Артефакт - Гир Уильям Майкл. Страница 29

— Будьте добры выразиться яснее, господин Лиетов. Я внимательно вас слушаю, — ледяным тоном произнесла Конни, скрывая охвативший ее гнев.

Лиетов бросил на девушку жесткий взгляд, и его губы тут же изогнулись в любезной улыбке.

— Дорогая Констанция, вы подобрались к нам крадучись, я не заметил вас. — Его улыбка стала еще более натянутой. — Я не хотел оскорбить вашего отца. Мое правительство готово всеми силами способствовать повышению уровня жизни обитателей дальних миров. Это один из политических принципов Сириуса. — Он сложил перед собой ладони и опустил лицо. — Но мы, как всякий серьезный инвестор, обязаны соблюдать определенную осторожность. Особенно в нынешние нелегкие времена.

— Вы говорите — осторожность, господин директор? Я рада видеть, что ваши политические взгляды отличаются благоразумием и взвешенностью. Надеюсь, вы не измените им и в дальнейшем. — Девушка сузила глаза. — Не сомневаюсь, что вы, будучи осторожным человеком, не захотите ссорить между собой политические блоки и фракции… особенно в нынешние нелегкие времена. — Конни обвела собеседников вызывающим взглядом. — А теперь, джентльмены, прошу меня извинить…

Она кивнула и протиснулась мимо мужчин, чувствуя на себе хищный взгляд герцога. Ее щеки покрылись пятнами румянца. Посмотрев в лицо Джордана, она уловила возбужденный блеск в его ореховых глазах. Казалось, только Малаков видит в ней человека, личность. В его улыбке угадывалось искреннее восхищение. А что же Листов? Лиетов — человек опасный.

Едва Конни покинула кают-компанию, владевшая ею слепящая ярость несколько улеглась, но гневная вспышка словно зарядила ее мышцы энергией. Сжимая в руке бокал, она зашагала по коридорам, плутая в белоснежном лабиринте корабля. В ее голове царила настоящая сумятица.

— Конни?

Она обернулась и увидела отца, который стоял на пересечении туннелей, нерешительно переминаясь с ноги на ногу. Девушка глубоко вздохнула и подошла к Архону. На его иссеченном глубокими складками лице застыло встревоженное выражение.

— Мне знакома эта твоя походка, Констанция. Локти врозь, негнущиеся колени, прямая спина и вздернутый подбородок. Судя по твоему виду, ты готова рвать и метать. Что случилось?

— Этот сирианец Лиетов решил, будто бы мы подмазали Пальмира, чтобы залучить на планету инвесторов и заставить их вкладывать средства в производство туалетных кабинок. А Джордан приписывает тебе грязные помыслы, хотя сам он…

Архон усмехнулся:

— Грязные помыслы? Ну да, конечно! Чего еще ожидать от такого человека, как я? Эти чертовы политиканы…

— Отец! — Конни бросила на Архона пылающий взгляд. — Неужели ты забыл, что ждет нас в конце путешествия? Я… от ужаса у меня голова идет кругом! Одна-единственная ошибка, и нам уже ничто не поможет. Ты знаешь, каким кошмаром обратится для человечества наша находка. — Она стиснула веки, пытаясь совладать с собой. — Мне страшно даже подумать о том, что случится, если кто-нибудь вроде… вроде Лиетова обретет власть над…

Архон взял руки дочери в свои, мягко сжимая ее пальцы:

— Я все понимаю, девочка. Все это время я видел тревогу в твоих глазах. Почти все, о чем ты меня предупреждала, сбылось. Но в последние дни меня не оставляет чувство, что мы на правильном пути. Можешь назвать это…

— Я не верю твоим чувствам, отец, — перебила Конни, с мольбой заглядывая в тронутые теплотой серые глаза Архона. — Мне кажется, что я говорю не с тобой… Все, что ты делаешь… Ты словно стал другим человеком — да, именно так. В то мгновение, когда ты занял место у пульта этого чудовища… или, может быть, когда впервые сдвинул зеленый рычаг?.. С тех пор ты ведешь себя необычно. Ты…

— Конни, у тебя разыгрались нервы.

Девушка в замешательстве покачала головой:

— Нет… Нет, не думаю. Хотя — видит бог — сама удивляюсь, почему мы еще не сошли с ума.

Архон протянул руку, провел ладонью по ее волосам, ласково прикоснулся к щеке. У Конни болезненно сжалось сердце.

— Доверься мне, девочка. Посмотри на меня. Вот так. Уже лучше. Я старый боевой конь. Мне не раз удавалось обратить поражение в победу, помнишь? Я сделаю все, чтобы спасти человечество. У меня есть свой собственный флот, кораблями управляют преданные мне люди. Порой на волоске висела судьба целых миров, но мне удавалось предотвратить катастрофу. Ведь правда?

Конни медленно кивнула:

— Правда.

— Так вот, я не подведу Мастера. — Архон подмигнул, положил руку на плечо дочери и добавил: — Выше нос, девчонка. Кстати, я опаздываю на встречу с посланником Чухутьена. Как бишь его?

— Ван Янг Доу.

— Да, тот самый. — Архон махнул рукой и двинулся по коридору быстрой, размашистой поступью астронавта. — И не забудь, через полчаса обед!

Конни кивнула и потерла ладонью шею.

— Хорошо. — Она смотрела вслед отцу, пока тот не скрылся за изгибом коридора. — Но почему у меня так гадко на душе?

Продолжая терзаться недобрыми предчувствиями, она зашагала по белоснежному туннелю, прислушиваясь к тихому шелесту корабельных систем. Такое огромное и такое опрятное судно. Ей еще не доводилось бывать на звездолетах вроде «Боз». Допуск класса 0.01 открыл перед Конни и Архоном все люки; инженер Андерсон ознакомил их с этим чудом инженерной мысли Братства.

«Он создан руками людей. Он надежен и безопасен, этот артефакт, в котором воплощены самые последние достижения человеческой науки… невзирая на его непостижимую сложность».

Конни провела ладонями по предплечьям, согревая замерзшие руки.

— Сделан людьми. Господи, как хорошо.

Она свернула на очередном перекрестке, направляясь к наблюдательному блистеру, и тут же остановилась, заметив мужчину, который стоял ссутулившись и обхватив себя ладонями. Казалось, он плохо себя чувствует и вот-вот упадет в обморок. Пьяный? Или, может быть, у него горе? Он выглядел донельзя жалко. Конни видела лишь часть его лица, но заметила, что оно белее снега и искажено ужасом.

На нем были капитанские… Ради всего святого, да это же он!

Он поднял к звездам перекошенное лицо, его плечи поникли и содрогались.

— …в мирное время летаем, вооруженные до зубов. Почему гибнут люди? Почему гибнут корабли? — бормотал он.

— Капитан Карраско? — опасливо окликнула его Констанция.

Он повернулся, изумленный тем, что ей удалось незамеченной подобраться к нему так близко. Боль и ужас в его глазах встревожили девушку. Его губы нервно подрагивали, лицо приняло пепельно-серый оттенок.

— Вас зовут Констанция, если не ошибаюсь?

— Да, это я. — Конни с невольным уважением отметила, с какой быстротой к нему вернулось самообладание. — Что с вами?

Карраско расправил сгорбленные плечи:

— Все в порядке. Просто задумался. Если позволите, я оставлю вас наедине со звездами. Я как раз собирался…

— Капитан, я…

«Как мы могли облечь этого человека такой ответственностью? Сам Крааль утверждал, что на Карраско нельзя положиться. И только из-за непроходимого упрямства отца он оказался здесь. Черт побери, да ведь это комок обнаженных нервов! Крааль, вы были правы. Если бы я знала, может быть, сумела бы отговорить отца».

Конни закусила губу. Если случится худшее, ей придется взять командование кораблем на себя. Самое правильное в такой ситуации — заранее нащупать все подводные камни, прежде чем пуститься в плавание, от которого будет зависеть ее жизнь и судьбы человечества.

— Подождите. Я отниму у вас буквально несколько минут. — Она вызывающе вскинула брови.

Карраско нерешительно замялся:

— Слушаю вас.

— Нам нужно поговорить. Этого требуют обстоятельства.

«Проклятие. Одно неудачное слово — и он набросится на меня, брызжа слюной. Господи, даже у новорожденных котят больше присутствия духа! И это — герой битвы у Арпеджио? Спаситель „Мориа“, „Клинка“ и „Гейдж“? Кумир Хэппи Андерсона?»

— Хорошо.

На мгновение Конни поймала его взгляд. Страдание и боль, затаившиеся в глубине глаз Карраско, поколебали ее решимость.