365 (СИ) - Либрем Альма. Страница 51
В ванную он тоже буквально вполз. Долго смотрел на два разноцветных полотенца, вспоминая, какое из них его. Вода своей температурой напомнила о том, что пора бы включить бойлер — опять начались сезонные работы, в этом году особенно поздно.
…Из ванной он вышел более-менее человеком. Открыл дверь, заботливо пропустил внутрь Магнуса — наглючий кот отказывался от лотка и предпочитал использовать человеческий туалет. Как это происходило, Игорь понятия не имел, но Саша была совершенно спокойна, после посещения кота не воняло, нигде не было ни луж, ни горок, а самое главное, где-то минуты через две после начала его посещения белой комнаты слышалось журчание воды, словно кто-то нажал на кнопку слива.
Поскольку других кандидатов не было, Игорь смирился с тем, что это делал Магнус.
— Приятного аппетита, — Саша насыпала еду ему в тарелку, увернулась даже от обыкновенного поцелуя и подвинула ближе тарелку с салатом.
— В последний раз, — вздохнул Игорь, — я нормально ел утром года три назад.
— В последний раз ты нормально ел утром вчера! — возмутилась Александра. — Я даже ничего не сожгла.
— Ну, в последний раз, не считая вчерашнего дня, — поправился Игорь. — У тебя талант.
— Отбивные готовить проще простого, если есть хорошее мясо, — возразила девушка. — Ты мог бы научиться и сам.
— Я совершенно не имею таланта к кулинарии! — заверил её он, хотя это было ложью, и Игорь готовил хоть и совсем не хорошо, но сносно. — Я без тебя умру с голоду.
Саша вздохнула.
— Мне в субботу встречаться с мастером, а я ничего в этом не понимаю, — вздохнула она. — А завтра квартиру должны осмотреть.
— Они всё-таки согласны с тем, что это был умышленно нанесённый ущерб?
Она, моментально помрачнев, кивнула. Молча насыпала себе еды, села, проткнула картофелину вилкой и опять застыла, словно собиралась с мыслями.
— Гадко как-то, — промолвила наконец-то Саша. — Я понимаю, ему нужны были деньги, но не такой ценой. Мне теперь на эту квартиру даже смотреть не хочется, хотя она вроде как моя.
Игорь сочувственно сжал её руку.
— Если хочешь, с мастером я могу пообщаться сам, — предложил он. — Я понимаю в ремонте, наверное, всё же немножко больше, чем ты.
— Я и так с тебя верёвки вью! — возмутилась Саша, старательно избегавшая любых просьб по отношению к Игорю. — Не надо…
— Надо-надо, — безропотно ответил он. — А в понедельник отвезу тебя к знакомому риелтору, подыщите квартиру.
— В понедельник? — переспросила Саша. — Но я не могу ещё столько времени тебе мешать. Это же неудобно.
— Тебе неудобно?
— Тебе!
Игорь улыбнулся.
— Ты готовишь. Ты убираешь. Почему это мне должно быть неудобно?
Саша ничего не ответила. Она только хмуро скрестила руки на груди и одарила его особенно мрачным взглядом. Он же сделал вид, словно совершенно ничего не заметил, и все эти гневные требования отпустить её в свободный путь пролетели мимо ушей.
— Нам уже на работу пора, — пожал плечами он. — Видишь, как удобно, когда живёшь близко к офису?
— Учту это при выборе квартиры, — кивнула Саша.
— Обязательно, — улыбнулся Игорь.
Надо будет таки позвонить этому риелтору. И предупредить, чтобы не спешил.
300
7 июля 2017 года
Пятница
Игорь искренне попытался сосредоточиться на работе, но удавалось плохо. Раз десять звонил мобильный; трижды это была мать с очередной абсурдной просьбой, раза четыре — по работе, ещё два — Яне что-то срочно понадобилось от него узнать. Последний звонок сочетался с каркающим и откровенно угрожающим тоном, а ещё заметной, едва ощутимо картавой "р" в слове "Александра", которую Игорь отметил и при прошлом опыте общения. Откуда его номер появился у вездесущего и находящегося в списке ровно из одного подозреваемого в поджоге Владимира Владимировича, он понятия не имел, но послал его далеко и довольно живописно, воспользовавшись дедушкиной профессиональной лексикой. Тот, даром, что генерал, в обычной жизни и при жене был сверхкультурным человеком, но, в силу работы со специфическим коллективом, выучил по шутливому, подаренному коллегами словарю и необходимую при приказах норму нецензурных выражений. Словарь перекочевал в наследство внуку, тайно, так, чтобы Ева Алексеевна не знала, и Игорь без зазрения совести воспользовался им в этом разговоре.
Лёшка, бродивший в это время по их курилке, аж присвистнул и уставился на коллегу так, словно увидел его впервые.
— Ого! — протянул он. — Что это было? — Алексей упёрся плечом в высокий шкаф, в котором хранилась всякая мелочёвка, и внимательно осмотрел Игоря с головы до ног на предмет подмены где-нибудь среди ночи.
— Это? Надеюсь, будущий родственник, — пожал плечами Ольшанский. — Сашин отец, чтоб его черти побрали.
— И чего он звонил?
Игорь хмыкнул. Звонил Владимир Владимирович — надо же, ещё и имя какое… звучное! — по весьма понятному поводу. Понимая, что смелость Александры обусловлена ещё и наличием поддержки со стороны, её отец верил в возможность освобождения от всех обвинений. Разумеется, страховая фирма уже потеряла всякий интерес к его личности и вряд ли выплатила бы столь желанную сумму, да и десять процентов от неё тоже, и кредит неумолимо надвигался на Икленко-старшего, но хотя бы расположение дочери и её зарплаты следовало вернуть. Да и квартиру можно было продать. Существование Игоря в этом здорово мешало; Саша была не в прямом доступе, до сих пор не забрала заявление, не пошла на мировую, да и вообще, вела себя крайне отвратительно, ну, с отеческой точки зрения.
— Обещал, что закопает под ближайшим дубом, — пожал плечами Игорь.
— А ты так ласково полюбопытствовал, какой дуб будет ближайшим? — уточнил Алексей. — И в каком направлении его можно искать? Слушай, мне понравилось! Когда Регина опять отзовёт нас из отпуска… — он опасливо оглянулся и стал говорить немного тише. — Крутые у вас отношения. Кстати, Саша в курсе насчёт планов по поводу новообретённых родственников?
— Пока что Саша считает, что найдёт себе подходящую съёмную квартиру и сбежит от меня подальше, — вздохнул Игорь. — А я даже не знаю, как помешать ей в этом пагубном деле, но при этом не обидеть.
— Дела, — Лёшка вздохнул. — Ты не можешь уговорить девушку остаться? Как зелёный юнец себя ведёшь, право слово! Ну, как-то же ты жил с Верой?
— Вера, — ядовито ответил Ольшанский, — предложила съехаться сама, а я, дебил, не успел отказаться! Саша — девушка порядочная.
— Ну… — во взгляде Алексея чувствовался искренний намёк, но он, заметив, как скривился Игорь, решил не рассказывать свой способ изменения девичьего мнения. — Понял. Молчу. Ну… Потяни время?
Ольшанский промолчал. Время-то он тянул, но только от этого не становилось легче, а Саша не оказывалась ближе. Напротив, она мечтала о скорой встрече с риелтором и о гордом одиночестве в какой-нибудь маленькой комнатушке с пенсионером или пенсионеркой через стену. Игорь подозревал, что уговорить её передумать будет не так уж и просто. Чтобы жить вместе, нужно иметь хоть какой-то повод. Конфетно-букетный период у них и так проходил странно, в большинстве случаев за клавиатурой, без толковых свиданий, если забыть о Карпатах, но, благо, хотя бы не на расстоянии порядочных двух или трёх метров. А одна квартира — это уже почти одна семья.
Саша боялась. Игорь это чувствовал. Её отец, между прочим, тоже, потому что звонил он крайне назойливо, правда, раньше только ей самой, и отнюдь не собирался прекращать свою диверсионную деятельность. Девушка сопротивлялась с максимально возможным отчаяньем, но было видно, что и она потихоньку начинает сдаваться.
Игорю это не нравилось.
Вот и сейчас, во время обеденного перерыва, она сидела за своим рабочим столом и рыскала по сайтам в поисках будущего жилья. Ничего хорошего ей, как назло, не попадалось, к тому же, и её мобильный не унимался; вот и сейчас что-то крайне назойливо задренчало, она подняла трубку и долго-долго слушала что-то, а потом молча ткнула пальцем по алой полосе на смартфоне и почти отбросила его в сторону.