В поисках единственной (СИ) - Кострова Валентина. Страница 69

Мы шли рядом. Как-то одновременно без лишних слов решили после спектакля пройтись. Город мерцал. Мимо тоже шли люди, кто торопливо, кто, как мы, не спеша. Почувствовала, как он взял меня за ладонь, переплетая пальцы. Удивленно повернула голову в его сторону, он смотрел на меня с напряжением, и когда я не выдернула руку, в глазах мелькнуло облегчение. Это было забытое ощущение трепета в молчаливой прогулке. Когда мы не бросались словами, не грузили друг друга проблемами быта, не забивали голову потребностями детей. Был он и я. И наше хрупкое семейное положение.

— Ты сегодня очень красива. Особенно в свете уличных фонарей, — он не спускал с меня задумчивого взгляда, а в голове мелькнула мысль, что подобный комплимент я уже слышала совсем недавно. — Жаль, фотоаппарата под рукой нет.

— У тебя есть телефон.

— Ну да, тебе потом выслать фотографию для смены аватарки? — он посмеивался, доставая из кармана телефон. Сколько мы с Наташей его не уговаривали, в социальных сетях не найдешь его аккаунта, если только фейка. И это при условии, что у Бориса и Андрея странички были. Но его виртуальная жизнь не интересовала, а меня журил постоянно, когда я слишком долго засиживалась перед компьютером или в телефоне. Иногда сердился. После развода новости о нем придется узнавать от лучших друзей и брата. Вряд ли при встречах будем рассказывать о своих жизнях, особенно личной. Женится ли он вновь? Посмотрела на Диму, ревниво прикусила губу. Помню, однажды он сказал, что если разведется, то никогда не женится повторно, ведь первая жена от Бога. Я смотрела на экран его телефона. Он умел фотографировать, словно всю жизнь только и делал, что держал фотоаппарат в руках. Как-то в Париже мне пришла идея сфотографироваться на фоне Эйфелевой башни, глубоко беременная Арсением. Дима не пустил в толпу туристов. Он просто снял номер в отеле, из окон которого была прекрасно видна эта башня, предложил облачиться в кружевной боди, встать на носочки возле панорамных окон и посмотреть на живот, положа на него руки. Сейчас эта фотография была самой первой в альбоме сына первого года жизни. А как мы с Наташкой прикалывались, когда родился Сенька, Дима умел прекрасно контактировать с девочками, едва те появлялись на свет, пуская в ход свое фирменное очарование, с сыном у него общение сложилось после выписки из роддома. Воспоминания как кадры из немого кино мелькали перед глазами.

— Ника, — вздрогнула от его голоса. Часто заморгала. Сейчас по классике жанра мы должны поцеловаться. Тем более он был рядом, мне нужно было лишь взять его ворот пальто и притянуть к себе, ощущая тепло губ.

— Мне домой пора. Уже поздно.

— Да, конечно, — разочарованно он согласился, вызывая такси. Машину для меня нашли быстро, пока ждали, я косилась на молчаливого Диму. Он не пытался сейчас подавить меня своим авторитетом, смотрел перед собой и мял сигарету в руках. Удивительно, ни разу не закурил. А сколько мы со свекровью потратили своих нервов из-за его пагубной привычки, не передать словами. Усаживаясь, я вскинула на него глаза, смотря снизу вверх.

— А знаешь, мы с тобой такие театралы, что по факту выброшенные на ветер деньги, — хитро улыбнулась. Дима рассмеялся, лицо расслабилось. — Давай сходим на концерт?

— На концерт?

— Да. Только, чур, сама покупаю билеты! Я тебе позвоню! — подмигнув ему, закрыла дверь. Машина тронулась. Мне пришлось приложить титанические усилия над собой, чтобы не оглянуться.

Музыка, визг толпы оглушали. Ника танцевала на месте, подпевая. Она была раскована, веселилась от души. Я ее такой не видел. Постоянно приходилось смотреть на нее, чтобы убедиться, действительно ли возле меня моя жена. Два с половиной часа живого звука, зрители аплодировали артисту, несли цветы. Ника не торопилась покидать концертный зал, но я решительно взял ее за руку и потащил на выход. В гардеробной уже была толкучка. Потребовалось около получаса, чтобы выбраться на свежий воздух из концертного зала.

— Ты хочешь сказать, что это твой любимый артист? — прикурил сигарету, Ника застегнула куртку, широко улыбаясь, глаза ее довольно сияли. Как многое я оказывается, не знал о своей жене.

— Ну, один из немногих. А знаешь, — она неожиданно подошла ко мне, обняла за талию, откинула голову, — я не хочу, прям сейчас домой.

— А куда ты хочешь? — затянулся, не смея даже шевельнуться, чтобы она не расцепила руки. Мне было так уютно в кольце ее объятий, словно вернулся домой.

— Поехали в Мак!

— Ты решила меня сегодня окончательно добить! — пошутил, удивляясь ее желаниям.

— Дим, расслабься! Давай повеселимся с тобой, — Ника щелкнула пальцами и, напевая себе что-то под нос, танцующей походкой направилась к машине. Я поспешил за ней, мне было боязливо оставлять ее такую шальну. Макдональдс выбрали, который оказался по пути домой, заказав всякой хрени, нашли в зале укромное место, сели.

— Вкуснятина, — выразила восторг Ника с набитым ртом. Покачав головой, отпил кофе. — Возьму пакетики домой, — она сгребла в кучу сахар.

— Дома сахара нет? — иронично приподнял брови, любуясь ее. Волосы были собраны в высокий хвост, минимум косметики, глаза впервые смотрели на меня с интересом.

— Есть. Но чего добру пропадать. Надо, наверное, домой взять картошку — фри, порадовать детей.

— Еще чего не хватало! Ты и ешь эту картошку, а дети пусть питаются нормально.

— Не будь занудой! — она вытерла салфеткой губы, взяла стакан с капучино. К нашему столику подошел администратор.

— У нас проходит акция в поддержку больных детей, не хотите принять участие? Для этого мы просто вас сфотографируем и распечатаем фотографию.

— Давайте! — радостно воскликнула Ника, отряхивая руки и выпрямляя спину. Она сразу же очаровательно улыбнулась в объектив, а я смотрел на нее и понимал, что люблю ее, еще сильнее, чем в день нашей свадьбы. Вредную. Твердолобую. Ранимую. Любой.…Это же моя Ника, которая болтала, о каких мечтах по весне, которая сумела довериться и выйти замуж, родить двух очаровательных детей, гладила по голове, когда хоронили мать, сжимала руку, когда ушел отец… Моя, от макушки до кончиков пальцев.

Минут через десять принесли распечатанную фотографию, отдал деньги.

— У тебя тут такой влюбленный взгляд, — она усмехнулась, словно не верила, что это действительно может быть правдой, рассматривая фото. — Я помню один фильм, там главный герой полюбил девушку, но она уезжала в другой город, чтобы обручиться с другим парнем. И он последовал за ней. Словно волею Судьбы самолет был вынужден совершить посадку из-за погоды в другом городе. Они гуляли, вместе весело проводили время. Там было озеро. Куда бросаешь монетку и загадываешь желание, а мальчик ныряльщик должен ее найти и тогда желание сбудется. Он ее не мог найти. И герой, видя расстроенное лицо девушки, нырнул в озеро сам. Он нашел монетку, чтобы сбылось ее желание. И когда передавал ей монетку, их сфотографировали. В память об этом дне, он порвал пополам фотографию, ей отдал себя, себе забрал ее, — я схватил ее за запястье, поняв намеренья, улыбнувшись, покачал головой.

— Не надо. Ты возьмешь ее себе, — забрал фотографию, достал из куртки ручку. На белой стороне выводил букву Д и В, рисуя рядом букет роз. Впервые художественное образование потребовалось не только по работе.

— Я бы хотела, чтобы у Даны с Арсением был твой почерк. Он просто непозволительно для мужчины красив. Даже мой слишком корявый рядом с твоим!

— Если будешь заставлять по нескольку раз переписывать тетради, твое желание вполне исполнимо. Я всегда злился, когда мама рвала листы и принуждала начинать все сначала. В итоге мне проще было с первого раза все написать идеально, потому что очень сильно хотелось с пацанами погонять мячик во дворе. А как она ругалась, когда я поступил вместо инженера на архитектора. Несколько дней не разговаривала со мной. Потом смирилась. До конца так и не поняла, в чем заключатся моя работа, кроме чертежей.

— Тебе ее не хватает? — она ласково сжала мою руку с ручкой. Я замер, время вроде притупило боль потери, но были моменты, когда память вытаскивала воспоминания и на глазах застывали слезы.