Бесконечная утопия - Бакстер Стивен. Страница 7

Он вспомнил, что читал на уроках, которые время от времени проводила его мама, о добыче полезных ископаемых на Ближних Землях. Поблизости пролегала железная жила, которую разрабатывали основатели, когда Паульсоны построили кузницу, – богатая жила, необычная для этого мира, и была причиной, по которой они здесь обосновались. Никос видел эту маленькую домашнюю кузницу, горсточки гвоздей и прочих изделий, изготовленных в ней, несколько подков для животных с экзотическим названием, которых предполагалось когда-нибудь завезти сюда, но до этого так и не дошло (Никос никогда не видел лошадь). Основатели не могли выкопать все это за такое короткое время, да и незачем. Но если не они…

Перед ним появилось лицо.

Если это можно было назвать лицом. Маска, смутно напоминающая человеческое лицо, одна половина покрыта серебристым металлом, вторая и того хуже, изваянная из черной блестящей штуки, из которой Бог создает жуков, как сказал бы отец. Но это определенно было лицо, на крошечной голове, сидевшей на тоненькой шее.

Казалось, оно любопытствовало. Рассматривало его, склонив свою странную голову набок. Любознательное. Живое!

Никоса накрыл запоздалый шок. Он завизжал, и звук громким эхом отразился в большом открытом пространстве. Он попытался ползти назад, но, не удержавшись на наклонном полу тоннеля, заскользил вперед и ввалился в пещеру…

Прямо в руки серебряного жука. Руки? У него есть руки? Никос почувствовал спиной и ногами холодный металл. Он закричал, начал вырываться, и его отпустили.

Он упал на пол с высоты всего нескольких футов, но от удара перехватило дыхание. И он выронил фонарик. Никос быстро вскочил на ноги, но в темноте, при очень слабом свете упавшего фонарика потерял ориентацию.

Жук шлепнулся на живот и побежал прочь, возможно, такой же напуганный, как и сам Никос. Существо было ростом с человека, но формой, способом передвижения, черным блестящим телом и множеством конечностей напоминало жука или саранчу.

Никос увидел и услышал, что приближаются еще существа. Он схватил с пола фонарик и посветил по сторонам.

Они надвигались со всех сторон, ползли по полу, словно туча муравьев, только намного больше и уродливее. И то, что их блестящий черный панцирь был отделан металлом, чем-то рукотворным, пугало еще больше. Когда Никос направил фонарик на одно из существ, оно дернулось назад, словно ослепленное, но с других сторон надвигались его собратья. Подойдя ближе, они начали вставать. Никос увидел мягкие брюшки с бледно-серыми мешками, прилепленными к зеленоватой коже, как волдыри.

И тут одно из существ поднялось прямо перед Никосом. Он увидел закрывающую половину лица серебряную маску, как у первого встреченного им жука, – а может, это и был тот первый жук, Никос не мог отличить их друг от друга, – и к нему потянулось какое-то щупальце, серебристое и тоненькое, как ниточка.

Никос постарался не шевелиться. Но когда щупальце коснулось его, холодный металл к теплой коже, его нервы не выдержали.

Он ринулся вперед, крича и размахивая фонариком, между шуршащими телами, которые опрокидывались и уползали с его пути. Пробежав совсем немного, Никос обо что-то споткнулся и упал на твердый, утрамбованный пол. Он опять уронил фонарик, и на несколько мгновений его охватила паника, повсюду вокруг него в темноте шевелились, шептали и скреблись живые тени. Он подобрал фонарик, но понятия не имел, в какой стороне стена и тоннель, из которого он вывалился. Его опять охватила паника, не давая дышать.

И опять один из жуков протянул к нему извивающееся серебристое щупальце. Не раздумывая, Никос размахнулся фонариком. Он попал существу по темной половине лица, не закрытой металлической маской. Черная скорлупа треснула, и из нее потекла густая зеленая и вонючая жижа. Жук упал, и другой потянулся подхватить раненого товарища, но при этом подошел слишком близко к Никосу, и тот снова замахнулся фонариком…

С легким хлопком жук исчез.

Никос удивился. Жук как будто перешел, прямо из этого большого погреба, из пещеры под землей! Как такое возможно?

Существа опять начали приближаться, теперь намного осторожнее, странные одноглазые полулица, следящие за гуляющим из стороны в сторону фонариком. Ему не убежать, и, если они набросятся на него, он не справится со всеми.

Никос попытался рассуждать логически.

Тот жук перешел. Перейти из ямы в земле невозможно. Но жук перешел. Если жук смог, то и он сможет.

Переходник по-прежнему висел на поясе. Никос потянул громоздкий рычажок выключателя налево и направо – восток и запад – и попробовал перейти, но в обоих случаях ощутил странное сопротивление. Так бывало, если пытаться перейти из погреба или в место, занятое чем-то массивным, например большой секвойей. Невозможно перейти в твердую землю или гору. Но тот жук перешел! Должен быть какой-то способ это сделать.

Жуки продолжали окружать его.

Передернувшись от страха и отвращения, Никос попробовал еще раз. Он дергал выключатель на переходнике, пока тот не отломался. Но затем он перешел, не на запад или восток…

Он больше не был в яме.

Он сидел на твердой гладкой поверхности. Над головой раскинулось ослепительное, сверкающее небо, и после темноты большой пещеры стало больно глазам. Но небо было не голубым, а оранжево-коричневым, и никаких признаков солнца или луны – только звезды, как в ясную ночь. Намного больше звезд, чем Никос когда-либо видел, и некоторые из них были очень яркими, ярче любой звезды или планеты, ярче луны, яркими, словно осколки солнца.

Застыв от потрясения, он судорожно вздохнул. Воздух был разреженным и пах металлом и сухостью.

Никос осмотрелся. Поверхность под ногами походила на утрамбованную землю. Он сидел на склоне, который спускался к какой-то реке. На дальнем берегу кучковались бледные полупрозрачные пузыри. Они напоминали волдыри, которые он видел на брюшках жуков, но крупнее, размером с дом, и крепились к земле – по крайней мере некоторые, а другие словно силились подняться в воздух.

Жукоподобные существа ползали по тропам и дорогам, проложенным по берегу реки, пересекали низкие мосты над водой. Сотни жуков, целые толпы шуршащих, скребущихся жуков.

Все эти впечатления навалились на Никоса в одно мгновение.

Рядом тоже оказался жук. Никос не заметил, как тот приблизился. Перед ним повисло наполовину серебристое лицо, а к правому виску потянулось извивающееся щупальце. Это было слишком, он увидел слишком много, чтобы осмыслить и отреагировать. Он не сопротивлялся.

Никос заметил еще одну странность на сверкающем небе: звезды слева от него были хоть и яркими, но отливали зеленью, а справа были чисто-белыми.

Затем его головы коснулось что-то холодное. В глазах потемнело, будто он падал в еще один тоннель.

Никос резко пришел в себя.

Он лежал на спине. Над ним – голубое небо, а вокруг стены из земли, обычной чистой земли. Он снова очутился в той незаконченной яме, под обычным небом. А не в большой пещере. Почти в панике он сделал вдох, и его легкие наполнил сладкий воздух с густым ароматом лесных цветов.

Никос сел, задыхаясь и кашляя, горло болело.

Что-то коснулось его лица. Решив, что это серебристое щупальце одного из кошмарных жукообразных созданий, он увернулся и вскочил на ноги.

Но это была Рио. Она лизнула Никоса в лицо. И она принесла животное, обычного карликового енота, ничем не примечательного, обмякшего и мертвого.

Никос быстро осмотрелся по сторонам, обыскал карманы и мешок. Детские мокасины были все еще при нем. Но он потерял фонарик и теперь думал, как это объяснить.

Рио прыгала рядом, живая и невредимая. Она дала потискать и погладить себя, а потом первая выбралась из ямы и направилась домой.

Никос ничего не рассказал родителям о своем приключении на старом участке Паульсонов.

Страх не отпускал его весь день и всю ночь. Он даже не смог заснуть, все время думал об этом.