Хозяйка Четырех Стихий - Гинзбург Мария. Страница 108

– Уходи, – сказал Шенвэль Марфору. – Забирай мандречена и уходи…

Марфор покосился на дракона.

– Он тебя не тронет, – сказал Шенвэль.

– А тебя? – спросил Марфор тихо.

Шенвэль улыбнулся.

– Все будет в порядке, – сказал он ободряюще. – Идите же…

Шенвэль нагнулся, поднял каску. Марфор тоже наклонился и торопливо прошептал:

– Бей в горло, прямо под челюсть, туда, где зоб. Тогда он огнем больше дышать не сможет…

– Спасибо, – так же тихо ответил Шенвэль и нахлобучил на Николая каску. Марфор выволок мандречена из храма, дотащил до причала и погрузил в лодку. Губы не слушались эльфа, и произнести заклинание, чтобы наполнить парус волшебным ветром, ему удалось только с третьего раза.

В храм вошел невысокий плотный брюнет с зелеными глазами и в сером, словно свинцовом, панцире.

– А я-то гадал, как ты сюда пролезешь, Ящер, – глядя на воина, медленно сказал Шенвэль. – Дренадан сказал, что ты не можешь воплотиться в человека…

– Ты же видел меня в человеческом обличье, – возразил Ящер. – На своей свадьбе.

– Но Гада сказала, что это были оптические чары, – сказал Шенвэль. – Чтобы я не чувствовал себя неуютно в окружении драконов.

Бог покачал головой:

– Я говорил тебе – никогда до конца не доверяй жене и волхву.

– Да, и кстати, чего это твоя жена так на Карину набросилась? – спросил эльф. – Ревнует, что ли?

Ящер усмехнулся.

– Нет, – сказал бог. – Просто Моготу так попросили, что отказать она не могла…

Ящер и эльф подошли к черным дверям. Шенвэль потянул на себя тяжелую створку, но она не поддалась. Ящер повел бровью, и двери распахнулись с отчетливым щелчком. Бог вошел, пошарил рукой по стене, и зал залил яркий свет. Эльф задумчиво посмотрел на круглую ручку, которую нажал Ящер.

– Лакгаэр сказал мне, что они обнаружили здесь чертежи машины, похожей на ту, остатки которой я видел в Квалмэнэн, – произнес Шенвэль. – Что плохого в том, что наши дома озарятся светом, на который не надо будет тратить Чи?

– В самом свете ничего плохого нет, – сказал Ящер угрюмо. – Да только я вас знаю. Скажем так, он очень горячий, этот свет; вы быстро научитесь поджаривать друг друга с его помощью…

Эльф увидел в центре зала жертвенник с петлями для рук и ног и помрачнел.

– Я сюда не лягу, – резко сказал Шенвэль.

– Конечно, конечно, – успокаивающе ответил бог и сильно ударил его в лицо.

Прямо в свежую рану.

От удара пластырь сорвался, кровь брызнула во все стороны. Эльф упал.

Ящер подхватил Шенвэля подмышки, подтащил к жертвеннику и уложил на него. Потом бог стал рыться в карманах, что-то бормоча себе под нос. Результатом поисков стал черный хрустальный шар, вполовину меньше того, что венчал Жезл Власти. Шенвэль заворочался, приходя в себя. Эльф резко сел на жертвеннике и направил Эрустим на Ящера.

Несколько секунд они смотрели друг другу в глаза. Шенвэль первым отвел взгляд.

– Не так, – спокойно сказал бог и протянул ему хрустальный шар. – Возьми его в левую руку, а ведьминский скипетр в правую.

Эльф взял магический шар.

– Ложись, – сказал Ящер.

Шенвэль опустился на спину и отвернулся, делая вид, что его очень заинтересовал барельеф на стене – черный ворон размером с орла, с широко распахнутыми крыльями, стоявший на куче отвратительных муравьев, жуков и пауков.

– Как ты управляешь мертвой силой? Как ты ощущаешь ее? – спросил бог.

– Я слышу музыку и отдаюсь ей, – сухо отвечал эльф.

– Сделай то же самое, – сказал Ящер. – Услышь музыку скипетра, сделай эту мелодию своей, отдайся ей. Как отдаешься женщине – весь, целиком. Когда я увижу, что мертвая сила ведьминского скипетра вошла в тебя, я загоню ее в этот шар. Ты готов?

Шенвэль кивнул.

– Начинай, – скомандовал бог.

Эльф закрыл глаза. Музыку Шенвэль услышал почти сразу. Это была самая чарующая и самая странная из всех мелодий, что ему доводилось слышать. Музыка возбуждала эльфа все сильнее, он чувствовал, что падает во влажную бездну, но остановиться не мог. Шенвэль больше не владел музыкой, это музыка владела эльфом. Шенвэль закричал, судорожно сжимая Эрустим и шар. На штанах спереди стало расплываться влажное пятно.

Шар в левой руке эльфа засветился неживым, холодным светом, и это свечение разгоралось все ярче.

Такого полного оргазма Шенвэль не испытывал еще никогда в жизни. Но в какой-то момент эльф с ужасом почувствовал, что не может остановиться, хотя захлестывавшие его вихри наслаждения сменились спазмами невыносимой боли.

По ногам Шенвэля потекла кровь.

Ящер одной рукой сжал непоколебимо стоявший член эльфа, а второй накрыл лицо Шенвэля. Вспыхнули и опали под рукой бога черные молнии – Ящер коснулся эльфа своей Цин.

Мир взорвался, и эльф вместе с ним.

– Дыши! Дыши! – услышал Шенвэль голос Ящера, но самого бога не видел. Голос, словно гром, шел отовсюду. Эльф попытался вдохнуть и не смог. Однажды в детстве Шенвэль чуть не захлебнулся, и сейчас испытывал точно такое же ощущение – его легкие были словно наполнены водой. «Я забил Цин свои легкие», подумал эльф с отрешенным спокойствием.

– Дыши же! – воскликнул Ящер снова.

Шенвэль вдохнул. Эльфа начало рвать. Бог повернул его на бок. В перерывах между спазмами эльф пытался что-то сказать, но у него вырвалось только неразборчивое бормотание.

– Что? – переспросил Ящер, наклоняясь к нему.

– Убери руку, – сдавленно повторил эльф.

Бог усмехнулся, разжал руку и отошел. Некоторое время Шенвэль лежал на жертвеннике, приходя в себя. В разрыв на щеке, казалось, напихали горячих углей.

– Что теперь? – спросил эльф.

– Теперь ты отдашь ведьминский скипетр Карине и будешь ждать, пока она извлечет из него силы Жизни, – устало ответил Ящер. – Мертвая сила скипетра не уйдет в Подземный мир до тех пор, пока из скипетра не будут освобождены сил Жизни, пока он не будет разрушен. Когда это случится, твой шар затрещит, как погремушка базарного шута. Ты должен будешь положить на него руки. Тогда мертвая сила уйдет через тебя в землю. Если что-то пойдет не так, если шар взорвется раньше, чем ты сможешь прикоснуться к нему, ты должен будешь добраться до осколков, чего бы это тебе не стоило. Освобожденную мертвую силу через себя пропускать нельзя, тебе будет нужна хотя бы сухая палка или меч. Положишь левую руку на обломки, правую на палку, и упрешься ей в землю. И заклинание скажешь, слушай внимательно. «Уходи, сила врага, за крутые берега, где стоит трава в мой рост, уходи за Калинов мост!». Ты все запомнил?

– Да, – пробормотал Шенвэль. – Уходи, сила врага, за крутые берега, где стоит трава в мой рост, уходи за Калинов мост…

– Вот и отлично, – сказал Ящер.

Карина проснулась. Шенвэля не было. На столике у кровати лежал Жезл Единства и увесистый мешочек. Ведьма вскочила, схватила Эрустим и выбежала на террасу. Кожа ведьмы покрылась крупными пупырышками. Но Карина этого даже не почувствовала.

Ведьма увидела дракона. Огромный зверь мирно спал на пляже. Центральная голова лежала между вытянутыми передними лапами, по бокам были широко разбросаны огромные кожистые крылья. Карина спустилась на пляж и пнула дракона в бок.

– Просыпайся, скотина! – выкрикнула ведьма. – Кертель боялась, что Шенвэль убьет тебя, и испортила всю жизнь бедному парню, но она ошиблась! Это сделаю я! Лучше уж без всякого защитника, чем с таким, как ты!

Дракон зашевелился. Зашуршала крыло, и Правая голова оказалась прямо перед лицом Карины.

– Биться так биться, – сказала Правая голова сонно. – Но зачем кричать в…

Ведьма приставила Эрустим к ее носу. Правая голова открыла глаза и увидела Карину.

– Бессмертная Дева, – пробормотала Правая голова. – Это ты…

– Да, это я, – сказала Карина. – Насчет моего бессмертия я еще ничего не знаю, но ты сейчас сдохнешь!

– Как тебе будет угодно, – раздался сверху спокойный голос Центральной головы. – Но, может, весть о том, что Эльф жив, заставит тебя изменить твое решение?