Замуж за байкера (ЛП) - Уайльд Лия. Страница 29

Казалось, он действительно задумался об этом. Келли это понравилось. Ее палец прослеживал все его татуировки, остановившись на привлекательной женщине со струящимися волосами, частично оседлавшей байк. По крайней мере, она предположила, что это байк.

— Да, — признался он с небольшим намеком на гордость. — Большая часть клуба. Эй, я думал, что ты занимаешься, ну, наукой о животных. Почему ты изучаешь татуировки и преступников?

Она повернулась к нему лицом. Ее губы насмешливо сжались:

— Серьезно? Я имею в виду, как странно то, что девушка, выросшая в преступной субкультуре, может быть заинтересована в ее понимании.

— Ты могла просто спросить, — он хлопнул себя по груди. — Мы бы ответили.

Она пожала плечами. Ее взгляд скользнул, чтобы сосредоточиться на совершенно неинтересной складке простыни:

— Да, но тогда мне бы пришлось признаться, что я чего-то не понимаю, а я не хотела этого. Мне нравится хвастаться тем, что я знаю, а не наоборот.

— Ты тоже любишь хвастаться, — он легонько ткнул пальцем ей в живот и пощекотал ее.

— Я дочь своего отца, — вздохнула она. — Как бы я усердно не пыталась не быть ей.

Он обнял ее за бедра:

— Расскажи мне еще о русском чуваке с фетишом по татуировкам. Арчи... Бро... как там.

— Аркадий Бронников, — рассмеялась она.

Удивительно, как Юлий это делал. Она могла бы сломаться, она могла позволить себе окунуться в свою собственную неуверенность в семье, но он помогал ей чувствовать себя лучше, он давал ей выговориться:

— У него не было фетиша, у него был интерес.

— Звучит одинаково для меня.

— Напомни мне объяснить разницу между интересом и фетишем позже, — она улыбнулась, поиграв бровями.

— Знаешь, есть что-то горячее в том, как ты говоришь все это дерьмо, — его руки поднялись с ее бедер вверх, чтобы стащить атласную ткань, открывая взору ее сливочного цвета плоть. Келли смотрела на него, продолжая подталкивать ткань дальше и дальше по телу. Ее руки поднялись над головой. Ветер бы прекрасно ощущался на ее сосках.

— Что это? — спросил он.

— Что? — она попыталась казаться настолько невинной, насколько это возможно.

— У тебя есть татуировка? — его усмешка ослепляла. — Ты серьезно?

Она закатила глаза, опустив голову, когда ее щеки вспыхнули румянцем:

— Я дочь своего отца.

— Что это? — он провел пальцем по коже под грудью, отмеченную одинокой змеей, скрученной вокруг палки. И простая «V» над ним.

— Посох Асклепия (Прим. Посох Асклепия — распространённый медицинский символ, изображающий змею, обвивающую посох (палицу).

— Медицинская штука?

— Да. Хорошо, что большинство людей знают кадуцей, у которого две змеи. Это общий символ людей, которые принимают клятву Гиппократа и все такое. Вы видите это во всех медицинских учреждениях и подобных местах. Жезл и змея связаны с древнегреческим богом исцеления и медицины. Двойная змея с крыльями и всем этим была сделана для Американского медицинского центра и стала очень популярной, несмотря на то, что это более исторически правильная версия.

— Почему? — спросил он. Он обнял ее и притянул к себе на колени так, чтобы она снова его оседлала. Юлий не был возбужден, атласная кожа его мускулистого пресса прижалась к ее еще влажным складочкам лона.

— Умные люди тоже ошибаются.

Он ухмыльнулся и приподнялся, оставляя поцелуй на ее татуировке.

— Мне она нравится

Девушка пошевелилась и почувствовала, что ему понравилось. Его член начал набухать под ней:

— Да неужели?

— Расскажи мне больше, — он поцеловал линию под ее грудями. — Продолжай говорить. Мне нравится, как ты говоришь обо всем этом умном дерьме.

— Рассказать больше о чем? — она ахнула, когда он высунул язык, чтобы провести им по ее соску. — О татуировках?

— Мхм, — промурлыкал он, зубы царапали по нежной плоти. — Расскажи мне больше.

Келли так и сделала. Между поцелуями и облизыванием вершинок ее груди она рассказывала на выдохе о символике и криминологии, но ее тело трепетало, когда его рот обернулся вокруг ее тугого соска. Ее бедра инстинктивно сжались. Он сосал ее грудь, придерживая крепкой рукой ее спину.

— Юлий.

Она зарылась рукам в его темных волосах. Обсидиановые кудри окутали ее пальцы. Его губы сосали, пока ее не прошиб электрический разряд. Все ее тело дрожало, изгибаясь в удовольствии. В тот момент, когда удовольствие охватило слишком много, он выпустил сосок.

Юлий переходил с одной груди на другую, туда и обратно, туда и обратно, пока у нее не закружилась голова от желания.

— Боже, Юлий.

— Что?

— Ты так чертовски хорош в этом.

— Я? — его глаза вспыхнули с мужским удовольствием.

Она сжала пальцы в его волосах, и он зашипел. Это не было болезненным. Она снова потянула, и он оторвался:

— Ты знаешь об этом.

— Ты такая испорченная.

— Тебе нравится это.

— Позволь показать, насколько.

Он перевернул ее на спину и прижал свой член к ее входу. Он был уже твердым, она ощущала тяжесть его бедра. Девушка издала низкий звук, когда его рот коснулся ее шеи. Это была не мягкая дегустация кожи, а разрушение нежной плоти.

— О, да, — прошептала она.

Он сел, и она наблюдала за линиями его плоского живота, когда он толкнулся в нее на один дюйм. Он вращал бедрами, двигаясь в ней. Его руки обернулись вокруг ее бедер, раздвинув ноги, пока ее колени не коснулись кровати. Она почувствовала себя настолько открытой, по-настоящему обнаженной.

Келли провела языком по губам, наблюдая, как Юлий двигается между ее бедер.

— Черт побери, ты хорошенькая, — прошептал он, глядя на нее. Ей показалось, что к ее щекам поднялся неожиданный румянец. Мужчина снова повел бедрами, и это послало искры по ее венам.

— Юлий?

— Да?

— Разрушь меня, — она подтолкнула к нему бедра. — Заставь меня забыть весь мир.

Он рыкнул от удовольствия, а затем толкнулся в нее.

Если бы она была не готова, это было бы больно, но ее тело было настолько гибким для него, что все, что она чувствовала, было резким и грубым удовольствием. Руками она впилась в простыни, а он вонзил пальцы в ее плоть. Юлий держал ее полностью неподвижно, когда совершал резкие глубокие толчки. В свете, льющимся из окна, она могла видеть каждую гипнотическую игру своего тела, когда он толкался в нее.

— Так?

— Ох! — выдохнула она. — Сделай это снова.

Он сделал. Она чувствовала, что он сдерживает себя. Она всегда думала о грубости, как о ненужной составляющей, но она ошибалась.

Его глаза сверкнули, когда его бедра набрали скорость. Влажные шлепки их тел эхом отдавались от стен. Она чувствовала каждый неровный дюйм его члена, каждую вздувшуюся, пульсирующую венку. Она чувствовала свое тело, каждый пальчик на ногах. Под его прикосновением расцвела тупая боль. Утром будут синяки, но ей было плевать. Она чувствовала себя дико и безрассудно.

— Больше, — выдохнула девушка. — Юлий, дай мне больше.

Он упал на нее сверху, отпустив ноги и прижавшись губами к ее губам. Его язык проскользнул между ее губ. Она обернула руки вокруг его спины и ухватилась за него, впившись ногтями в его плечи.

Слой пота образовался там, где их тела соприкасались. Они скользили друг против друга со звериной мощью. Не было размеренного, осторожного ритма, как это было в первый раз, сейчас была просто отчаянная потребность чувствовать друг друга. Слишком много и все же не совсем достаточно. Келли крепко вцепилась ногтями в его кожу. Он оторвался от нее и выпустил дикий звук, который отражал и ее жажду.

— Жестче, — требовала она. — Черт тебя дери, Юлий, жестче!

Он вышел из нее, и она захныкала. Он схватил одно ее бедро и поднял к ее животу. Юлий скользнул по ее киске один раз, второй, а затем мощным толчком вернулся в нее. Ее ногти впились в простыни, когда его рука скользнула по ее мокрой спине. Он накрыл ее плечи, прижимая к матрасу.

— Да! Вот так, Юлий, вот так.