Бывших не бывает - Кароль Елена. Страница 70

Однако ж этого хватило, чтобы Олаф вздрогнул, распахнул глаза, уставился на меня, несколько раз моргнул и радостно выдал:

— Жива!

Медленно моргнула, соглашаясь.

На его лице мигом поселилось беспокойство. Олаф подскочил, засуетился, затем склонился ко мне и тревожно поинтересовался:

— Дать отвар?

Снова моргнула.

Меня впервые поняли без слов абсолютно верно. Подтянули наверх, чтобы я смогла нормально глотать, прислонили к губам кружку и до последнего проследили, чтобы я выпила все, не захлебнувшись и не пролив ни капли.

Живительная прохладная влага исцеляющим потоком пронеслась по пищеводу, буквально на пару минут задержалась в желудке и отправилась дальше по организму. Практически сразу стало легче дышать, во рту пропала сухость, а сил хватило на улыбку, точнее, ее подобие, и благодарный кивок.

— Все в порядке?

Неопределенно поморщилась, и сразу же последовал следующий встревоженный вопрос:

— Как еще помочь?

Отрицательно качнула головой. Лучший помощник в моем случае — время.

Олаф немного поколебался, но через несколько секунд все же спросил еще:

— Мне побыть с тобой или оставить одну?

Тут уже заколебалась я. И вроде хочется остаться одной, чтобы никто не оказался свидетелем моей слабости, но в то же время как-то поздно об этом думать. С другой стороны — а вдруг у него дела, а тут я со своей беспомощностью?

В итоге я колебалась так долго, что викинг все решил за меня и вернулся в кровать. Аккуратно обнял, настолько деликатно, что аж в груди защемило, прижал к себе и тихо пробормотал мне в макушку:

— Такая большая девочка, а все за тебя решать надо. Нет-нет, я не в обиде. — Теплый фырк в волосы вызвал дрожь. — Зато наконец ощущаю себя мужиком. Знаешь — приятное чувство.

Эти простые признания вызвали новую волну умиления. Он был таким необычайно естественным, каким не был в первый день нашего знакомства. В тот раз на меня глядел пресыщенный жизнью и удовольствиями самец, размышляющий о том, завалить ли ему очередную самочку, или та сама рухнет к его ногам. Сейчас же меня обнимал мужчина. Самый обычный. Беспокоящийся, готовый прийти на помощь по первому зову и честно признающийся в своих чувствах и желаниях. Это было настолько нормально и при этом абсолютно непривычно, что чаша весов качнулась уже увереннее.

Невероятно…

Неужели требовалось стать слабой, чтобы понять, насколько глупо быть сильной, но одинокой? Но как же мои мечты о бессмертии? Прикусила губу от беспомощности, которую не испытывала с детских лет, и почувствовала, как по щеке скатилась слеза. Успела еще втайне порадоваться, что Олаф ее не видит, и тут же сама себя сглазила. Он словно что-то почувствовал и, обняв мою щеку ладонью, провел большим пальцем по коже. Замер, резко склонился, и в его глазах отразился ужас охвативших его предположений.

— Что болит? Тебе плохо? Айя!

— Нет. — Говорить получалось с трудом, но я пересиливала слабость. — Все в порядке. Это нервное. — Вымученно улыбнулась и попыталась пошутить: — Мы, женщины, иногда плачем просто так, знаешь ли…

И, не в силах выдержать испытующий взгляд Олафа, спрятала лицо у него на груди. Плевать. Пусть думает, что хочет.

Мне потребовалось почти полчаса, чтобы вернуть себе хотя бы подобие душевного спокойствия. За все это время Олаф даже не шелохнулся. Лишь его рука иногда легонько скользила по моим волосам, а вторая крепко обнимала за талию. Фактически я лежала на викинге, но даже не думала отстраняться. Проявляя женскую слабость рядом с сильным мужчиной, я не становилась немощной и беспомощной. Наоборот, чувствовала небывалую уверенность в том, что это правильно и именно рядом с ним я сильна как никогда. Так задумано природой и богами. Инь и ян, мужское и женское начало. Средоточие всех самых потрясающих чувств и великих поступков. Потому что только ради любимых можно пойти на безумства.

— Невеста!

— Что? — Олаф аж вздрогнул подо мной.

— Невеста! — повторила я, не веря в то, что не смогла догадаться об этом сразу.

— Кто? — окончательно растерялся викинг.

— Невеста Егора! — Силы возвращались не так быстро, как хотелось, но я все равно подняла голову, чтобы увидеть лицо Олафа, и, полностью уверенная в собственных выводах, произнесла: — Она как-то с этим связана!

— Это хорошо или плохо? — нахмурился он. — И как именно связана?

— Еще не знаю… — Мой взгляд заметался по мужскому лицу, а затем и по груди. — Надо позвонить!

И дернулась было встать, но меня с возмущенным окриком прижали к себе и устроили буквально гневную отповедь:

— А ну, лежать! Кто мне недавно угрожал переломами, лишь бы не допустить к операции? А сама-то хороша! Еще утром даже дышала через раз, а сейчас все туда же — бежать и звонить! — Олаф буквально рычал мне на ухо, не собираясь успокаиваться и уж тем более отпускать. — Кому звонить собралась? Говори, сам все сделаю!

— А вот орать не надо, — пробурчала я обиженно, когда получилось вставить слово. — Хочешь, чтобы оглохла?

— Не хочу, — недовольно буркнули мне уже в макушку. И неохотно добавили: — Извини, что-то я…

— Разошелся, да. — Я не упустила случая сказать правду и сделать это поязвительнее, чтобы пристыдить, пока подобное поведение не вошло в привычку. — Но так и быть, можешь принести мне телефон. Обещаю звонить лежа.

— Поерничай тут мне еще! — ворчливо, хотя уже и без особого запала возмутился Олаф. — Кому звонить собралась?

— Майору. Необходимо узнать все о невесте Егора. Все — это в первую очередь обстоятельства смерти и принадлежность к ведьмовскому сообществу. Особенно меня интересуют даты рождения и смерти. Что-то мне подсказывает, что именно здесь зарыта самая толстая собака.

— Вот теперь понимаю порыв заняться делом, — произнес Олаф, но без особой охоты.

С таким же настроем отправился за телефоном, позволив мне насладиться видами его обнаженного тела (аж слабость почти пропала!), вернулся, вручил мне мобильник, а сам вновь улегся рядом с таким видом, словно так и надо.

Непривычная близость немного нервировала, особенно учитывая то, что я собиралась звонить другому мужчине, но я одернула себя и заставила сосредоточиться на деле. Дело прежде всего!

А потом можно будет и кое-чьи кирпичики потрогать. Что задние, что передние.

Дозвонилась быстро. Буквально после второго гудка Иван снял трубку и первым пожелал мне доброго дня.

— Здравствуйте, майор. — Я тоже отдала минимальную дань вежливости, после чего сразу перешла к делу: — Мне необходимы данные по погибшей невесте Егора. Возможно, она связана со всем происходящим. Как быстро вы сможете собрать для меня эту информацию?

— Час, — последовал моментальный ответ. — Я перезвоню.

И положил трубку.

— А он умеет приятно удивлять, — тихо хмыкнул Олаф, внимательно прислушивавшийся к состоявшейся беседе. — Не работал бы в отделе «М» — позвал бы к себе в клуб. Такие кадры пропадают.

— Ну кто-то же должен… — справедливо отметила я и вернула ему телефон. На мгновение задумалась над тем, что мне сейчас необходимо в первую очередь: бодрящий душ или калорийный перекус, и с сомнением покосилась на Олафа.

Тот мигом изобразил повышенный интерес и даже чинно кивнул. Мол, давай, я весь внимание.

— Знаешь, — протянула неторопливо, озвучивая свои кровожадные мысли, — иногда хочется ударить тебя просто так. Ты такой…

— Милый и заботливый? — поторопился перебить меня викинг, играя бровями.

— Самодовольный и до отвращения бодрый, — закончила я и вздохнула. — И раз уж вновь зашла речь о заботе, то не будешь ли ты столь любезен принять со мной душ, а затем и разделить трапезу?

Заискивающе улыбнулась, нисколько не беспокоясь о том, что переигрываю, и тоже многозначительно поиграла бровями. А что? Ему одному, что ли, паясничать? Олаф это понял и, естественно, не смог оставить без ответа.

— А ты задиристая и не в меру кровожадная. Но я же тебя люблю.

И, не обращая внимания на мое вытянувшееся лицо, деловито подхватил на руки и направился в ванную комнату. Мне потребовалось все мое мужество и почти три минуты, чтобы взять себя в руки и тихо уточнить: