Неужели снова ты?! (СИ) - Сафронова Элина. Страница 38

— Это уже интересно, малышка. — глаза чернее ночи, да и сам он весь будто искрится необузданным желанием.

— То ли ещё будет, — томно прошептала, заводясь от его реакции на свои действия ещё сильнее.

Дима стянул футболку и потянулся к ремню на брюках, но я перехватила его руку и завела за голову.

— Рано. — улыбнулась, наслаждаясь его несдержанностью. Теперь пришло мое время отомстить за все ваши пытки, господин Гордеев.

— Мстишь? — ухмыльнулся.

— Мщу. — не стала скрывать прописную истину.

Шея. Такое чувственное место: подрагивающий кадык, импульсы пульса по аорте, колючая щетина. Не отрывая взгляда прошлась языком по жилке, вызвав в Диме первый рваный выдох.

Спускаюсь ниже. Плечи, ключицы. Мощь его тела поражает. Не отказываю себе в удовольствии и очерчиваю пальцем замысловатый узор. Влажно целую грудь и прикусываю сосок. Гордеев шипит, его рёбра вздымаются, а дыхание становится окончательно поверхностным.

— Ты с ума меня сведёшь, — притягивает за голову и снова целует. Отвечаю на его требовательную ласку, а потом слегка прикусываю нижнюю губу. Это моя игра, Дима, не путай карты.

Потрошитель стонет мне в губы, а я на зло ему трусь попой о его каменный стояк, все ещё сдавленный тканью брюк. Его руки жадно сжимают мое тело. Отстраняюсь и тянусь к его ремню. Невидимая связь взглядов — ничего важнее в этот момент быть не может.

Очень медленно расстегиваю ширинку и достаю его член. Горячая, твёрдая, но такая мягкая плоть. Продолжаю испытывать на прочность своего Потрошителя: растираю указательным пальцем его смазку по головке и наконец припадаю губами.

— Да, моя хорошая, — произносит на выдохе.

Ласкаю уздечку, прохожу языком по стволу, посасываю головку. Дима не выдерживает:

— Возьми глубже, зайка, — толкается в меня, а я снова начинаю задыхаться.

— Носом, носом, малышка. — беру себя в руки и приспосабливаюсь.

— Хорошо, молодец. — перенимаю инициативу. В полузакрытых веках удовольствие, граничащее с эйфорией. Дима на грани, я это чувствую. Усиливаю нажим и чувствую, как горячая струя бьет мне в горло. Глухой стон — еще одно подтверждение нашего удовлетворения. Потрошитель хватает меня и кладет рядом с собой на кровать.

— Я хочу чай. У тебя есть зеленый? — бормочу ему в ребра.

— У меня нет, а у нас есть. Запомни, это и твоя квартира тоже. — прижимает еще сильнее.

— Хорошо. — хватаю Димину футболку и иду на кухню.

— Ты куда? — все еще лежит и не собирается вставать.

— На кухню. Надо тарелки в посудомойку загрузить и чай. Я хочу чай. — повторила.

— Сваришь кофе? — спросила ленивая задница.

— Конечно. — прошлепала босыми ногами на кухню. Теплая плитка — как очередной жест его заботы.

Второй вечер в его квартире. В нашей квартире. Дима сделал все возможное, чтобы я почувствовала здесь себя как дома. Предложил что-то переделать по моему усмотрению, но как по мне, того небольшого ремонта, который был незапланированно устроен перед моим переездом более, чем достаточно. Мне здесь хорошо, ему здесь хорошо — значит, остальное не имеет значения.

Глава 16

Сегодня мне как никогда хотелось, чтобы занятия закончились побыстрее. Настроение было выше некуда, и мне было морально тесно в четырех стенах. С надеждой ждала, когда Дима пришлет заветное «Я у ворот, жду тебя». Это самое сообщение пришло минут за пять до окончания последней пары, так что теперь я, извозившись на сидении, гипнотизировала экран телефона, в ожидании изменения последней цифры.

Услышав, как мед для ушей «Все свободны», я быстро попрощалась со одногруппниками и поспешила навстречу своему Потрошителю.

— Привет. — любимые руки захватили меня в кольцо.

— Привет. — проурчала я, покрепче прижимаясь к тому, по кому успела соскучиться за считанные часы. — Мы же не домой, да? — с надеждой поинтересовалась.

— Нет. — загадочно протянул Дима.

— А вот это уже интересно. — довольно сощурилась я.

— То ли еще будет. — счастливо улыбаясь, повторил мою вчерашнюю фразу Потрошитель.

— Мне уже начинать бояться? — рассмеялась и юркнула в машину, дверь которой мне заботливо распахнули.

— Так куда мы едем? — поинтересовалась я, когда мы влились в поток машин.

— Не скажу, можешь пока поспать, ехать около часа. — было мне единственным ответом. Знаете, я все-таки нашла свой ответ на вопрос. Все дело в магии его машины. Да, да, теперь я в этом точно уверена, потому что не прошло и десяти минут, как я, уютно устроившись, провалилась в сон.

— Просыпайся, моя девочка. — шепот Потрошителя щекотал шею. Открыла глаза и осоловело уставилась на него.

— У тебя очень уютно в машине, это я тебе авторитетно заявляю. — сонно прохрипела и зевнула. — Где мы? — попыталась оглядеться по сторонам, но теплые руки Димы вернули мою голову в исходную позицию.

— He-а, не порть сюрприз, зай. — взял с заднего сидения шарфик и завязал мне глаза. — Не давит?

— Нет. — глупо улыбнулась. В голове пронеслись какие-то безумные мысли: а вдруг он меня высадит неизвестно где и уедет? Да ну, сама лично его потом найду и в лесу прикопаю!

— Хорошо. Сиди, я помогу выйти из машины.

Хлопнула дверца, а затем открылась моя. Дима подал мне руку, и я выползла из машины.

— Держишь? — вцепилась я в его руку.

— Держу. — прошелестело над ухом. Дима перехватил мою кисть и обнял за талию.

— Прямо. Не переживай, дорога ровная. — по ощущениям, сначала мы шли по мелкому гравию, а потом ступили то ли на асфальт, то ли на плитку.

Под руководством Потрошителя мы сделали еще несколько несмелых шагов и наконец-то встали на месте. Дима не торопился. Он будто бы смаковал происходящий момент. Будто бы нутром ощущая, что сейчас происходит что-то очень необычное, я продолжила прислушиваться к себе.

— Я люблю тебя. — услышала родной голос совсем рядом, а в следующую секунду с меня стянули повязку. Солнце ударило в глаза слишком резко, и я зажмурилась. Потрошитель терпеливо ожидал, когда я открою глаза. Его руки вокруг меня и теплое дыхание на затылке. Взмах ресниц, и вся моя жизнь изменилась на корню.

Дом. Почти один в один, как на моем эскизе. Я так и застыла на месте. Уверена, что даже дышала через раз. Восхищение, удивление, трепет — все сплелось воедино, и не отпускало меня. Я молчала, не в силах подобрать даже звука. Дима же просто давал прожить мне эти минуты. Все также молча, я просто развернулась лицом к нему, и обняла, засунув руки под раскрытые полы пальто. Нет слез, нет слов, кажется, что и сердце перестало биться. Мои чувства никогда не уложатся в слова. Все гораздо глубже и сильнее. Мечта, настоящая ожившая картинка. Вот он, передо мной, сделай несколько шагов и коснись стен, проведи ладонью по камню.

Дима гладит мою спину, не переставая прижимать к своему крепкому телу:

— Это наш дом, любимая. — слова, как заклинания окутывают меня, грея собой. То, что происходит сейчас, просто не укладывается в моем сознании. За всю мою, не особо долгую жизнь, там успело уместиться достаточно много разных вещей, но это

— за пределами досягаемого.

— Наш? — не для ответа, совсем не задумываясь над своим вопросом, спросила я.

— Наш. — Дима впился в мои губы, даря успокоение и нежность. — Он наш, родная. — отстранился и пристально посмотрел в глаза. Не знаю, что он там хотел увидеть, но в своем взгляде я поделилась всем, что не была способна сказать.

Секунда, и Дима стоит на одном колене. Не верю. Нет, это конечно возможно, но только не со мной. Вот теперь я чувствую и свои слезы. Физически ощущаю, как они скатываются холодными дорожками и обдуваются на ветру.

— Злата, моя родная девочка, ты снова плачешь. — с какой-то сквозящей трепетностью улыбнулся Потрошитель. — Любимая, — он взял меня за руку и погладил тыльную сторону ладони большим пальцем, — ты ворвалась в мою жизнь, буквально снося все на своем пути. — не переставая вытирать слезы, я с замиранием сердца слушала его признание. — Я неоднократно говорил и никогда не устану повторять: я люблю тебя и буду делать все ради твоего счастья, ради того, чтобы снова и снова увидеть твою улыбку. Я хочу прожить эту жизнь и разделить ее с тобой. Здесь, в этом доме, где-то еще — не важно, главное — с тобой. — Дима достал бархатную коробочку из кармана и раскрыл ее передо мной. Кольцо, чьи камни отражались в солнечном свете, не играло никакой роли. Только полные любви глаза Димы и ожидание тех самых слов.