Последний защитник для альвы (СИ) - Бакулина Екатерина. Страница 51

Значит, поставит.

Разберется.

Свой выбор он сделал еще давно и не пожалел ни разу.

Лучше сдохнуть, чем так.

Лучше…

Эйрик сидел на ступеньках, обхватив руками голову. Голова гудела и раскалывалась.

Он выпил столько, что хватило бы свалить и десятерых. Он и сам едва стоял на ногах, еле дошел, спотыкался и падая несколько раз, благо тут жарко и сухо, только пыль стряхнуть.

Напился, но голова оставалась предательски ясной.

Ивен…

Рядом с ней это невыносимо.

Был бы один — да и плевать бы хотел. Но не так.

Страшнее всего — жалость в ее глазах. Если бы Ивен хоть начала злиться, кричать: где он был всю ночь, она волновалась?! Она же волновалось, это видно. И почему пришел вот так?! Как свинья!

Да, было бы проще.

Ничего, еще немного, и дойдет до криков.

Только тогда зачем?

Нужно найти выход, так или иначе. Покончить со всем…

Даже солдатом его не возьмут.

Но ведь весь город Барёд под себя подмять не может.

Уехать?

Но Ивен так нравится здесь. Наконец-то она может чувствовать себя свободно.

Да еще эти альвы.

Парень из лавки… Нет уж, если думать еще и об этом, то лучше пойти и напиться снова.

Эйрик поднялся с трудом, кое-как залез по лестнице наверх. Ненадолго задержался в дверях.

Ивен плакала.

Она старалась очень тихо, надеясь, что не услышит никто. Но Эйрик услышал.

— Ивен, — позвал он, почти без всякой надежды. — Ты… ты не плачь…

Так хотелось ее обнять, пообещать, что все будет хорошо, что он найдет выход.

Что толку обещать?

— Ивен…

Она бросилась к нему на шею.

* * *

— Я смотрю, твой муж хорошенько насолил кому-то, — Челеста поила Ивен чаем и качала головой. — Я говорила с Райнеро… не обижайся, но сейчас я ничего не могу для вас сделать. Не понимаю, что произошло, но вчера вечером к нему приходили люди… Теперь он боится взять даже тебя.

— Я понимаю…

Нет, Ивен не понимала. Она даже не могла представить кто и за что решил таким образом поквитаться с Эйриком. Но Эйрика она знала хорошо. Сегодня ночью… Что-то случилось. Только Эйрик упрямый, и заставить его рассказать будет не просто.

— Мне очень жаль, — Челеста вздохнула. — Я чувствую себя виноватой, пообещала тебе, но ничего не вышло. К тому же, ты альва, одна из нас, почти родственница. Конечно, я не в состоянии платить столько, сколько Райнеро, но тоже могу кое-что предложить. Осенью моя дочь, Адина, выходит замуж. Она всегда помогала мне в лавке, но ведь теперь у нее будут другие заботы. Я могла бы взять тебя. Как раз еще будет время научиться и разобраться во всем. Меня в городе знают и уважают, здесь ты всегда будешь в безопасности, что бы ни случилось.

Челеста улыбалась.

«Что бы ни случилось» — мороз пробирал от этих слов.

Казалось, Челеста задумывала это с самого начала.

Или просто очень удачно воспользовалась случаем.

«А как же Эйрик?» — хотела было спросить Ивен. Но что толку спрашивать. Помогать Эйрику Челеста совсем не стремилась. Он ей не интересен.

Пусть так.

Ивен поблагодарила.

Хотелось отказаться, сказать, что ее это не интересует, что она лучше будет вышивать рубашки… Но сейчас не самое подходящее время отказывать. Что если рубашки откажутся принимать тоже? Нужно быть осторожной. Нужно разобраться, понять. Нужно время. Отказаться она всегда успеет.

Ивен так устала убегать.

— Отдохни пока, и приходи завтра утром, — радушно предложила Челеста. — Мои дочери все покажут тебе.

Ивен поблагодарила снова.

Челеста дала ей с собой замечательный домашний пирог с рыбой, просто огромный. И Ланцо, чтобы помочь пирог нести. «О, нет-нет! Мальчик поможет тебе! Ему это совсем не сложно!»

Мальчик. Едва ли не втрое старше Эйрика.

Нужно немного время, чтобы расставить все по местам.

Ланцо, надо отдать должное, был очень мил. Шел рядом, не позволяя себе ничего лишнего, не давая ни малейшего повода усомниться. Он рассказывал что-то о своем детстве, о том, как впервые начал осознавать, что он не такой, как другие мальчишки в округе, когда они растут, взрослеют, а он почти не меняется. У одного друга, с которым он рос и играл во дворе в отважных пиратов, сейчас уже внуки. Другой — капитан торгового судна, хромой и одноглазый, потрепанный жизнью, с длинной седой бородой и тремя зубами на весь рот. Люди слишком быстро стареют. Ивен еще слишком юна, чтобы осознать это, ее ровесники тоже молоды.

Он расспрашивал Ивен о ее детстве. О Бларвинде, о холодных зимах, снеге, горах. Все это было так удивительно для него. Тут зимой разве что холодные дожди, снег — совсем редкость.

Ивен пыталась прислушаться к своим чувствам, понять, что стоит за всем этим. Но видела только простой искренний интерес, любопытство. И больше ничего. Говорить с ним было легко и приятно, не смотря на тревогу, затаившуюся внутри.

Не доходя немного до своего двора, Ивен остановилась, взяла у Ланцо корзинку с пирогом.

— Спасибо тебе, — сказала она. — Дальше я сама. Здесь совсем рядом.

— Приходи завтра, — сказал он.

— Конечно, — сказала она.

* * *

— Объясни мне, — потребовала Ивен. — Объясни, что происходит.

Вчера Эйрик снова пришел поздно ночью. Нет, в этот раз трезвый, но такой уставший, что Ивен даже не решилась лезть к нему с вопросами.

Но на вторую ночь — не смогла, не выдержала.

Он только что выпил полкувшина воды одним махом, и сидел на стуле в углу. Осунувшийся. Хмурый.

— Ничего, — сказал он.

— Это неправда, — сказала Ивен. — Что ты скрываешь от меня? Я знаю, что тебя никто не берет на работу. И не просто так. Кто-то постарался, чтобы тебя не брали. Что случилось? Разве я не имею права знать?

— Имеешь, — согласился он.

— Тогда объясни.

— Это все непросто, Ивен. Давай потом? Тебе ведь тоже завтра утром рано вставать. Лучше расскажи, как у тебя дела в лавке? — Эйрик попытался улыбнуться.

— Давай сейчас, — сказала она.

Он тяжело вздохнул, провел ладонью по лицу, собираясь с силами.

— Я поругался с очень влиятельными людьми. Мне предложили одно дело, а я отказался. Послал их. Грубо. Вот и все.

— Грубо? Из-за чего?

Ивен смотрела на него, и понимала, что что-то не так. Он скрывает что-то большее. Важное. Какой-то важный кусочек мозаики, без которого картина не складывается. Видела, как сжимаются зубы, как зло ноздри раздуваются. Что не так?

— Это мое дело, Ивен, — жестко сказал он. — Только мое.

— Только твое? Но ведь мы вместе с тобой, и я думала…

— Думала? — он резко поднялся на ноги, в голосе неожиданно скользнуло отчаянье и почти ярость, так, что стало страшно. — Ты думаешь, я обязан докладывать тебе все? А ты сама? Тогда объясни мне, какого хрена этот альвийский ублюдок таскается за тобой? Провожает домой каждый день? А теперь ты еще работаешь у него в лавке?!

Ивен хотела ответить, но не смогла. Что сказать? Губы дрожали и ком вдруг встал в горле так, что не ответить ничего. И слезы.

— Прости, — тихо сказал Эйрик, сжал пальцы в кулак. Отчаянье. — Прости, Ивен, я не хотел тебя обидеть. Я все понимаю. И дело совсем не в тебе.

Ивен всхлипнула.

— Хочешь, мы уедем? — предложила осторожно. — Уедем, куда угодно. Может быть, там нам будет хорошо. Мы же вместе уехали из Бларвинда, когда меня начали травить. А теперь они взялись за тебя. Может быть, нам стоит уехать снова?

Он покачал головой.

— Куда? Бегать всю жизнь? У нас еще хватит денег на один переезд, но что потом? От этого никуда не деться, Ивен. От себя не убежать. Что потом?

— Не знаю…

— Тебе ведь здесь нравилось?

— Как мне может нравиться, если тебе плохо?