В поисках единственной (СИ) - Кострова Валентина. Страница 34

— О чем ты задумался? — спросила девушка, целуя ключницу.

— Да так, не о чем, — увильнул от ответа. Но нахмурился. — Олесь, я не люблю двойных игр.

— В смысле? — она подняла голову, глядя мне в глаза.

— В прямом.

— Я не очень тебя понимаю.

— Давай договоримся на берегу: если мы вместе, не будет никаких на стороне отношений. Даже случайных.

— У меня нет привычки, жить на два фронта.

— Вы все так говорите по началу, а потом выясняет совершенно другое. Если надоело, стало скучно, встретился другой мужчина, говори сразу. Не надо недосказанности, не надо лжи. Я устал от этого.

— Опыт?

— Можно так сказать.

— Ты тогда тоже сразу говори. А то получается, ты такой идеал, и никто не ценит.

— Хорошо.

Она прильнула нежно к губам. В душе зародилась маленькая надежда, что не так безнадежно мое положение в плане семьи. Что возможно вот мой счастливый билет в синих глазах.

Было время ланча. Мы с Борисом сидели в нашем полюбившемся ресторане, каждый смотрел в свой планшет. Даже в перерыв мы с ним работали.

— Я могла догадать, где вас искать, — Наташка без приглашения села рядом с Борисом. Она весело перевела взгляд на меня. — Ты сменил стилиста?

— С чего ты взяла? — улыбаясь, выключил планшет. Подошедший официант протянул Наташе меню.

— С каких пор ты стал носить тройку, да еще зажимы на галстуке?

Рассмеявшись, провел ладонью по галстуку, едва касаясь золотого зажима, подарок Олеси на Новый год. Однажды она невзначай бросила фразу, что жилетка сидела б на мне идеально, подчеркивая ширину плеч. Запустив смущенно руку в волосы, счастливо улыбнулся. Борис возвел глаза к потолку.

— Олеся сказала, что тройка придает больше солидности. Зажим ее подарок.

— Ааа, так вы спелись! — подруга радостно захлопала в ладошки. Я передразнил ее улыбкой. — Бог услышал мои молитвы!

— С каких пор ты стала молиться за его грешную душу? — Борис шутливо округлил глаза.

— С тех пор, как мы остепенились.

— А ты не завидуй, что кто-то отмаливает мои грехи! — швырнул салфеткой в Бориса.

— Да боюсь, одними молитвами не поможешь! Ну, как ее ножки?

— Ножки очень даже ничего! И остальное тоже!

— Вы что, еще не беседовали на эту тему?

— Я ждал, когда ты придешь, чтобы ему не пришлось два раза одно и то же повторять! Ты должна оценить мою выдержку, я не лез с вопросами! — Борис выпрямил спину, сделал лицо благородного джентльмена. Вернее напыщенного сноба.

— Ты счастлив? — две пары глаз в ожидании уставились на меня.

— Да, — просто ответил, но в моем выдохе этого слова было все то, что невозможно рассказать словами. Это можно только прочувствовать.

Открыв багажник, взял два букета. Олеся стояла рядом, держа несколько пакетов. Улыбнувшись ей, чмокнул в губы. Как же я по ней соскучился за неделю, пока она была в Англии. Звонками сыт не будешь.

— Я чувствую себя не в своей тарелке, — она заправила волосы за ухо.

— Да успокойся, там свои.

— Ну как-то за два месяца мы не нашли время познакомиться ближе, а тут сразу на банкет.

— Да никакой не банкет. Так семейные посиделки.

Мы поднялись на крыльцо. Что-то меня насторожило. Какое-то тревожное чувство заскребло душу. Нахмурившись, открыл дверь.

— Что случилось? — спросил у Иры, которая пробегала мимо, лицо ее было сосредоточенное.

— У Миланы температура, плачет, никак не можем дать ей лекарство, — она внезапно замолкла, на бегу затормозила, обернулась ко мне. — Так, раздевайся. Тебя она послушает!

С сильно бьющимся сердцем, поспешил за Ирой, забыв про Олесю. Моей девочке плохо, от мысли, что могу чем-то помочь, на лестнице я опередил Иру, влетел в детскую. Милана лежала на кроватке хныкала, крутила головой, отталкивала руки Наташи. Андрей стоял возле окна, хмуро смотрел на дочь.

— Миланка! — ласково прошептал, опускаясь возле Наташи. Мне хотелось схватить девочку и прижать к себе, забрать все ее болезни себе, лишь бы она вновь стала улыбаться, смеяться и шалить.

— Помоги нам, она не слушается никого! — одними губами произнесла Наташа, поднимаясь. Милана перестала крутиться, с больными глазами посмотрела на меня. Моя ладонь легла ей на лоб. Она горела.

— Ну, малыш, чего ты тут пугаешь взрослых? — улыбаясь, провел по мокрым волосам. Ира протянула мне бутылочку и ложку. — Давай выпьем лекарство. Тебе сразу станет легче.

— Не хочу, — просипела девочка, отворачиваясь.

— А через не хочу.

— Не буду!

— Так-с, — в голосе зазвучали металлические нотки. Милана надула губы. — Я не буду церемониться. Открывай рот! — она замотала головой, я приподнял бровь, жестко глядя на нее. Мой взгляд возымел действие, она смотрела исподлобья, но рот открыла. Сзади облегченно все выдохнули. — А теперь спать! После сна тебе станет лучше, уверен мама разрешит тебе съесть лишний кусок вкусного торта!

— Я хочу к тебе на ручки! — закапризничала Милана, протягивая ко мне руки. Встал, снял пиджак, протянул Наташе. В дверях стояла Олеся, отстраненно наблюдая за нами. Подняв девочку, прижал к груди, взглядом призывая всех покинуть детскую. Милана обхватила меня за шею, положила голову на плечо. Я, уткнувшись в ее макушку, слегка покачивая, ходил по комнате. Через двадцать минут услышал равномерное дыхание. Осторожно переложил ее в кроватку, поцеловал в лобик, включил видеоняню и тихонько вышел из комнаты. Все сидели в столовой, при моем появлении Наташа вскочила на ноги, я протянул ей вторую часть видеоняни.

— Расслабьтесь. Заснула. Только завтра вызови врача, — сел возле Олеси, взял ее ладонь и поднес к губам. Ира с Наташей засуетились, накрывая на стол, появился Борис.

— А где ты был? — друг сел возле меня, откупоривая бутылку с вином.

— Богдана сплавлял свекрови. Это нам подфартило, что она решила в гости заглянуть. Кто бы мог подумать, что Миланка заболеет.

— Главное, что вчера чувствовала себя хорошо, — Андрей поставил на стол бокалы, тоже присел за стол.

— Бывает. Дети иногда болеют. Тебе даже скажет это мой брат. А у него опыт большой.

— Это да, и как его Алена уломала на третьего! Наверное, ее не покидает безумная мечта родить девочку, — мы рассмеялись. Олеся нахмурила брови.

— Она что, добровольно согласилась на третьего? — синие глаза с недоверием смотрели на нас.

— Кому-то нравится рожать, — Борис как-то странно переглянулся с Андреем. Я напрягся. — Есть такой тип женщин, которые балдеют от материнства.

— А как же карьера? — Олеся явно не понимала, как можно получать удовольствие от детей, — Это же выпасть из жизни минимум на два года.

— А ты что не хочешь детей? — осторожно спросил, прищурив взгляд. Олеся выпрямилась, лицо застыло в надменно выражении аристократки. Я знал уже, что за этой маской она прячет свое истинное отношение, поэтому следил за ее мимикой.

— Ну, в будущем возможно. Лет этак через пять, возможно, рожу одного.

— А Димка мечтает как минимум о троих, — встряла Наташа, услышав конец фразы. — Это видно, глядя на брата такие мечты. Большая семья, это классно!

— Было б классно, если давались сразу дети школьного возраста, минуя пеленки да распашонки, — выпалила неожиданно Олеся, — чтобы не прерывать рабочую деятельность.

Все молчали. Каждый переглянулся между собой, я смотрел неподвижным взглядом на девушку. Резко встал, направился на веранду, схватив с барной стойки чьи-то сигареты и зажигалку. Последнее время у меня было слишком все хорошо, курить почти бросил. Воздух был не весенний, холод пробрался сквозь рубашку. Руки тряслись, не с первого раза прикурил. Когда затянулся, оперся об перила локтями, обхватив голову руками.

— Лесь, не трогай его! — услышал голос Наташи. Подруга знала, меня сейчас лучше обходить стороной. Олеся просто была не в курсе. Как многого мы не знаем друг о друге.

— Дим, — неуверенно застыла девушка в двух шагах от меня. Поднял голову. Она растерялась. — Ты чего?

— Ничего, просто дышу воздухом, — закусил нижнюю губу, держа в себе злость на самого себя. Неужели обманулся? Поднес сигарету.