Все реки петляют (СИ) - Калашников Сергей Александрович. Страница 10

Отец кивнул и нарисовал новый вариант мачты с гафелем и свежеизобретённым топселем, прикрепленным выше площадки марса. Наметил такелаж, задумчиво провёл линии шкотов мимо конца гика и задумался.

Мы с Софи с интересом наблюдали за ходом мыслей, которые непрерывной чередой отражались на его лице.

Папенька некоторое время пытливо всматривался в изображение, а потом убрал лист обратно в папку.

— Если случится фрахт до Глазго, завернём в Гринок и там переделаемся, — пробормотал он про себя.

— А сейчас куда пойдёте? — спросила Софочка.

— В Дублин. А оттуда, скорее всего, повезём бычков, но вот куда — не знаю. Это только на месте выяснится. С этим скотом очень хлопотно и платят мало, зато почти всегда есть груз, потому что его не очень охотно принимают на борт.

— Может быть, встретишь там картофель, — опять с моей подачи полюбопытствовала Софочка. — Он от цинги помогает. Мне хотелось бы получить несколько клубней для выращивания цветов.

Папа мягко притиснул к себе свою девочку и ничего не ответил. Дальнейшая дорога прошла в уютном молчании.

Софья всё-таки прикипела к окну, силясь что-то высмотреть сквозь паршивое стекло и пелену дождика. А любопытное там было. Центр города, Сити, белел многочисленными проплешинами в частоколе домов, да и оставшиеся зачастую были затянуты в корсеты лесов. Тут же захотелось отвесить себе смачный подзатыльник, только Софью жалко. Удар ведь ей достанется.

Великий Лондонский пожар! Даже такой далёкий от истории человек, как я, о нём слышал. Выходит, он уже был, и случился недавно, раз город только отстраивается.

Тётя Аннабель приняла нас приветливо. Меня даже приголубила… то есть Софочку. Долго расспрашивала о Агате, Консуэлле и Кэти — маме и сёстрах. Сама поведала о своих семейных делах — ничего примечательного. К обеду вышли и остальные домочадцы. Глава семьи на наш с Софи взгляд был чересчур толстым, даже дома не снимал свой дурацкий парик и слишком налегал на хмельное. Двоюродные же брат с сестрой никакого интереса к малявке не проявили. Они уже большие и очень важные. Причём малец собирается поступать на военный флот, а девчонка занята музицированием, для чего ей купили итальянский клавесин. Род же занятий отца этого семейства как-то связан с юстицией — точнее я не уловил. Только ясно, что он где-то служит.

После обеда отец откланялся, а Софи отправилась в выделенную ей комнату — просторную и со вкусом обставленную. Где её сразу отыскала Мэри — девочки немедленно принялись перемывать косточки хозяевам, мгновенно согласовав позиции и выработав общую линию поведения — рвать когти из этого невыносимо скучного места, для начала его хорошенько изучив.

Я не стал уточнять, что важнее, смыться или осмотреть дом, потому что к обходу они приступили сразу. И первой встретили комнату с клавесином, где, приподняв крышку, Софи довольно уверенно исполнила "Собачий вальс" — единственное доступное мне произведение — я точно помню, на что и в каком темпе нажимать. Правда, были затруднения с длиной пальцев, но не очень большие. Затем мы оказались в комнате с письменным столом и книжным шкафом. Здесь обнаружили гравюры с изображениями кораблей. В этот самый момент обеим засранкам резко перестало быть скучно, потому что началась дискуссия о том, что лучше, блинд или большой кливер, который обе считали стакселем.

— Блинд в свежую погоду забрызгивается и намокает, — донёсся голос от двери — сынуля пришёл. Мэри немедленно сделала шажок в сторону и сложила руки на передничке, потупив глазки, а Софи всем своим видом выразила согласие. Какие артистки пропадают! И ведь обе явно уже мечтают о дальних плаваниях и неизведанных берегах. — А кливера толком не работают, да еще и бушприт ломают. А еще у меня есть подзорная труба, — не удержался от хвастовства мальчуган. — И я знаю место, откуда виден фарватер.

Вообще-то подзорные трубы редки и дороги — это нынче очень ценная вещь. На папенькином корабле их всего-то одна-единственная штука. Но девочкам на это плевать, потому что очень хочется посмотреть на кораблики. Мы дружно двинулись вверх по лестницам, пока не добрались до люка на потолке.

— Эм. Мистер Ричардс, — остановила возникший порыв Софи. — Боюсь, сегодня мы не сможем составить вам компанию, — она чётко подумала о том, что на чердаке будет пыльно, а переодеваться в штаны и тужурки в чужом доме как-то не по-благородному. — Мне нужно подготовиться к завтрашнему дню. Я намерена посетить лондонские лавки. Надеюсь, в этом доме имеется свой выезд?

— Мы пользуемся наёмными каретами, потому что места для конюшни в этом доме нет, — перешёл на светский вариант общения сын хозяев.

— Я обо всём позабочусь, мисс Корн, — смиренно доложила Мэри. — Сразу после завтрака фиакр будет у подъезда.

— Хорошо, можешь быть свободна, — с высокомерной гримасой на физиономии кивнула "госпожа".

Через полчаса две прокравшиеся через пустынный дом фигурки в штанах и тужурках проникли на чердак, преодолев хлипкую практически вертикальную лестницу.

— Вот здесь, у слухового окна, кажется, не слишком пыльно, — прощебетала Софочка и тоненько чихнула.

— Меня за такое "не пыльно" мокрой тряпкой бы отстегали, — ответила Мэри. — В чём бы принести воды? И как при этом не попасть на глаза прислуги!

В этот момент я буквально завопил в душе намеревающейся навести здесь порядок начинающей аристократки — ещё немного, и они с подружкой вляпаются в неприятности.

— Возвращаемся обратно и приводим себя в приличный вид, — распорядилась Софи. — Мне внутренний голос подсказывает, что тут нам вольности с рук не сойдут.

— Выезд подан, мисс Корн, — доложила Мэри, едва семейство и гостья закончили завтракать. Софи поблагодарила хозяев, встала из-за стола и проследовала на выход прежде, чем прозвучали какие-либо вопросы. — Вернусь к ужину, — добавила она для ясности.

Тётушка Аннабель только собиралась с мыслями, а маленькие плутовки уже забрались в экипаж и поторопили кучера — у них сегодня поход по магазинам. Разумеется, сначала туда, где торгуют материалами. Точнее, металлами. Меня интересовал выбор сталей, цены на медь, олово и свинец. Да и вообще посмотреть, какими сплавами может порадовать этот мир.

После склада железяк в громадине Лиденхолл-маркета, на котором нашлось не так уж много интересного — мягкое железо в крицах, пара видов полос стали иноземного происхождения и чушки чугуна — мы поехали изучать, как обстоят дела с порохом, но нас даже на порог не пустили. Как-то я растерялся и от огорчения позволил затянуть нас в стекольную мастерскую. Тут было на что посмотреть, пока стекловар не шуганул нас. Но это не страшно — неподалеку погромыхивала кузница. Вот здесь нам про стали рассказали значительно больше, потому что Мэри договорилась с мастером за пенс — никто нас не прогонял. Сломались мы у гончара — словоохотливый оказался дядька, к тому же незанятый прямо сейчас — у него сам по себе проходил этап предварительного обжига на малом огне и нужно было подождать пару часов.

Вот из этой мастерской мы и вернулись в дом тётушки Аннабель, которая отругала Софийку за самовольство и сказала, что завтра сама познакомит нас с городом.

С тётушкой всё заполучалось намного проще — с ней разговаривали не просто, как с взрослой, но ещё и как с госпожой. Мой чертёж стеклянной банки квадратного сечения, но с круглой горловиной был рассмотрен. Мастер сказал, что сделает. Когда я потребовала сразу четыре штуки, причём с желобком под горлышком и с крышками такого профиля, чтобы выступ внизу проваливался внутрь, а кромки ложились на края горловины, все стало по-настоящему интересно. Чтобы немного придержать процесс стихийно начавшегося взвинчивания цены, мы снизили требования к качеству стекла до минимальных.

Задаток внесла Мэри. Оказывается, кошелёк со средствами на расходы отец вручил ей, как более практичной.