На стыке эпох. Дилогия (СИ) - Пир Томас. Страница 41

А ведь начиналось всё у них так хорошо. Первые дни в новом мире дались Тиму несладко. Труднее всего было свыкнуться с мыслями, что все его близкие, вся его жизнь осталась на далёкой земле. Тим никогда не мог похвалиться железными нервами и крутым нравом. Столь резкие перемены вылились страшной депрессией, которая медленно, но верно толкала слабый рассудок в пучину безумия.

Циркуль этот ещё - больной садист - вечно подливал масла в искромётный пожар, что пылал в страдающем разуме. Даже великая сила и ловкость, подаренные пришельцам новым миром, не спасали Тима от уныния и тревог. Зачем слизняку нужна сила, что ему с ней делать? Словом, каждый новый день окунал Тима в омут безумия всё глубже, пока он не встретил её.

Однажды Тим сидел на пороге гостевого дома. Тот день был чудесным. Солнце одарило землю нежным теплом, лёгкий ветерок гладил щёки, а ароматы девственного леса сводили с ума. Все прошлые дни были серыми и угрюмыми, но этот Тиму запомнился лёгкой негой, что накрыла его призрачным покрывалом.

Сердце его вдруг зачастило, щёки покрыл спелый румянец, а взгляд прикипел к колодцу. Там стояла прекрасная брюнетка, с длинными, ухоженными волосами, чувственными губами и зелёными, точно горсть изумрудов, глазами. Её стройное тело скрывало длинное белое платье, расшитое разноцветным узором. Красавица невзначай одарила Тима нежной улыбкой, и он понял, что пропал. С того мгновенья мысль о разлуке стала Тиму невыносимой, он быстро решился и подошёл к незнакомке.

Красавицу звали Ульма. Тим помог ей отнести домой тяжёлые вёдра с водой. У парня внутри тогда что-то щёлкнуло, надломилось. Ульма стала его отдушиной, помогла побороть все тревоги, пересилить волненья и страхи. Спустя седмицу они уже могли сносно общаться, а через месяц Тим уже говорил на керрийском почти без акцента. Почти как Андрей.

Тим хотел поговорить с названным торреком, сравнить их симптомы, но Ник от него тогда отмахнулся. И кто виноват? Сам подошёл к Андрею не вовремя: он как раз спешил к своей Тири и остановить его в то мгновенье не смог бы даже ураган. Потом Андрей стал пропадать на охоте и разговор по душам так и не состоялся.

Этим страшным утром ничего не предвещало беды. Ульма должна была нести обед хлеборобам. Вообще, была очередь Тири, но её ухажёр был посланником богов и нагло пользовался своим статусом, ограждая девушку от всех забот, чтобы проводить с ней всё время. Тим хотел пойти вместе с Ульмой, но она отказалась от его компании. Вместе с девушкой собирался идти старейшина Жорес. Ульма не хотела лишней огласки для их отношений - не хватало ещё, чтобы все узнали, что они с Тимом целовались - это был бы страшный удар по её репутации.

Потом были работы, мелкие заботы, новая потасовка с Циркулем - слава Богу, хоть при Ульме тому гаду хватало совести не задирать Тима. Зато всё остальное время...

В общем, Тим только зашёл в дом, хотел попить воды, но его чуть не сбил с ног запыхавшийся Борис. Наёмник ворвался в избу, схватил автомат, наорал на изумлённого курсанта и выскочил на улицу. Тим выскочил следом, но понять ничего не успел. На площади ютились люди. Около десятка грязных воинов сгрудились над юным пареньком, который истекал кровью на земле. На коленях перед его телом рыдала женщина. Один из незнакомцев как раз взмахнул рукой и глубоко всадил кинжал в спину несчастной.

Борис вскинул автомат и двумя очередями снял всех разбойников. Тим никогда ещё не видел такой меткой стрельбы. Сам бы он и рожком не управился. На шум выстрелов сбежались ребята. Борис заставил всех надеть броню, вооружиться и разделиться по частоколу. Отдалённая тревога всё то время блуждала у Тима в душе, но понять, что же его так гнетёт парень не мог. И только когда Ник ворвался в посёлок, неся свою Тири на руках, Тим понял, что его Ульма может быть в опасности.

На пути к полю Тим неистово молился чтобы успеть, но он всё же опоздал. Ребята прибежали как раз в тот миг, когда Ульма страдала больше всего. Девушка лежала на спине, её платье было изорвано, а сверху на неё навалилось грязное, потное, бородатое животное, как две капли воды похожее на мертвых разбойников. Ульма кричала, умывалась горькими слезами, пыталась царапаться, отбиваться, но сил хрупкой девушке не хватало. В следующий миг насильник замахнулся тяжёлым кулаком, и ударил её в лицо. Ульма вздрогнула и затихла.

Тим обезумел! Что было дальше он помнил отрывками. Воздух вокруг его тела сгустился, стал вязким, обрёл осязаемые черты. В два затяжных прыжка он покрыл поляну и ногой снёс застывшего насильника. Разбойник отлетел до ближайшего млиса, его грудь проткнул длинный сук, что торчал из ствола. Он задёргался, захрипел, но страдал ублюдок недолго.

Тим склонился над телом Ульмы. Она не дышала. Её висок кровоточил, лицо стало бледным, а волосы слиплись в красной жиже. Тим взревел! Он мог её спасти, но не спас. Не поспел... не сумел!..

Тим долго рыдал, долго оплакивал своё горе, но настал миг, когда ярость сменила печаль и он возжелал крови. Дальше всё было как в тумане. Ещё мгновенье назад он стоял у тела любимой, и вот Тим уже окружён шайкой бандитов. Затаённая злоба прорвалась на волю, и враги насладились ею сполна. Тим бил, ломал, рвал, калечил... убивал. Никто бы не смог остановить тот порыв, только он сам.

Пришёл в себя Тим у тел двух разбойников. Он стоял и таращился на свои руки: ладони его были в крови, она стекала на землю крупными каплями, неприятно чавкала между пальцами. Сзади стояли ребята. Они ему что-то говорили, но Тим не понимал тогда слов, не знал где он и что происходит. И лишь когда страшные воспоминания снова взбудоражили мысли, безысходное горе вмиг поработило его разум. Дышать стало трудно, воздуха не хватало, слёзы каменной глыбой разбили лицо, а безутешный крик прорвался на волю. Тим упал, стоять на ногах, когда Ульма уже не поднимется, было невыносимо.

Так было недолго. Дальше голову Тима пронзили тысячи спазмов, ему казалось, что она вот-вот лопнет. Рассудок померк, и тому он был рад. Он мечтал умереть, мечтал снова увидеть её на том свете. Тим отключился, а когда очнулся мир вокруг уже не был прежним. Лес выглядел иначе. Краски стали живыми, они задвигались, ожили. Все чувства обострились, Тим видел всё, а слышал, наверное, ещё больше. Чуткий нюх уловил мириады оттенков лесных ароматов, а тело слушалось как никогда.

Но Тиму было на всё наплевать. Горе цепко сжимало в клещах его разум. Он принёс тело Ульмы в посёлок, вернул родным, а сам закрылся в гостевом доме и начал пить. Но забыться в пьяном угаре не вышло. Казалось, что вместо крепкой браги, парню подсунули сладкий компот. Он опрокинул уже три кувшина с вином, но ничего не почувствовал. Только боль!

Входная дверь скрипнула, отворилась. На пороге стояли ребята: все, кроме Циркуля. Ни слова не говоря, курсанты прошли в дом, каждый подошёл к Тиму и похлопал его по плечу. Кто-то сел рядом за стол, кто-то всё так же стоял за спиной. Крас взял кувшин и налил ребятам вина. Не чокаясь, они выпили. Потом снова... ещё. Тиму стало чуть легче. Возможность разделить горе с друзьями дорого стоит.

- Сань... ты... мы тут... в общем... прими наши искренние соболезнования! - проговорил за всех Ник.

Тим не нашёл слов для ответа. Глаза его снова подвели, веки потяжелели, лицо искривилось. Бороться со слабостью он был не в силах и по комнате вновь разлетелись гортанные всхлипы. Успокоить парня никто не пытался. Ребята молча сидели рядом, но большего Тиму было и не нужно.

Спустя какое-то время Тим сумел справиться с чувствами, вытер глаза, взял в руки кувшин и уже хотел налить ещё вина, но Крас забрал его кружку. Тим уже хотел возмутиться, но Крас его опередил:

- Вино слабое слишком. Выпей вот это. - Сказал он, наливая в кружку зелёной бурды с отвратительным запахом. Тим спорить не стал и осушил посудину в два глотка. На вкус оно было ещё хуже, чем пахло, но Тиму было плевать, он бы выпил и яд. Только бы это был яд...

Крас не соврал. Оно было куда крепче вина. Через пару мгновений голова слегка закружилась, веки потяжелели, а по телу прошла волна немой слабости. Ещё через минуту Тим уже спал за столом. Ребята его раздели и перенесли на шкуры под стену. Сновидения к нему тогда так и не пришли.