Хищник цвета ночи - Серганова Татьяна. Страница 22

Оставалось понять, что же делать дальше.

Время до вечера пролетело незаметно, и к ужину мы снова собрались все вместе, чтобы решить, что делать.

— Днем они не сунутся. Значит, ночь. Надо установить камеры, — сказала тетя, помешивая ложкой чай.

— Что они дадут? — вздохнула мама. — У нас стояло две. Их просто сломали. С новыми будет то же.

— Установим дежурство? — предложил Андрей.

Он давно отвез невесту, вернулся к нам и участвовал в общем обсуждении.

— Не выход, — покачала головой Дашка.

Сестренка прижималась к мужу и выглядела очень тихой и какой-то потерянной.

— Но почему? — удивился Лешка.

— Потому что с них станется напасть, — поддержала я сестру. — Что ты один сможешь против толпы? Пробьют голову, искалечат, и ничего не сделаешь.

Я весь вечер доставала сотовый. Как же мне хотелось набрать номер Ника, поговорить с ним, но я понимала, что это глупо. Он ничем помочь не сумеет, да и не должен он меня спасать. Но руки все равно тянулись.

Вот и сейчас я снова открыла телефонную книгу, в сотый раз посмотрела на номер шефа.

«Ник, когда я стала так зависима от тебя?»

— И что тогда делать? Позволить им все уничтожить? — спросил Андрей.

— И сдаться, — тихо ответил отец.

— Витя, что ты такое говоришь, — ахнула мама.

— Пап, подожди. Мы справимся, — поддержала я ее.

И в следующую секунду мобильник у меня в руке неожиданно зазвонил.

— Прошу прощения, — выскакивая из-за стола, произнесла я и выбежала из кухни. — Да?

— Привет, Измайлова, — привычно усмехнулся Н’Ери.

Сердце ухнуло вниз, я прижалась спиной к стене, закрыла глаза и вслушалась в голос, по которому так соскучилась.

— Привет, — выдохнула едва слышно, и на губах сама собой возникла улыбка.

— Как тебе отдыхается?

— Хорошо. А как у тебя дела?

— Нормально, — сказал хищник.

Небольшая пауза, которую никто из нас не мог нарушить.

— Ничего не хочешь сказать мне?

«Хочу! Что ты мне приснился этой ночью. Что расстояние практически не влияет на желание, и я все равно думаю о тебе. Что ненавижу эту метку и те чувства, которые она во мне вызывает. Что скучаю так, как никогда и ни по кому. Что целый день боролась с желанием позвонить тебе. Что у меня проблемы, и я не знаю, как быть… Столько всего хочу, но не скажу!»

— У тебя что-то случилось? — проигнорировав его вопрос, задала свой.

Тишина и наигранное:

— Да. Я жутко замерз и устал. Не хочешь открыть дверь, Тори?

Я не сразу поняла, что именно Н’Ери имеет в виду.

— Что? — переспросила удивленно, поворачиваясь к входу и скользя невидящим взглядом по стенам.

— Или ворота. Понятия не имею, как это называется, — немного раздраженно отозвался Ник.

— Ворота, — повторила я и направилась к двери.

Сначала медленно, затем убыстряя шаг, потом и вовсе побежала, чувствуя, как бешено стучит сердце в груди.

— Вика?

— Вика, что случилось?

— Куда ты? — донеслись вслед встревоженные окрики родственников.

Но я почти ничего не слышала, как была — в тапочках, раздетая, прижимая телефон к уху (почему-то для меня было очень важно не выключать телефон, слышать его дыхание и знать, что Ник рядом), — выбежала на улицу и быстро осмотрелась.

Сугробы, ледяной ветер и трескучий мороз, который неприятно ужалил кожу и забрался под водолазку.

Никого.

Ринулась к воротам, скользя на резиновой подошве.

— Вика! — раздался крик мамы с крыльца и вновь был мной проигнорирован.

Открыть замок и выбежать наружу, все еще не веря, что это не розыгрыш.

— Измайлова? — Ник действительно стоял за воротами. В дорогом пальто, костюме и с непокрытой головой. Пронзительный ветер трепал волосы. Свет фонаря ярким блеском отражался в зеленых глазах.

— Привет, — произнесла я, замирая от удивления.

— Вика, ты что творишь? — еще сильнее нахмурился хищник.

— А что?

Телефон я все-таки убрала, с непередаваемым выражением разглядывая шефа, который быстро снял с себя пальто, подошел ближе и набросил мне на плечи.

— Куда ты выбежала раздетая? Пошли быстрее в дом, пока не простудилась. А то встретишь Новый год, соперничая с Дедом Морозом — у кого нос краснее.

— Пошли, — кивнула я, все еще не веря, что это не сон.

Мы быстро миновали двор и поднялись на крыльцо. Вновь заскользили сланцы на покатых ступеньках, и Н’Ери пришлось приобнять меня, не давая упасть.

В узком темном коридоре собралась вся семья и смотрела на нас.

— Добрый вечер, — закрывая дверь, произнес Ник. — Извините за беспокойство. Ник Н’Ери, начальник вашей дочери.

Снова тишина.

А я только сейчас вспомнила, что все не так просто, как хотелось бы.

— Ник, — прокашлявшись, произнесла я, — тут такое дело. Я знаю, что мы договорились держать наши отношения в тайне, но они все знают.

Руки, сжимающие мои плечи, напряглись, хотя внешне шеф выглядел как обычно. Ни один мускул не дрогнул на лице.

— Знают? — повторил он.

— А почему вы скрывали это от нас? — неожиданно выдал отец. — И какие у вас намерения в отношении Вики?

— Папа, — простонала я, не зная, куда деться от смущения.

Никогда не думала, что он решится разговаривать с хищником, да еще таким тоном.

— Самые серьезные. Виктория мне очень дорога. А вам не хотели говорить, потому что не знали, как отреагируете на то, что мужчина, с которым встречается ваша дочь, является хищником. Я догадываюсь, какие разговоры ходят о хищниках.

Родственникам хватило совести смутиться. Это хорошо, что ба здесь нет. Она рано ушла спать, и поэтому главное потрясение в жизни ее минуло. По крайней мере, пока.

— Мы так и будем стоять или вы нас пропустите? — не выдержала я неловкого молчания.

— Ох, действительно, — всплеснула руками мама. — Господин Н’Ери, вы ужинали? Может, чай? У нас пирожки с капустой. Или вы не едите… капусту?

«Нет, конечно. Все как в сказках — только сырое мясо на завтрак, обед и ужин. А еще полный стакан крови третьей группы. И только третьей! Он же гурман!»

— Ем, — улыбнулся Ник. — И от чая не откажусь. Вика, пойдем, покажешь, где можно вымыть руки, заодно и поговорим.

Интересно, только я услышала подтекст в последней фразе?

— Конечно, — сняв с плеч пальто, кивнула и повесила в шкаф.

Мы вошли в ванную. Ник принялся тщательно намыливать руки, а я стояла чуть в стороне с полотенцем на изготовку.

— Ты злишься? — осторожно спросила у него.

— А должен?

— Это вышло случайно. Я сказала сестре, а она разболтала остальным.

— Я так и понял.

— Не веришь?

— Почему же, верю. Ты бы сама никогда не рассказала о нашей связи своей семье.

Мыльная пена покрывала ладони, и он смывал ее теплой водой, чтобы снова намылить. Никогда не замечала за ним такой чистоплотности.

— С одной стороны, это даже хорошо, — продолжил хищник. — Если нам удастся убедить твою семью, что мы пара, то и с моими родственниками проблем не возникнет.

— Да, наверное. Зачем ты приехал? Сообщить, что мой короткий отпуск завершился, так и не успев толком начаться?

— Это ты мне скажи, что у тебя случилось? — выключив воду, произнес он и взял у меня полотенце.

— В каком смысле?

— Страх, злость, обида, ненависть и снова страх, — невозмутимо перечислил Н’Ери.

— Не понимаю, — скрестив руки на груди, выдала я.

А ведь врала. Понимала, но верить отказывалась. Потому что такое может быть только в сказках и мыльных операх. И не нужно мне такого счастья.

— Твои эмоции и чувства сегодня утром.

— Откуда?

Ник повесил полотенце на крючок, после чего повернулся ко мне. Протянул руку и коснулся волос, провел подушечками пальцев по горлышку водолазки.

— Метка, Вика. Она помогает мне чувствовать тебя, знать, что с тобой происходит.

— Ты не говорил мне, что она дает такие возможности.

Он был слишком близко, я снова ощутила аромат его туалетной воды и тяжело сглотнула. Желание, которое утихло за эти сутки, вновь начало накатывать волнами.