Амнезия, или Фанера над Парижем (СИ) - Купрашевич Владимир. Страница 27

Она усаживается в кресло и осматривает жилище.

- У тебя квартира побольше, - все же ляпает мой поганый язык.

Милена взглядывает на меня насмешливо и ничего не отвечает. Что можно ответить идиоту? Затем она поднимается, подходит к окну и, только тогда я слышу ее негромкий ответ.

- У меня, ее еще нет. Ты хочешь, чтобы ее и не было?

Молча мотаю головой в знак отрицания, но это вовсе не значит, что я так и думаю.

Не понимаю ничего, кроме того, что если она уйдет пульс у меня пропадет снова. На этот раз окончательно.

Шторы задернуты, и в комнате, над диваном, горит только ночничок - крошечная розочка. Мы с Миленой уже посидели за столом. Поговорили не понять о чем, вплоть до обсуждения мирового чемпионата по конному спорту. Дрейфовали удачно, не задевая подводных камней.… Я постелил ей на диване, единственном лежбище в этой квартире, а на вопросительный взгляд Милены пообещал сходить за раскладушкой к соседям, правда, они домой приходят поздно. Предложил приготовить ей ванну. Она ответила, что сделает это сама, и ушла…

Я раздеваюсь и забираюсь под одеяло. Прислушиваюсь к шуму воды и пытаюсь вспомнить Милену обнаженной. Не получается. Не помню ее фигуры. Пробую поместить ее в более знакомый интерьер, в постель с отброшенным одеялом. Женщина лежит на самом краю, немного по диагонали и что-то чертит пальцем на ворсе ковра. Длинные светлые волосы скользят по наклонному плечу и падают почти до пола, утопив еще по детски пухлую руку с аккуратным маникюром. Когда она приподнимается на локте, чтобы удобнее было отбросить волосы, наползающие на лицо, линия, падающая со спины вниз, и, затем, изгибающаяся стремительным виражом, достигает предела выразительности. Заметив, что я слежу за ней, она улыбается. От сознания, что доставляет мне удовольствие своей внешностью, оттого, что уже знает себе цену. Я, словно гад, ползу взглядом по гладкой, светло-бежевой от света ночника, коже ног, ягодиц, приподнятых плеч, по ласково растянувшимся губам…

Осторожные шаги прерывают мои галлюцинации. Я вижу, как другая женщина снимает с себя махровое полотенце, в которое завернулась, отбрасывает его и идет ко мне. В полумраке ее обнаженное, тело, словно явление, бесспорно красивое, но это другое тело, не то, что виделось мне только что и настроение, которое только что владело мной, мешает проникнуться этими реальными прелестями. Но я должен это сделать. Это мой плотик, может быть единственный. Милена отгибает одеяло и скользит на спине под него, коснувшись меня еще влажным бедром. В полумраке я вижу, что глаза ее раскрыты. Прижимаюсь к ней, обнимаю и … ничего. Плотик уходит под воду. Осторожно стягиваю тонкое одеяло. Милена не препятствует мне. Разглядываю ее лицо, грудь, живот, ноги – все мне как будто давно знакомо… Руки мои, словно пальцы слепца пытаются прочесть текст, но вдруг оказывается, что азбука забыта. Милена не реагирует на мои поиски никак…

- Хочешь спать? – скриплю я.

Она отрицательно качает головой.

- Пойдем на кухню, попьем чайку, - бормочу я.

Она, так же молча соглашается. В квартире тепло, но я прошу ее надеть что-нибудь, хотя бы халатик, который я обнаружил за креслом. Милена выполняет мою просьбу, не проявляя ни удивления, ни протеста и принимается поправлять свесившееся одеяло. Я оборачиваюсь, вижу женщину со спины в халатике, плотно облегающем ее фигуру, и голова моя вдруг идет кругом. Я валю ее поперек кровати, лицом вниз, рукой заворачиваю подол на крутых ягодицах. Милена пытается перевернуться, я удерживаю ее, тянусь к ночнику и рву его из розетки. Хрупкий пластик рассыпается в моих пальцах …

Я проснулся давно, только делаю вид, что еще сплю. Одеяло снова сползло на пол, но в комнате тепло. Милена лежит на животе. У нее более крепкие и длинные ноги, чем у Натальи. Волнистые черные волосы доходит до талии, а некоторые пряди касаются крупных, плотных ягодиц. Кожа смугловатая, но, в контрасте с цветом волос, кажется, почти белой, может быть оттенка слоновой кости. Рядом со мной изумительная женщина, породистая лошадка. Но я лишь осознаю, что это так. А сейчас этого мало. Смотрю на нее как на произведение искусства, как будто не было ночной безумной скачки – короткой, бешенной, с пеной на удилах. Надо бы продлить этот аллюр, не останавливаться пока не появится второе дыхание и уже на финише вдохнуть полной грудью и забыть обо всем, что осталось позади. Пытаюсь проникнуться плотским желанием к красивой женщине, что лежит рядом и,… не могу. Как будто не с ней проводил я бессонные ночи в Питере, не мной обцеловано все, к чему можно было прикоснуться …

Стараюсь не шевелиться и оглядываю комнату. Халат Натальи аккуратно сложен и повешен на спинку стула. Одежда Милены на кресле. Тоже сложена аккуратно. Видимо ночью она вставала.

- Ты не спишь? – спрашиваю я, и, приподняв голову, целую ее в шею.

Скользнув рукой по ее ноге, до изгиба талии придвигаюсь вплотную. Непонятно зачем. Она поворачивает ко мне лицо и смотрит вопросительно. В самом деле, кого могут обмануть мои маневры? С Натальей, в таком раскладе все срабатывало моментально. Я прикрываю глаза, но Милена вдруг снимает мою руку, заползшую на талию, и поднимается. Я суюсь лицом в подушку и слышу, как с коротким шелестом скользят трусики, щелкают застежки чулок. Не открыв глаз, даже не узнаешь, кто одевается. Может быть, вернулась Наталья? От ее голубого плаща веет свежей прохладой улицы, ароматом косметики и чем-то еще щемяще-болезненным. Незнакомым и возбуждающим. Вероятно блудом. Плащ с шелестом сползает на пол.… Не открывая глаз, протягиваю руку в пустоту. Рядом никого нет.

Моя гостья уже на кухне. Оттуда она буднично просит меня сбегать в гастроном. У нас ничего нет к чаю.

Вернувшись из магазина, застаю ее сидящей на дне платяного шкафа. Она рассматривает мои творения, пачкой составленные у стенки. В руках Милены, мое незаконченное творение, которое, похоже, я уже никогда не закончу. Она бегло взглядывает на меня.

- Это она?

Молча забираю у нее полотно, швыряю его на верхнюю полку шкафа и прохожу на кухню со своими покупками. Сам ставлю чайник на плиту, расставляю чашки, нарезаю батон.

.После завтрака она просит проводить ее на вокзал. Ей пора.

Я не знаю, хочу ее отъезда или нет. Скорее всего, хочу. Ставка проиграна, и это надо признать. Теперь мне хочется остаться одному, осмыслить свое положение в жизненном пространстве. Хотя понять что-либо уже кажется невозможным.

У вагона она как-то очень внимательно рассматривает меня.

- Тебе лучше бы вернуться в Питер. Или еще надеешься на что-то здесь?

От ее слов меня знобит. Перроны на провинциальном вокзале низкие и вагонные колеса можно пересчитать. Некоторые деревянные шпалы уже заменены на железобетонные. Они выделяются белизной и кажущейся надежностью.

- Я имею в виду только Питер, - голос Милены звучит категорично.

- Мне надо разобраться, - трушу я, случайно встретившись с ней взглядом.

Она усмехается, задумывается на короткое время и, неожиданно, подводит итог:

- Желаю удачи.

- А как же ты. Или это он…, - окончательно холодею я.

Она молча поднимается на площадку тамбура, поворачивается ко мне.

- Ты бы так смог?

Я искренне отрицательно мотаю головой.

- Что же от него ждешь подвигов? Я брала таймаут. Он в этой игре единственный.

У нее странный плащ – белый, тонкий, с хлястиком и большими накладными карманами. Не хватает фонендоскопа. У меня в голове бардак но, пока вагон ползет за гори-зонт пытаюсь понять значение местоимения «он». Одушевленного или неодушевленного рода? Скорее всего, того и другого одновременно. В теории языка абсурд полнейший, но жизнь это другое…

Я распахиваю шкаф и выдергиваю с верхней полки свою недописанную картину. Собираю кисти, ближе к окну устанавливаю подставку. Кажется, слишком высоко. Опускаю закрепленное полотно ниже. Стоя на коленях творить изображение и одновременно вбирать его в себя удобнее. Раскладываю краски, стараюсь успокоиться, чтобы рука была тверже. Больше созерцаю, чем рисую. Кисть скользит мягко, часто расставаясь с холстом, особенно когда касается ее волос, глаз, губ.… С каждым прикосновением моя женщина все рельефнее, все осязаемее. Уже, кажется, что она дышит, губы ее подрагивают.… И все труднее мне справиться с возбуждением.… Это желание. Да, я хочу ее. Хочу прямо сейчас. Не могу оторвать блуждающего взгляда от ее податливого тела, ощущаю, как тонкая ткань скользит по ее обнажающейся ягодице... Откуда ткань? На рисунке ее нет, но, я ее чувствую, как она соскальзывает, и ее зад подается ко мне. Она тоже меня хочет! Прикрываю глаза, и видение становится совсем реальным. Меня подхватывает волна экстаза, останавливается дыхание и тело сводит умопомрачительная судорога.… Некоторое время спустя я прихожу в себя и расслабляю пальцы руки. Другая сжимает какую-то пеструю тряпицу, и я узнаю халатик Натальи. Перевожу взгляд на женщину, которая только что сводила меня с ума и уже не узнаю ее - поза ее похотлива, зад призывно приподнят, а ноги готовы раздвинуться под взглядом любого… Я швыряю скомканным халатом в полотно. Шлюха!