным способом объявить свою волю. И поделать тут, увы, ничего нельзя, разве только попробовать уговорить короля…　

— А вы говорили об этом герцогу? — спросила она. — О нежелании выходить на принца.　

Та закивала, и ее глаза опять налились слезами.　

— Не надо плакать, Уна, — Тьяна крепче обняла ее. — Это совсем не помогает. Зато можно надеяться, что все еще повернется хорошо. И даже принц может оказаться… — она осеклась, сообразив, что говорит совсем не то.　

Безразлично, каким окажется принц, если ее юная золовка влюблена в другого.　

Уна отодвинулась, искоса взглянула на Тьяну, провела по носу тыльной стороной ладони. А ведь наверняка гувернантки когда-то твердили ей о недопустимости таких жестов. Сколько же в жизни условностей…　

— Тин. Скажите мне. Вы правда довольны, что вышли за Валантена?　

— Да. Я кажусь вам недовольной?　

— Вы были незнакомы. И приехали сюда, зная о нем ужасное! И вам так просто было смириться.　

— Я не знала ничего ужасного о нем. Только о его внешности, но стоит ли тут настолько ужасаться? И мы с ним договорились. Вы же знаете, Уна.　

— Да. Но вы можете быть такой бесчувственной — я просто завидую вам. Тин. Вы вышли замуж из-за десяти тысяч… такая небольшая сумма. За моего брата, хотя за него никто не желал выходить замуж. И вы довольны.　

Да, леди Уна заговорила о том, о чем не следовало бы. Но она искренне так считает. И все так считают, а сказать или промолчать — так ли это важно.　

Тьяна села прямее.　

— Получилось, что судьба моей семьи зависит сейчас от этой небольшой суммы, леди Уна, — сказала она. — И жизнь моего брата тоже зависит. Но я согласна, видимо, лучше уж было бы быть чувствительной, и скончаться от избытка чувств сегодня к утру. Все так этого ждали. Меня бы весело похоронили, ну и…　

— Что вы говорите? Весело похоронили? — раскрыла глаза сестра герцога. — Ну и шутки у вас, миледи.　

— Какие шутки? Здесь собралась половина знати Грета, чтобы повеселиться. Неужели ради такой мелочи, как мои похороны, они изменили бы своим планам? — Тьяна улыбалась, потому что, вообще говоря, шутила, конечно. — Моих друзей нет здесь. Я думаю, это были бы веселые похороны. Может быть, только Валантену бы взгрустнулось… чуть-чуть. Хотя, вряд ли. На излишне чувствительной мне он бы и не женился.　

Не плакать же, в самом деле. Так что, придется смеяться. И шутить, в меру способностей.　

— Но вы не должны так думать.　

— А откуда вы знаете, как должны думать те, кто согласен выйти замуж за десять тысяч? — Тьяна поднялась со скамьи.　

— Тин, простите, если я обидела вас! Я не хотела, правда, — Уна тоже вскочила, — пожалуйста. Мне просто больно, вот и все.　

— Пустяки, Уна, я не обиделась. А почему уехала графиня Каридан, вы знаете?　

— Я даже не знала, что она уехала! — девушка пожала плечами.　

Хотя, причина отъезда пожилой леди теперь была понятна — конечно, это расстройство помолвки сына.

Но она навестила их утром, и ни словом не обмолвилась, не пожаловалась на неприятность, была и приветлива. Пришла ради Тьяны, и обещала помочь. Настоящая леди, что тут скажешь.　

— А король уехал из Нивера?　

— Да, рано утром, — дернула плечом Уна, давая понять, как не хочется ей вспоминать о короле.

— Может быть, леди Каридан сумеет уговорить короля передумать, и у вас будет прежний жених?

— Ах, если бы! — на мгновение лицо девушки осветилось надеждой. — Я и не мечтаю ни о чем другом. Но король не передумает. Вот король Кандрии…　

— Что — король Кандрии?　

— Просто однажды моя помолвка с кандрийским принцем уже сорвалась. Из-за мамы. Они побоялись, что ее заклятье опаснее, чем принято думать, и побоялись…　

— Вот видите. А если бы что-то случилось со мной, это можно было бы представить как последствия проклятья вашей матушки, и… — Тьяна внезапно замолчала, улыбнулась, сама поразившись тому, что пришло ей в голову.　

Остается надеяться, что до этого додумалась она одна. Да и, не так глупы короли, чтобы верить басням.

— Вы шутите? — Уна побледнела.　

— Да. Пожалуйста, не говорите этого никому. Вас ведь мне не стоит опасаться, Уна? Это я опять шучу.　

И она отметила заодно, что сестра герцога больше не кажется такой несчастной и бледной. Хоть это хорошо.　

— Благодарю вас, Тин, — сказала Уна, — мне уже легче. Вы умеете развеселить, да… хоть и немного необычно. Завидую Валантену. Не обижайтесь на меня, пожалуйста. Могу я что-то сделать для вас?　

— Можете, — сразу согласилась Тьяна, — одолжите мне книг, или покажите, где в Нивере библиотека. Иначе я действительно вскоре тут погибну, но не от чувствительности, а от скуки.　

— Библиотеку вам лучше Хойр покажет. Я слышала, как они с братом говорили о том, что вам не стоит ходить одной по замку. А из меня, согласитесь, плохая защита. У меня есть книги, выбирайте что хотите.

— Отлично, — обрадовалась Тьяна, хоть и отметила попутно дополнительное сокращение своих свобод.　

Ей теперь не только нельзя, согласно договору, покидать Нивер, ей и по самому Ниверу передвигаться можно лишь под конвоем. Впрочем, трудно за это винить герцога, учитывая последние события.　

— А можно еще кое-то, Уна? Покажите мне, где то секретное окно, в которое Валантен может смотреть на бал?　

— Нет, Тин, простите, — заулыбалась Уна, — вдруг он рассердится.　

— Хорошо. Тогда ответьте, он умеет танцевать? Или это тоже секрет?