Ты — моя зависимость (СИ) - Кострова Валентина. Страница 5

Сука! Сжал кулаки. И только подумал о той блондинке, о ее провокационном вырезе на блузке с кружевным бюстгальтером, как член в брюках напрягался. Черт! Со всей силы ударил ладонью по перилам. Боль усмирила желание.

Повернулся к столику и взял несколько листов, тех самых, что голубоглазая мне протянула. Мне хватило всего десять минут для понимания того, что своего решения менять не стану, деньги вкладывать в этот проект не буду. Бесперспективно, еще должен останешься. Но желание вновь увидеть эту блондинку, смотреть в ее глаза, представлять, как засовываю свой член в этот прекрасный ротик, было сильнее, чем доводы рассудка, его предложение выкинуть бумажки и забыть.

Меня давно так никто не заводил от одной мысли. Да и не было таких женщин, на которых у меня возникал стояк, едва вспоминал их лица.

А эта… Из-за нее я как последняя тварь набросился на жену. Зверя своего выпускал с другими…и не всегда они стонали от удовольствия, не всегда смотрели томным взглядом. И с ними я делал то, что никогда не позволю себе сделать с женой.

Саид… вздрогнул от тихого голоса за спиной, закидывая ногу на ногу, скрывая свое возбуждение. Повернул голову, взглянув на Армину через плечо строгим взглядом.

— Почему ты не спишь, милая?

— Я проснулась, а тебя не оказалось рядом.

— У меня бессонница.

— Тебе что-нибудь принести?

— Нет, дорогая, иди спать, еще слишком рано! — я видел, как она хотела подойти ко мне ближе, но стояла в дверях, кутаясь в шелковый халат. Мой сухой тон не приглашал присоединиться, не хотел сейчас видеть ее и давить в себе все свои темные стороны характера.

Она кивнула и вернулась в спальню. Медленно выдохнул сквозь зубы. Сегодня увижу блондинистую сучку, трахну в туалете и меня отпустит. С этими мыслями вновь закурил.

Передо мной люди расступались или разбегались. И за спиной раздавался удивленный шёпот с нотками страха и любопытства.

Позади меня шел личный помощник, Фарид. Я был внешне спокоен, внутри взбешен, ибо объекта своих мыслей ещё не увидел.

Зашел в приемную Берзникова Романа и, не удостоив взглядом секретаршу, которая вскочила со своего места, зашел в кабинет, дверь Фарид предусмотрительно открыл.

Роман в возмущении вкинул голову, хотел отчитать нежданного визитера, но захлопнул рот и сладко растянул губы в лицемерной улыбке, увидев меня. В кабинете он был не один, сидело еще два человека. Один из них Алексей Викторович, отец этого сосунка.

Второй мне был незнаком.

— Доброе утро, Саид Ахметович! — вскочили Роман и его папаша одновременно со своих стульев, третий за компанию. Их приторные голоса еще больше подлили масла в мою ярость, которая душила, которая хотела зрелища, но я держал ее на коротком поводке.

Подошел к столу переговоров и швырнул на стол гребанный файлик, сел на стул, отодвинув его так, чтобы все трое были в поле моего зрения. Они переглянулись между собой, неуверенно сели на свои места.

В их глазах плескалась надежда, торжествовала скорая победа.

Внутренне оскалился, обнажая клыки своего зверя, он уже во мне рычал утробно в предвкушении. Я их уничтожу, с восторгом послушаю их вопли и проклятия. Они меня бесили! Эти Берзниковы мнили себя крутыми бизнесменами, но каждый их проект был провальным. Последние три года доверия к фирме уже никто не испытывал.

— Я вчера послушал вашу милую девочку, она так усердно старалась, пыталась всучить мне эти бумажки, — взял файлик и вновь его небрежно кинул на стол, — убеждая, что недослушал, недопонял сути.

Решил ей поверить, но мое впечатление при повторном изучении проекта не изменилось. Это провал уже на бумаге. Вас никто не будет инвестировать!

Мы много работали над ним, все риски просчитывали… подал голос растерянный Роман. Алексей Викторович смотрел на меня прищурено. Мы с ним скрестились взглядами. В свое время могли быть партнерами, да только господин Берзников тогда не поверил мальчишке, у которого молоко на губах не обсохло, по его мнению.

— Не доработали значит. У меня времени не так уж и много, чтобы беседовать с вами тут за жизнь, поэтому дам бесплатный совет: объявляйте фирму банкротом. Вам не вылезти из долговой ямы! — встал со стула, неторопливо направился к выходу.

— Это все ты! — прошипел в спину Алексей Викторович, заставив обернуться. Усмехнулся, берясь за ручку двери.

— Не без моего участия, но основную работу вы сделали сами!

— Ублюдок! — выплюнул мне в лицо в сердцах Алексей Викторович, но под взглядом моих сузившихся глаз попятился назад, снося стул за спиной. Если б природа наделила человека способностью убивать взглядом, в ногах сейчас бы умирал старший Берзников.

— Не надо так поспешно бросаться словами, я бываю очень злопамятным. Обидчиков щадить не умею!

— Вы мне угрожаете? — дрожащим голосом с «ты» на «вы» перешел Берзников. Покачал головой.

— Нет. Всего лишь предупреждаю.

Когда вышел в приемную, намереваясь тут же покинуть это место навсегда, в приемную вошла та самая блондинка.

Увидев меня, вздрогнула. А я неконтролируемо оскалился, как хищник, заприметивший вблизи долгожданную добычу. От того, чтобы схватить ее, перекинуть через плечо и унести подальше от посторонних глаз, останавливали те самые посторонние глаза в приемной.

Мы взирали друг на друга вроде так бесконечно долго, но знал, что эти взгляды заняли максимум пару секунд. Она красивая. Очень красивая. От таких тащатся все фотографы, все мужики, привыкшие дрочить на глянцевые журналы, рассматривая красивую телку.

Сейчас губы без красной губной помады были такими манящими, впервые мне хотелось не просто кусать, рвать плоть, а нежно поласкать, скользить языком, слегка лишь посасывая то нижнюю, то верхнюю губку.

Большие голубые глаза смотрели на меня завороженно с нотками страха и…плотского желания, еще робкого, но готового разгореться в нечто большее.

Сегодня на ней было закрытое по фасону платье цвета ментола, но оно чертовски подчеркивало каждый изгиб этого идеального тела.

Первый раз не рассматривал ее фигуру, а сейчас просто пожирал глазами, мысленно представляя где, как я сниму это чёртово платье.

Ноги длинные, кожа такая гладкая, смуглая. Упругая попа…сжал зубы, ощущая, как напрягается тело, как зверь внутри готов уже вскочить на эту сучку, вцепиться в загривок, если она будет сопротивляться.

— Здравствуйте, Саид Ахметович! — голос хрипловатый, не одного меня одолевают демоны желания. Но она достойно скрывала свои чувства.

Я улыбнулся, не сдержался. Фарид лишь удивленно приподнял бровь, увидев, как я нормально улыбаюсь кому-то из посторонних.

— Здравствуйте! — подошел ближе, сокращая между нами расстояние до вытянутой руки. Вроде ничего криминального, ничего компрометирующего между нами, уловил запах ее духов. Зверь осторожно втянул в себя этот запах с нотками зеленого яблока и еще чего-то неуловимого.

— Арина! — рядом возник Роман, обеспокоенно поглядывая на нас. — Отец ждет!

Я ощутил, как меня ударили под дых, внезапно перекрыли кислород.

Смотрел и тонул в светло-голубых глазах, вернее, я нырял в них с головой, зная, что все равно вынырну, только разочарование узлом скручивало внутренности. Хотелось тут же ударить кулаком со всей силы в стену, возле ее головы, увидеть, как от ужаса она содрогнется и испугается. Убежит.

— До свидания, Арина! — вкрадчиво произношу, пригвождая ее холодным взглядом к месту. Ее губы скривились. Это была не улыбка и не ухмылка. Это было что-то непонятное, карикатурное. И мне захотелось припасть к её губам в жестком поцелуе, чтобы больше так не кривилась при мне, портя свой идеальный образ.

— До свидания! — ровно ответила девушка, а я сжал кулак, так мечталось ей врезать по лицу, чтобы не говорила со мною таким официальным тоном.

Внезапно удивленно распахнул глаза, впиваясь в нее более внимательным взглядом. «Проект принесет тебе ее… она станет твоей зависимостью…твоим слабым местом…в ней ты найдешь свою смерть…» — противно зазвучал голос старухи. В груди похолодело, зверь вскинул голову, принюхался, навострил уши и зарычал, предупреждая об опасности. Резко отвернулся от Берзниковых и вышел, еле сдерживая себя, чтобы не перейти на бег. Фарид едва поспевал за моими шагами. Возле машины остановился и сделал один единственный глубокий вздох, упорядочивая им все хаотичные мысли.