Сердце Ив (ЛП) - Годвин Пэм. Страница 6

Две недели спустя Он показал.

***

Я проснулся от странного щекочущего ощущения на коже. Быстрый взгляд на бункер подтвердил, что мы были одни. И в безопасности. Иви лежала рядом со мной, закрыв глаза во сне. Но я не мог отделаться от странного ощущения, что что-то происходило. Что-то жутковатое и загадочное, как призрачное присутствие в воздухе. Я вскочил и соскользнул с матраса, сонный и сбитый с толку.

На кровати одеяла окутывали ее коконом, но это было не все, что я увидел. Крошечный жучок примостился на ее руке. Не просто какой-то жучок, а божья коровка.

Я прожил здесь больше года и никогда не имел проблем с насекомыми. Более того, я не видел ни одной божьей коровки со времен заражения.

Натянув пару джинсов, я обошел кровать и осмотрел потолок и темные углы комнаты, ища место проникновения или дыру, где они могли скопиться. Но бункер был чист от насекомых. За исключением кровати и этого маленького красного тельца, зависшего вокруг Иви.

Я очень конкретно просил у Бога знак подтверждения, что она более священна, чем моя клятва.

Божья коровка была названа в честь Благословенной Леди, Девы Марии (прим.: на английском языке божья коровка — это ladybird, отсюда и отсылка к леди). Считалось, что красные крылья олицетворяли ее плащ, а черные точки — ее печали. Более того, каждый садовник в Соединенном Королевстве использовал этих жучков, чтобы бороться с сосущими сок и разрушающими растения насекомыми, иначе называемыми тлей.

Божий знак не мог быть еще яснее.

Я опустился на колени на матрас рядом с ней, потряс ее за плечи.

— Иви. Иви.

Ее ресницы затрепетали.

— Мм?

— Ты читала свои тексты по энтомологии? Или какую-нибудь книгу о тле?

Она закрыла глаза и отмахнулась от меня.

— Поговорим завтра.

— Я прочел их, — я снова потряс ее. — Иви? Ты знаешь, какой крупнейший хищник для тли?

— Моя пуля 5,56 калибра между глаз.

Она была зверски сексуальна с оружием, но сейчас я представлял ее не такой. Я забегал вперед, но я обоими кулаками держался за этот знак Божий, представляя ее под собой, ее напряженное тело, разведенные ноги и ее мягкую плоть, обхватившую мой член.

Я просунул руки ей в подмышки и поднял в сидячее положение. Согнув костяшку пальца под ее подбородком, я поднял ее глаза к своим. Даже в тусклом свете свечей от ее золотистого взгляда у меня перехватывало дыхание.

— Тля. Малюсенькие насекомые. Знаешь их хищника, любимая?

Иви зевнула, едва открыв глаза.

Я прижался лицом к ее лицу и стиснул ее шею.

— Божьи коровки. Гребаные хищники для тли — это божьи коровки.

Воздух, казалось, покинул комнату. Я старался обуздать свое возбуждение, но мои выдохи становились короче, быстрее. Сев на свои лодыжки, я ждал, пока она заметит черно-красные тельца, порхавшие вокруг нее.

Ее взгляд упал на них, следя за ними в течение одного сонного мгновения. Затем она выпрыгнула из кровати и замахала рукой.

— О Боже, откуда они взялись?

— Вот именно, — я провел рукой по своим губам, мое сердце грохотало от изумления и благоговения. — Ты благословенна.

Ее глаза широко раскрылись.

— Ты же не серьезно.

Я стоял неподвижно, держа руки по бокам и наблюдая за тем, как жучков неестественно тянуло к ней, и их не смущала ее машущая рука.

— Это нечто большее. Больше нас.

До того, как люди мутировали в насекомоподобных существ, я бы ни единой мыслью не удостоил появление божьей коровки. Но это не просто жучок. Это послание, о котором я молил. Я мог любить ее так, как хотел. Я мог предложить ей то, в чем она нуждалась. Бог даровал мне Его Благословение.

Мой пульс ускорился, когда я окинул ее взглядом, позволяя себе по-настоящему, без стыда осознать ее женственный силуэт. Ее груди высоко и округло торчали под рубашкой, ноги выглядели сильными и худыми, когда она переступала с ноги на ногу. Она всегда держалась с уверенностью, плечи всегда были расправлены и подкреплены храбростью, с чем бы она ни столкнулась. Иви была редкой, бесценной, великолепной в каждом смысле этого слова, и сегодня ночью я познаю каждую ее безупречную часть.

Волнение свернулась в моем нутре. Что, если я буду неуклюж, и это убьет ее возбуждение? Что, если я буду слишком груб? Что, если она скажет «нет»?

Неважно. Я хотел ее сердце и намеревался его завоевать.

***

Я проследовал за Иви к дивану, слушая, как она оспаривает нелепость моей логики. Она думала, что я дразню ее. Флиртую вокруг идеи, которая никогда не могла реализоваться. Ну конечно, она так думала. Она не верила в Бога, не подписывалась на клятвы и чудеса. С чего бы ей думать, что что-то изменилось. Мне придется доказать ей, что сегодня я не остановлюсь.

Но я позволил ей сказать то, что она должна была. Я мог всю ночь слушать ее акцент, ленивую тягучесть ее слов, смотреть на то, как она облизывала губы во время паузы — это было соблазнительно и гипнотизирующе.

Находясь в свернувшейся позе на диване, она смотрела, как я наблюдал за ней, ее глаза блуждали по моей голой груди, задерживались на выпуклости джинсов. Когда они вернулись и остановились на моем лице, они представляли собой расплавленное золото, пылающее желание.

Я подобрался ближе и раздвинул ее колени ногами. Затем я устроил свои бедра между ее бедер, позволяя ей полностью почувствовать железную силу моего желания.

— Я сдаюсь, — выдохнул я ей в губы. — Если быть честным, я сдался в тот день, когда встретил тебя.

— Прекрати. Дерьмо, — она оттолкнула меня и спрыгнула с дивана. — Ты сказал мне поверить в твою дисциплину. Вопреки всем твоим поддразниваниям, я действительно верила тебе. А теперь ты готов забыть об этом? Вот так просто?

Я не был уверен, что выражало мое лицо. Может, все мое лицо демонстрировало решительность, потому что ее глаза смягчились, а руки упали вдоль тела. Воздух между нами сместился, зашипел, наэлектризовался.

Я поднялся с дивана и подошел к ней вплотную, мои губы подергивались в нервной улыбке.

Ее рука опустилась к низкому поясу ее спортивных штанов. Чтобы удержать их на месте? Или чтобы снять их?

— Что ты…?

Я закрыл ей рот поцелуем. Вкус ирландского виски подслащал наши языки, пока я уговаривал ее губы открыться. Мой уже обезумевший пульс несся по венам, мой член был твердым и болезненно запертым в моих джинсах. Ее пальцы стиснули мои бицепсы, когда я глубже ворвался в ее рот, теряясь в его влажном жаре.

Со стоном я отстранился.

— Я ни разу не дрогнул перед всеми плотскими искушениями за все эти годы. Ты знаешь, почему с тобой все иначе?

Она наградила меня сокрушительно прекрасной улыбкой.

— Проживание в изоляции с последней женщиной в мире в течение бесконечных недель определенно должно иметь к этому какое-то отношение.

То были мои слова, и звучали они странно очаровательно и сексуально с ее американским акцентом.

— Не-а, любовь моя. Позволь мне тебе показать.

Я поднял ее руку, балансируя своими кончиками пальцах на ее, затем скользнул ими по ее ладони, вверх по предплечью до внутренней стороны локтя. Мурашки пробежали следом за электризующим прикосновением. Я сделал это снова, только в этот раз провел ее пальцами по моей ладони, моей руке, ее ласка вторила моей.

Статическое электричество прокатилось по моей коже, приподнимая волоски на моих руках. Это заставило все мое тело задрожать.

— Ты это чувствуешь?

Она сглотнула, кивнула, затем снова сглотнула.

Я тоже кивнул, проведя пальцем по ее губам. Она позволила мне поднять ее руку и зеркально повторить эту ласку на мне. Ее палец был таким мягким на моих губах, таким приглашающим. Я как никогда в жизни остро осознавал свое тело. Я не просто чувствовал ее на своей коже. Я чувствовал ее внутри меня.

Я прижал мою ладонь к ее сердцу, и она повторила движение. Ее биение под моей рукой стучало в унисон с моим сердцем. Здесь было для меня место.