Путь воинов - Гир Уильям Майкл. Страница 77

Он найдет способ снять трофей с этого звездного полковника. Короткие волосы Дэймена Ри будут болтаться у него на поясе. Затем — после победы сириан — к ним добавятся волосы Пятницы Гарсиа Желтая Нога и этой несчастной Сюзан тоже — хотя ее он оставит в живых, чтобы блестящий череп напоминал ей, кто ее господин и повелитель.

Выбравшись через брешь в корпусе, он начал падать. В панике, сходя с ума от страха, он дрыгал ногами в невесомости. Он-то думал, что это будет как прыжок; но в ту секунду, когда он миновал гравитационную пластину, его желудок вывернулся наизнанку, а чувство верха и низа исчезло. Он беспомощно крутился и извивался.

Когда его желудок опорожнился на забрало шлема, Вилли Красный Ястреб Конокрад закричал, давясь водянистой рвотой, разъедавшей глаза и нос. Он судорожно схватил глоток воздуха, крича, отплевываясь и глотая содержимое своего желудка.

Десять минут спустя он уже не почувствовал захвата на ногах и того, что его втягивали в маленький аппарат. Вилли Красный Ястреб Конокрад задохнулся от своих собственных выделений.

Майя сглотнула, пытаясь побороть неприятное чувство в желудке. На одном экране кипело сражение вокруг «Пули», на другом были ее коллеги-командиры. Слава Богу, у Нгена не было ШТ. Ри уже держался целый день. При большом увеличении можно было видеть тела, безжизненно плывшие в пространстве вокруг «Пули». Катера Нгена продолжали сновать между «Хирам Лазаром» и «Пулей». Через какое время Нген решит, что цена слишком высока, и превратит старый боевой корабль в окалину?

— Я, с одной стороны, чувствую облегчение, — донесся по системе голос Тоби.

— Неужели? — сухо спросила Майя, переводя взгляд на системный монитор. — У нас остается три корабля. Или вас это не волнует? Мало того, наши товарищи там сражаются и погибают, в то время как мы сидим здесь, бессильные что-либо сделать, кроме как потерять свои корабли. Никогда не чувствовала себя такой беспомощной…

— ТОВАРИЩИ? — насмешливо фыркнула Тоби. — У меня был приказ, Майя. В случае захвата Сириуса мы с Яйшей должны были завладеть «Пулей» и отправить за борт романанов. Директорат слишком хрупок для таких…

— ЧТО У ВАС БЫЛО? — Майя вскочила на ноги. — Вы хотите сказать, что этот головастый урод нарушил свое слово? Я сама слышала! Он честью поклялся, что…

Яйша оцепенела.

— КАК вы назвали Директора?

— Как слышали, — прошипела Майя. — Он солгал! Я была при этом! Я все слышала! Он дал слово…

— ПИРАТУ! — выпалила Яйша. — Ри выступил против Директората. Он нарушил свою присягу, свое слово быть верным традициям Патруля! Вы же не можете думать, что он…

— Прекрасно могу, черт возьми, — холодно сказала Майя, пожирая взглядом их обоих. — О, во что мы превратились! Заурядный сирианский хулиган уничтожил половину нашего флота. Варвары могут захватить планету, с которой не может справиться Патруль. Дэймен единственный набрал очки против сирианского флота, и теперь он бьется за свою жизнь, в то время как директор — вкупе с его собственными коллегами — планирует его гибель в случае победы! — она плюнула на палубу себе под ноги. — Это в адрес директора, полковники.

Держа спину прямо, она направилась к выходу с мостика, остановившись на мгновение только перед изображением паука, которое кто-то нарисовал на люке.

— Как нам сдаваться? — спросил по системе толстый сирианин. — Мы не можем больше воевать против ваших пророков. Сопротивление бесполезно. Если вы знаете будущее, то какие шансы остаются нам? — он развел руками. — Что нам делать? Как нам не попасть в руки этих диких романанов?

Железный Глаз, закинув ногу на пульт, поглаживал подбородок.

— Если бы вы сдались… присоединились к нам… нарисовали паука на своем доме. Под символом Бога вас не тронут.

Человек кивнул, встряхнув свои подбородки. Он заломил пухлые руки.

— А, может быть, когда мы сдадимся, вы расскажете нам о чуде вашего Бога? Могли бы… могли бы мы поговорить с вашим пророком, который видит будущее?

— Может быть — после войны, — Железный Глаз вскинул голову. — Но сейчас я могу сказать тебе, что Паук — никакое не чудо. Паук — это просто Бог, Творец, создатель Вселенной. Ты часть Бога. Твоя душа — это всего лишь оружие, с помощью которого Паук может получать опыт, учиться. Ты часть Его паутины.

Человек захлопал глазами.

— Мы часть Бога? Но Директорат всегда говорил нам, что Бог был мифом — опиумом для невежественных масс. Бог — это распри, страдания и война.

Железный Глаз повел плечом.

— И что? Если я разведу под тобой костер, ты сдвинешься с места. Ты изменишь свою жизнь и станешь более совершенным. Если я разведу костер во второй раз, ты разъяришься и прогонишь меня. И все же ты изменишь свой мир и, тем самым, самого себя. Ты получишь урок, — он нахмурился. — Нет, я не могу понять пользы вашего Директората. Где стимул к познанию нового? Если ты будешь валяться и загнивать, становиться толстым и ленивым и не делать ничего нового и значительного, что толку Пауку в твоей душе?

— Но я…

— У жизни есть цель! — Железный Глаз демонстративно хлопнул кулаком по мозолистой ладони. — Встряхнись! Иди и познай самого себя и свой мир! Что сможет вернуть Пауку твоя душа после смерти? Ты что, встанешь перед Богом и скажешь: «Моя жизнь была бесплодной, но зато приятной. Я только ел и спал, испражнялся и размножался», — а Бог спросит: «Но что ты узнал о реальности? О себе, а значит и обо мне?» Что ты тогда скажешь, сирианин?

Человек озадаченно нахмурился. Он шевелил губами и облизывал их, уставившись на руки.

— Ну… я… я не знаю. Я никогда об этом не думал. Никогда.

Железный Глаз тепло улыбнулся.

— Ты еще не совсем погиб, мой друг. Нарисуй паука на стене своего дома и подумай. Снаружи не происходит ничего, кроме войны и смерти. Возможно, ты упустишь кое-что из этого, чтобы посвятить себя размышлениям о своей собственной жизни и душе и о том, что бы ты мог послать Богу, если бы имел такую возможность. Неужели нельзя пожертвовать ради этого частичкой войны?

Человек кивнул, его мясистое лицо выражало готовность.

— Да. Да, я могу об этом подумать. Ты… ты Железный Глаз? Военный вождь романанов?

— Это я.

— Я, хм, записал это. Ты… ты не возражаешь, если я, ну, покажу это своим друзьям? — он закусил губу и слегка ссутулился. — Я хочу сказать, понимаешь, может, это прояснит, кто вы такие — романаны. Почему вы… как бы это сказать… такие свирепые?

Железный Глаз засмеялся, вдруг развеселившись.

— Мне все равно, что ты сделаешь с моими словами. Показывай их кому хочешь. Важно то, что происходит между тобой и Пауком. В жизни ничего нет важнее того, как ты питаешь и лелеешь свою душу. Важнее того, что ты узнаешь для Бога.

Человек почти дрожал.

— Спасибо, военный вождь. Огромное спасибо, — Железный Глаз оборвал связь, уронил голову на грудь и глубоко задумался, в то время как его пальцы перебирали трофеи.

— Еще один? — спросила Рита, посмотрев на него со своего места управления ШТ.

— Да, — он скептически сощурился в монитор, который показывал склад вокруг ШТ—22. — Эти люди всю жизнь прозябают! — он зашагал взад и вперед. — У них нет вызова, ничего, что бы могло улучшить их жизнь, что бы позволило им испытать себя и развить свои души! Ничего удивительного в том, что они овцы! Их НАУЧИЛИ быть овцами! Кто отвратительнее? Нген Ван Чжоу или Скор Робинсон?

Рита сняла с головы устройство связи, потерла глаза и откинулась на биоморфное сидение командирского кресла.

— Я не знаю. А ты думал, почему мы с Литой перешли на вашу сторону? Мы тоже не могли этого понять, — она серьезно посмотрела на него. — Джон, что ты собираешься делать, когда война закончится и они потребуют обещанного пророка?

— Я никогда не говорил им, что здесь у нас есть пророк, — он простодушно развел руками. — Если они во что-то верят, это их дело.