Бриллиантовая Венера (СИ) - Легасова Татьяна. Страница 48

— Замечательно!

— Рядом с рестораном есть сауна, я пригласил лучших специалистов по уходу за телом, массажистов, спа-специалистов, иглотерапевотов. Ты сможешь здесь абсолютно расслабиться, получить должный уход и заботу. У моря есть небольшой комплекс восточных практик, йоги, цигун и сан-Дао. Мастер Лу — прекрасный специалист, ты полюбишь его, он расскажет тебе, как оставаться здоровой при помощи простых упражнений и дыхательных практик.

— Боюсь, нам придется пробыть здесь немного больше, чем мы запланировали, — искрилась от счастья девушка.

— Я знал, что тебе понравиться. Надеюсь, у тебя останется время, чтобы отправиться в поход за ракушками.

— Обязательно.

Когда Арайя осмотрела свою уютную комнату с видом на океан, ей уже никогда не хотелось уезжать отсюда. Здесь все напоминало ее жизнь во дворце Селены, покой, красота и слияние с природой — все это делало ее жизнь наполненной.

Весь день она провела, наслаждаясь массажем, водными процедурами, познакомилась с мастером Лу, который рассказал ей основы философии жизни, передаваемые из поколения в поколения в их роду. Он сказал, что все в жизни подчиняется законам Вселенной, все имеет более глубокий смысл, нежели мы можем видеть. Он учил Арайю всегда оставаться беспристрастной, не быть привязанной ни к радости, ни к горю, сохраняя равновесие жизни.

— Все временно, девочка, — говорил он, — все проходит, нужно просто прожить эту жизнь и не судить никакие события и никаких людей, ибо истинный смысл происходящего всегда скрыт от нас.

— А что же делать с той болью, которая находится внутри людей, — спросила Арайя.

— Давай подумаем, что такое боль. Боль — это результат осуждения и неприятия, нужно прекратить судить, тогда и боль начнет отступать. Нужно простить всех людей и принять все жизненные обстоятельства, это можно делать при помощи молитв и постоянных медитаций.

Затем мастер Лу научил девушку простым техникам расслабления тела и отключения ума.

Вечером после ужина Демид и Арайя собирали ракушки, они собрали целую корзину, и Арайя разложила их в вазы различных форм в качестве украшения ванных комнат.

Так прошло две недели. Арайя все больше и больше открывалась для Демида, и его сердце, закаленное битвами, оттаивало, смягчалось, наполнялось новыми неизведанными чувствами. Вскоре им надо было возвращаться домой, и сегодня Демид пригласил Арайю поужинать на одном из близлежащих островов. Они сели в лодку, загруженную легким ужином. Солнце собиралось садиться, вечер был теплым и приятным. Когда они высадились на небольшом белопесчаном островке, уже начинало темнеть. На горизонте небо, залитое красно-оранжевым окрасом, сияло оттенками счастья и романтики, резко отзывающееся в сердцах Демида и Арайи. Пока Демид раскладывал еду и зажигал свечи, Арайя любовалась тихим прибоем изумрудной воды и думала о том, как сильно изменилась ее жизнь. Впервые с детства она ощущала такую же легкость и крылатое парение. Ей хотелось жить, с каждым днем все больше, ее сердце было полно творческой энергии, окрыленная любовью, красотой и дыханием Бога, она сияла, словно чистый бриллиант. Когда Демид пригласил ее к столу, взгляду Арайи предстала чудесная картина. Красная, ушитая золотыми узорами бархатная скатерть была плотно укрыта разнообразными яствами. В крынке было налито молоко со специями, в серебряном ведерке стояла бутылка розового шампанского, усыпанная хрусталиками льда. Рядом с бокалами в виде фламинго стояли белые с золотым свечи, превращая игру хрустального света в сверкание светлячков.

— Демид, это так чудесно, — выдохнула Арайя.

— Это для тебя, моя дорогая Ари, — его голос был таким мягким, в нем было столько любви, что Арайе захотелось заплакать.

Она присела на подушки, которые привез с собой Демид. Они выпили немного шампанского за любовь и красоту мира, попробовали изящные канапе из овощей и салата. Ари чувствовала, что Демид нервничал, и ее сердце подсказывало ей, что он что-то собирался сказать ей, нечто важное, что-то, что она так мечтала услышать.

— Арайя, — начал он, — я должен рассказать тебе легенду, которую поведала моя мать перед смертью. Она молила меня найти бриллиантовую статую Венеры, которая была спущена с неба и несла счастье тому человеку, который обладает ею.

— Ты хочешь просить меня сказать, где она находится? — спросила девушка.

— Нет, нет, не спеши.

— Прости, — она улыбнулась.

Он заметно нервничал.

— В день, когда я увидел тебя, — он замялся, — твои глаза, бездонные, полные боли, но кричащие отвагой и самопожертвованием, я понял значение того, что пыталась мне сказать моя мать. Когда ты сказала, что ты и есть хранительница хрустальной Венеры, я понял, что этот предмет нужен мне был лишь в качестве легенды, чтобы найти тебя.

Глаза Арайи наполнились слезами.

— Я люблю тебя, Арайя, — тихо, но с неудержимой страстью продолжал Демид, — я всю жизнь тебя искал, ты часть меня, я вижу себя в твоих глазах, и тебя в моих. Каждая клеточка этого мира наполнена тобой и все становиться лишенным смысла, если ты исчезаешь. Я знал, что не выживу, если бы с тобой что-нибудь случилось, когда тебя похитили. И тот случай ясно показал мне мои чувства к тебе, ты для меня дороже всего, ты все, что у меня есть, все, о чем я мог бы когда-либо мечтать, то, что было рождено Богом в моем сердце, ты моя душа и моя богиня, и твое бриллиантовое сияние любви творит каждый раз новые миры в моем лишенным покоя сердце.

Он достал из кармана перламутровую ракушку, сложенную вдвое, открыл ее и протянул Ари.

— Моя дорогая Арайя, прошу оказать мне честь, сделать меня счастливейшим мужчиной в мире, и стать моей женой.

По лицу Арайи катились слезы, когда взглянула на изящное кольцо из белого золота, украшенного огромным сияющим бриллиантом.

Он встал, подошел к ней, присел на колени напротив и надел кольцо на ее безымянный палец.

— Ты станешь моей женой, любимая? — его глаза были полны слез радости.

— Да, — тихо ответила она, — да, - она обняла его за плечи, расплакавшись.

Через какое-то время, он повернул ее лицо к себе, вытер слезы и впервые поцеловал ее. И это было похоже на неистовый порыв, соединение двух полюсов, схлестнувшихся в единой волне экстаза любви. Они горели, словно два бушующих пламени, освещая своими чувствами уже окунувшийся во мрак ночи остров. Они теряли рассудок от неконтролируемой бури нахлынувшей страсти, и Демид вдруг осознал, что ее достоинство должно быть защищено. Он резко остановился и притянул Арайю к своей груди. Они долго тяжело дышали, гладя друг друга по телу.

— Я не хочу, чтобы в первый раз это выглядело для тебя недостойно, ангел мой, мы будем вместе после свадьбы.

Она стояла и молчала, слезы благодарности катились по ее глазам. Она вспоминала то, что сделал с ней Фазар, не пощадив ее девственность, невинность и чистоту. И теперь жизнь возвращала ей ту заботу, которая ей не досталась в ранней юности. Ее судьба, словно задолжав ей, вдруг стала к ней благосклонна, вдруг щедро протягивала ей те дары, на которые она даже не надеялась.

Было уже поздно, когда влюбленные вернулись в дом.

— Демид, — тихо спросила она, — твой народ сможет принять меня, королеву другой страны?

— Народ принимает то, что любит, ангел мой, а тебя нельзя не любить, — он снова страстно поцеловал ее. — Прошу тебя, ложись спать, иначе я за себя не отвечаю.

Арайя улыбнулась, погладила его по лицу и закрыла дверь спальни.

Часть 4. Восход. Глава 2. Свадьба

Спустя четыре месяца подготовки, наконец-то настал день свадебного торжества. На церемонию собрались знатные вельможи со всего королевства. Весь город был украшен цветами, в честь праздника Сурья стал местом проведения цветочного карнавала. Фермеры со всех концов страны привезли тысячи видов растений, чтобы украсить свадебную церемонию, ну, и, кончено, чтобы заработать денег от продажи своего товара. Сам свадебный обряд должен был состояться утром в десять часов в Храме Солнца, где местные жрецы уже во всю совершали подношения богу Ра, чтобы тот благословил Старшего Правителя и новую королеву. Храм располагался на самом высоком холме в конце королевского сада, окруженный цитрусовыми садами и деревьями грецкого ореха. Сегодня он был весь усыпан магнолиями, розами, ирисами и лилиями, буйство растений в горшках и вазах буквально устилало храм ковровыми дорожками.